Заранее прошу прощение у всех, кто представлял и представляет себе одонгов иначе, чем я. Я не в коей мере не претендую на окончательное описание этих существ. Особенно
опасаюсь достопочтимого GUSа! Поскольку мои одонги вовсе не столь милые его сердцу существа - хозяева Степи.
Откровение.
Капитан Гричин стоял у окна, в задумчивости наблюдая за тем как тяжелые капли летнего дождя взбивают фонтанчики пыли на давно не мытой мостовой.
Дождя давно ждали. Утомительный, надсадный зной Степи утомил уже всех. Термометр этим летом едва перевалил за 20 градусную отметку, но воздух Степи был пряным и тягучим, словно шел из лавки бакалейщика, где залежалые специи не давали заскучать даже самому пахучему сыру. Твирин. Черт бы его побрал!
Ненасытный гедонист Гричин поймал себя на мысли, что из-за такого сравнения сразу же вспомнил аромат настоящего секванского сыра с изысканной и благородной синей плесенью. А также бокал светлого сухого вина... и еще много чего. Все того, короче, чего он был лишен в этой степной дыре.
Даже оглядываясь на свое прошлое, которое сплошь состояло из кровавых фронтовых госпиталей, изувеченных культей, гнойный ран и других непременных атрибутов современной войны, Гричин не знал – наградили ли его или наказали? Ему, выходцу из небогатой семьи, денег хватило лишь на то, чтобы отучиться на фельдшера в Имперской Медицинской Школе. Перспектива дальнейшей карьеры (что уж и говорить!) была весьма неясной. Но таких как Гричин очень любит смутное время. Толковый, хваткий, падкий на деньги и звания, но все же не растерявший чести и здравого смысла. Он быстро пришелся ко двору новой власти, которой по началу в своей слабости приходилось считаться даже с фельдшерами! Завербовался в армию, получил офицерский чин. Без лишних эмоций и соплей кромсая изувеченных солдат на передовой, он быстро постигал премудрую науку врачевания, нагоняя тех, кому посчастливилось окончить Высшую Медицинскую Академию в столице Рейцев. Теперь, уже капитан, Гричин получил должность начальникf медицинской службы 2-ого пехотного полка 1-й стрелковой дивизии. Не лишенный романтики Гричин втайне мечтал попасть к егерям. Там служба была не так тяжела. Элитных стрелков задействовали как говорится редко, но метко. Вместо утомительных операций по сбору калек в условно-исходное состояние, у егерей чаще пришлось бы оформлять похоронки и констатировать смерть. Стрелки уважали обычай самоубийства в случае тяжелого ранения, тем самым несказанно облегчая жизнь полевых врачей. Но уделом капитана Гричина стала самая обычная пехотная часть. В составе которой ему «посчастливилось» оказаться в гарнизоне Города. Регулярные части, после наведения порядка ушли, а его вот оставили. Власти посчитали, что военный врач сможет надлежащим образом организовать медицинскую службу в городе. Посчитали впрочем весьма справедливо. Гричину присвоили звание капитана, выделили помещение, людей и весьма приличную сумму денег. Под отчет разумеется! Это было неплохим началом практически гражданской карьеры. Капитан даже зажмурился от удовольствия! У него своя больница, здесь его все зовут не иначе как Доктор. Звание это почетно и ответственно.
Но дело даже не в этом...
Сегодня Гричин пригласил своего старого товарища. Хотя «старым» тот не был не по возрасту – Легату Церкви Нового Пророка было 35 лет, ни по давности знакомства – сам Гричин был в Городе всего 1,5 года. Но это был лучший товарищ капитана, который в силу военной привычки умел ценить хорошую дружбу!
Они часто собирались по вечерам – поболтать о том, о сем; выпить горячего глинтвейна с пряностями; вспомнить былое. Легат также имел военное прошлое, он участвовал во множестве боев прошедей Войны. Имея сан священника, подымал в атаку солдат и крепко держал оборону. Церковь Нового Пророка крайне лояльно относилась к подобным проявлениям воинской доблести. В том числе и у своих адептов. Среди заповедей Пророка «не убий» не было.
Звали Легата Авель Голюбский. Он имел прекрасное образование и мог поддержать разговор практически с любым человеком. Гричин в душе очень уважал Легата и часто обращался к нему за советом в той или иной ситуации. Вот и сегодня....
-Я сегодня пригласил вас по случаю одного крайне таинственного и интересного происшествия, - капитан нервно теребил пуговицу своего мундира.
Он не испытывал страха. Напротив! Капитаном овладела настоящая истерия от предвкушения возможного открытия. После случившегося он первым делом поспешил известить именно Легата, поскольку специфика этого происшествия была такова, что могла резко обострить отношения властей с Городом.
Авель Голюбский, мужчина не старше сорока лет, затянутый в форменный черный китель священника. Эта форма больше напоминала одежду какой-нибудь имперской секретной службы, но Церковь подобный дизайн вполне устраивал. Его лицо имело тонкие аристократические черты, темные гладко волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб мыслителя. Взгляд серых глаз суров и проницателен, а вот рот – напротив чувственный и очень красиво очерченный. На Легата поглядывали женщины прихода, вызывая недовольство мужей. Но никто не мог усомниться в добродетели этого просвещенного человека!
-Я слушаю вас, господин Доктор, - Авель слегка кивнул головой.
Капитан уселся в свое кресло и взял бокал с глинтвейном, обжег руку, поставил бокал обратно на стол....
-Сегодня утром, точнее в 9.20, ко мне в клинику прибежал запыхавшийся и сильно напуганный начальник пожарной смены. Запинаясь от волнения, а этих отчаянных ребят не так то просто напугать, он рассказал мне, что по утру случился пожар на старых складах. Я чертыхнулся про себя, ожидая что прибудут ожоговые. Это трудно лечить. Большие проблемы. А проблемы мне не нужны. Но потом пожарник продолжил. На пожаре никто не пострадал. Там и дел то было на пол-бочки воды! Но вот когда их фургон на всех парах выскочил из гаража, то сбил одного из одонгов, что шатаются повсюду. Это я говорю про тех тварей, которых местные зовут Червями.
Легат опять кивнул.
-Я прекрасно представляю, уважаемый капитан, про кого вы говорите. Очень необычные существа.
-Конечно. Но все же позвольте мне отвлечься от моей истории и немного уточнить про самих одонгов. Это будет крайне важно чтобы понять мои опасения и тревоги.
Легат улыбнулся.
-Естественно это будет разумным. Я внимательно слушаю вас.
Капитан Гричин все таки выпил свой обжигающий напиток и отставил пустой бокал.
-В Городе испокон веков живут, наряду с обычными людьми, эти степняки-кочевники. За ними никогда не велись особые наблюдения, но это весьма напрасно! Лично я, как врач, очень заинтересовался различиями в их этносе. Сами Черви вызывали у меня опасения. Я пытался разглядеть их лица. Они ведь выбривают волосы на голове, а также брови! Это странные существа. Могу поклясться, что подобный туземец уникален! Лично я с трудом могу причислить одонгов к племени человеческому, уж очень неправильным является строение их тел. Их походка, странная одежда из обмоток... Я даже не понял как их различают между собой. Для меня например они все на одно лицо и хоть убейте меня я не могу отличить одного от другого!
Капитан подлил себе глинтвейна.
-Этот вопрос я не мог оставить просто так. Тем более что бездействие меня убивает и мне определенно необходимо было чем то заняться. Моей целью стали однонги. Я решил, что результатом моего пребывания в этом Городе станет объемистый труд по истории и физиологии этого племени.
Я изучил, на сколько позволяли мне обстоятельства, их обычаи, быт. Потом взялся за их биологию. И вот тут нашла коса на камень! Я встал перед неразрешимой дилемой. В Городе проживает, как я установил несколько племен кочевников. Никто из них, за исключением одонгов, не выглядит иначе чем мы. Да, да, да... Я знаю, что вы можете сказать мен, уважаемый Легат. Я не говорю про внешность. У них иные черты лица, иное строение тел. Но это обычные вариации по расовому признаку. То же самое мы можем наблюдать, сравнивая нас с чернокожими экваториального пояса и так далее. Здесь дело куда как глубже.
Заинтересовали меня прежде всего два представителя племени степняков. Это Травяные невесты и одонги – Черви. Местные жители, те что живут в Городе с незапамятных времен, считают что Невесты и Черви происходят из одного рода-племени. То есть фактически Невесты – это самки Червей.
Капитан хмыкнул и на некоторое время предался приятным воспоминаниям.
-Признаюсь, уважаемый легат, я весьма глубоко познал Травяных Невест, - Гричин усмехнулся удачной по его мнению игре слов. «Познать глубоко! О да! Их он познал действительно глубоко!» - Эти девушки очень красивы и ласковы. В них нет той гнильцы, что непременно поселяется в душе городских проституток. Помню я...
Наконец Гричин понял, что его действительно заносит и посему одернул себя.
-Хмм.. Так вот одна мысль о том, что это представители одного рода племени кажется мне отвратительной и совершенно дилетантской. Но вот вопрос! Никто и никогда не видел женщин одонгов, заочно полагая, что все кто приходит работать на Бойни мужчины. Никто не видел поселений одонгов, их жилищ, их детей. Вообще ничего кроме самих одонгов – рабочих.
Так вот! Пожарник сказал, что фургон насмерть сбил одного из одонгов. Сам он не испытывает предрассудков к этому племени и вообще добрый малый. Он решил посмотреть что там с Червем – быть может ему еще можно помочь. Он перевернул скрюченное тело. Одонг был по обычаю своего племени завернут в тряпки. При встрече они обычно отводят взгляд. Пожарник был поражен уродством лица мертвого одонга. Плоское, как маска. Круглая шишкастая голова. Потом он решил посмотреть, что же скрывается под тряпками... А потом вот уже он прибежал сюда.
Легат, человек проницательный, уже начал все понимать. Для него это вовсе не было тайной. Сам он конечно ничего подобного не видел, но даже не задумывался о происходящем. В конце концов почему это должно его волновать? Естественно Травяные Невесты не могут быть самками Червей! Это даже полному неучу понятно. Но зачем же из этого делать такую проблему? Легат всегда снисходительно относился к чудачествам и слабостям других людей. Нужно выслушать Гричина сполна. В конце концов он действительно его друг.
Капитан между тем начал нервничать все больше и больше. Кружки с глинтвейном он уже не выпускал.
-Он принес мне тело одонга. Сам пожарник не боится ни бога, ни черта. Но хочет понять, что же чертовщина здесь происходит! Я обещал ему разобраться и отнес труп в прозекторскую.
Когда я снял тряпки, в которые был завернут одонг, то едва не потерял сознание. Ведь в Школе я думал, что постиг все немудреные тайны человеческого бытия! Так то человеческого...
Легат вздрогнул. Человеческого... Что хочет эти сказать Гричин? Неужели?
Внезапно капитан вскочил с кресла и схватил легата за руку.
-Пойдем те со мной. Я покажу вам такое, после чего стоит призадуматься о нашем месте здесь!
Легат встал вслед за капитаном. Тот направился в задние комнаты. Со свойственной всем врачам прагматичностью Гричин не боялся соседства прозекторской рядом со своим жилищем. Напротив! Он считал, что это лишь упрощает и убыстряет его работу. Все всегда под рукой.
В прозекторской было холодно. Здесь поставили два холодильника для трупов. Подарок просвященой Республики.
Капитан открыл крышку одного из них и с лязгом выкатил носилки на колесах.
На них лежало тело одонга. Куча коричневых тряпок. Все тело степняка было замотано как у мумии в эти обмотки, поверх них шли ремни сбруи, которые все это закрепляли. Открытым оставалось только лицо одонга. Плоское, без бровей. Рот крошечный, с острыми мелкими зубами. Носа вообще почти нет, только два отверстия на едва заметном бугорке. На редкость отвратительное зрелище! Кожа какая восковая, гладкая, неестественно чистая для существа которое никогда не моется.
Капитан начал расстегивать ремни сбруи. Потом принялся за обмотки. Он размотал их с торса существа.
-Вы готовы, Легат? – спросил доктор.
Тот пожал плечами. У него хорошие нервы и он примерно знает, что сейчас увидит.
Доктор откинул тряпки.
Точно. Как и догадывался Авель.
Недоразвитая, но определенно женская грудь выдавала в мнимом одонге-рабочем – женщину. Вернее самку.
-Понятно, - только и ответил Легат.
-Это не все, - капитан едва заметно дрожал.
Он начал снимать тряпки дальше. Глаза Легата полезли на лоб.
Мужские чресла! Великий Пророк!
Доктор не унимался. Фронтовик никогда не отличался излишней щепетильностью. Он раздвинул ноги мертвецу. Легата передернуло! Женское естество было и там! Полный гермафродит! Двуликое существо!
Доктор с нескрываемым удовольствием смотрел на то, как подействовало это зрелище на Авеля.
Но тот довольно быстро пришел в себя. Он помнил нечто подобное.
-Это простое уродство. Я встречал подобные случае. Не я лично. Но читал об этом.
Доктор лишь усмехнулся.
-Это... существо... беременно. У него мог быть приплод.
Почва уходит из под ног.
-Но как же? Как такое может быть? Возможно это какая то ошибка природы? Ведь такое возможно?
-Ну как вам сказать, уважаемый легат? Вчера ночью ко мне пожаловали гости. Одонги. Они, видимо своих не оставляют. И их настойчивости можно позавидовать! Раз местные так до их пор ничего и не заподозрили!
Капитан на секунду замялся.
-Короче я убил еще одного. Оно в другом холодильнике.
Легат вытаращился на своего товарища.
-Можете взглянуть на него, но клянусь ничего нового там не увидите.
Гричин тяжело пустился на стоявший рядом со столом стальной табурет.
-Мы на пороге больших открытий, - потом подумал немного. - Или больших проблем. Я не знаю. Завтра же забираю это... И еду в Столицу. Это совершенно новый вид существ. Не люди! Они не уроды и не чудовища. Мы жили с ними долгие годы, даже не догадываясь об истинном положении дел. Это великая тайна, по сравнению с которой потуги наших ботаников в тропических лесах лишь жалкая пародия на истинный научный поиск. Степь не пускает никого в свои тайны. А что может быть там? За горизонтом? Мой разум подсказывает наше место в этой игре. И поверьте мне уважаемый легат оно вовсе не заглавное. Мы лишь подмастерья этого мира.