Stahel D. Operation Barbarossa and Germany’s Defeat in the East. — N.Y.: Cambridge University Press, 2009. — 483 p.
О чём: Вторая мировая война. О том, как рождалась и воплощалась операция «Барбаросса» и как быстро (к августу 1941 г.) закончился немецкий блицкриг, а немцы завязли.
Развёрнуто: Новозеландский историк Дэвид Стал защитил в Гумбольдтском университете Берлина диссертацию по теме «And the World Held its Breath. The July/August 1941 Crisis of Army Group Centre and the Failure of Operation Barbarossa». Этот текст стал основой для данной книги.
Суть воззрений автора такова: операция «Барбаросса» была успешна тактически, но провальна стратегически. По сути Германия была способна выигрывать только те самые «блицкриги», быстрые броски, когда война по времени идёт несколько месяцев. Затяжная война, пусть даже на один фронт, была для Германии предопределённой смертью. С его точки зрения, «поворотным пунктом» операции стал август 1941 г. Этот же август предопределил будущее поражение в войне.
Книга делится на две части: стратегическое планирование и теоретические концепции войны против СССР и непосредственно военная кампания и июльско-августовский кризис 1941 г.
Автор подробно разжёвывает, с каким трудом рождался план будущей войны, кто участвовал в его создании, какие были проекты, чем это всё сопровождалось. Если очень вкратце, то план, несмотря на то, что над ним работали серьёзные германские генштабисты, был во многом основан на допущении о слабости СССР как таковой. Это представление о «колоссе на глиняных ногах» приправлялось нацистской идеологией и соответствующим отношением к восточным народам. Всё вкупе привело к отсутствию должной детализации и критической, роковой недооценке противника.
В англо-американской литературе (да и в российской тоже) есть представление о том, что германский вермахт летом 1941 г. стальным маршем прошагал через весь Союз, попутно раскатав «в блин» РККА. И якобы только с началом холодов наступательный потенциал иссяк. Стал этот миф подробно препарирует, показывая, что всё было в разы хуже и совершенно не так, как многие (и вполне серьёзные) историки любят представлять. К слову, автор даже Суворова-Резуна в своей работе упоминает, критически к нему относясь.
По сути, вермахт вторгся в СССР с двумя разными по качеству армиями. Малая высокомобильная группа из 20 танковых и моторизованных дивизий, и большая группа из 100 дивизий, которые не были способны выполнять задачи, которые на них возлагал маневренный тип войны. Вместо моторизованных колонн пришлось полагаться на лошадей и всё того же ландсера, немецкого пехотинца.
И что в итоге? В итоге, есть первые успехи, примерно две недели войны. На эти успехи тратятся большие силы, но и только (например, штурм Брестской крепости врвал из вермахта целую дивизию на целый месяц). Моторизованные части прорываются вглубь, ломают советские эшелоны, а в тылу остаются огромные «ничейные» территории, в которых бродят непонятные массы окруженцев (многие из которых стали партизанами впоследствии). Германская пехота достичь той же скорости и тех же успехов не может, поэтому каждый день — это десятки километров пехотного марша, по жаре и запылённым дорогам.
СССР, с его гигантскими пространствами, «затягивает» армию в себя. Это не маленькие европейские государства, где силы скапливаются в одной точке. Несмотря на окружения советских частей, на большие потери РККА убитыми и пленными, это не даёт ощутимых результатов. Русские упорно сопротивляются, всеми силами, руками, ногами и чем угодно ещё. Стал приводит удивлённые отчёты, мол, надо же, какие упорные, а мы и не думали, что будет так. Всё сопровождается допущениями такого рода: ну вот, наконец-то, окружили их, сейчас додавим, и путь будет открыт! Потом оказывается, что за этим рубежом обороны идёт точно такой же, и додавили-то не всех.
Повествование автор ведёт в большей степени с точки зрения германского генштаба, как бы обозревая ситуацию «сверху», на стратегическом уровне, вполне грамотно сочетая это с воспоминаниями бойцов, непосредственными впечатлениями тех, кто воевал, а не командовал. Много места уделяется отношениям между немецкими генералами, и очень много — Гальдеру, главе генштаба.
Картина удручающая: все со всеми не согласны, у всех проблемы на фронте, не получается восполнить те потери, что растут и растут, все жалуются жёнам в письмах, что больше нет никаких сил терпеть эти вмешательства и неопределённость «парящего» над всем Гитлера. Последний, видимо, не совсем понимал, чего хочет от кампании, в которую он ввязался. Возможно, осознавал, что не сдюжит, отсюда эта прокрастинация. С одной стороны, подавай ресурсы Украины и Кавказа. С другой стороны, нужно брать Москву, но это он не хочет. Переубедить его не получается никак. Генералы начинают договариваться между собой, как бы им по-тихому сделать так, чтобы «обойти» директивы фюрера, но и держаться «общей линии». Вероятно, лето 1941 г. также было моментом рождения известного недоверия Гитлера к генералам. И всё это сочетается с тем, что в конечном итоге генералы попадают под очарование фюрера, «миф фюрера», и вместо того, чтобы настаивать на своём, послушно исполняют его волю.
Взять Москву… Но и эта цель в реальности была недостижима уже в августе, т.к. не было ресурсов. Вообще, красной линией идёт мысль о том, что немецкие генералы, несмотря на умение, опыт, профессионализм страдали теми же проблемами, что и при написании плана операции — недооценка противника и неумение смотреть на ситуацию в перспективе, даже когда ситуация прямо перед глазами. Они были хороши в решении тактических задач, уровня «захватить следующий город, закрыть следующий “котёл”, продвинутся несколько вперёд», но стратегического понимания, как и куда идти дальше как будто бы… не было.
Было сознание, что надо достичь цели — разгром РККА, уничтожение её живой силы. Но цель достичь никак не получалось: да, вот тяжёлое окружение, вымученная победа, но за ней последует точно такая же. Этот момент был усвоен к августу. Смертельный в ином случае для армии противника ход боевых действий тут не работал. Русские восполняли потери в живой силе очень быстро. Чего немцы — и это ещё одна из главных причин, предопределивших будущее поражение — сделать не могли. Немецкая экономика не выдерживала затяжной войны, а грамотно собирать ресурсы с оккупированных территорий не всегда получалось. Добавляло масла в огонь и обстоятельство в виде природы восточной оккупационной политики, т.е. население, которое в некоторых местах встречало немцев как избавителей от большевизма, начало отворачиваться от них.
Приходилось «распылять» силы по всему фронту. Моторизованные и танковые части, бывшие «на острие» атаки, постепенно таяли, тех же танков не хватало ещё 22 июня, а что говорить про конец первого месяца войны, когда в некоторых соединениях треть танков была в ремонте, а чуть меньше трети была потеряна? Таяли и пехотные дивизии: солдаты марш не выдерживали, некоторые натурально помирали от усталости, несли тяжёлые потери от массированных артобстрелов русских, сказывалось и психологическое напряжение. Даже люфтваффе не господствовало в воздухе, тоже ещё один миф. Со всем этим вермахт справиться не мог. Резервов не было никаких: ни запчастей, ни танков, ни живой силы, ни ГСМ. Взаимодействие между дивизиями было не очень. Линии коммуникации и снабжения растянулись до степени 700+ километров, которые надо было преодолевать каждый день. Всё сопровождалось победными реляциями, которые реальности не соответствуют.
Малое «окошко» возможной победы было упущено в середине-конце июля, которое в т.ч. было связано с возможным вступлением Японии в войну против СССР. К концу августа немецкая армия, измотанная двухмесячным маршем, потерями, лишениями, отсутствием пополнений плотно завязла в СССР. Стал считает, что это и был поворотный момент в войне, в т.ч. предопределивший наступление на южном участке фронта в 1942 г. (а больше, мол, ничего и не оставалось, в центре двигаться не вышло бы).
Да, РККА понесла чудовищные потери в живой силе и технике, но всё это было восполнено уже к зиме 1941 г. Можно выиграть сражение и проиграть войну. Это был как раз тот случай, пусть в 1941 г. контуры будущего поражения Германии и победы СССР были крайне нечётки.
В целом, после прочтения мне показалось, что если бы эту книгу перевели на русский, было бы замечательно. Нет, это не лёгкое чтение, это нудное пережёвывание действий дивизий, армий, фронтов, с перспективой из генштаба, со ссылками на работы и документы. Но это хорошая академическая работа, которая с немецкой точки зрения показывает, какой в реальности была, казалось бы, победоносная кампания вермахта лета 1941 г. Было бы полезно для тех отечественных специалистов, что изучают этот период.
