Очень жаль... очень даль, что это был не я 8)
Кстати, не отписался по крайнему стиховорению.
Отличная вещь, на этот раз без придирок к размеру. И 100% ппадание в образ Аглаи... к которой я отношусь с определенной нежностью

Вы более скрытно продвигаете идеи утопизма в массы.))))
Спасибо.)

Что-то совсем господ соавторов понесло в степь (а точней, в туманы) сайлентхилла. \me надеется, что концовка будет не в духе этой незабвенной серии. И так все совсем не похоже на то, как все начиналось... (хотя лично \me это и больше нравится, но такая неоднородность всё же не есть гут. Начинали за здравие, так ведь? )

*уходит переживать за судьбу собаки - единственного вменяемого существа в Столице @@_@@*

зы: вирши вменяемые и в тему, но, первое, по сути, рифмованная проза. Если читать вслух, сразу выяснится отличие. ^_^ А

....Ну да, насчёт "понесло" - истинно так, но концовка уже на носу.) И СайлентХилла, надеюсь я, в ней будет минимально...
кажется, собака набирает сторонников-сочувствующих

День 5, 18.40

От кафельного пола веяло прохладой, совсем не характерной для середины лета - в других условиях Яр бы только порадовался тому, что сюда не добралась изнуряющая жара, но сейчас он был слишком занят разглядыванием "окрестностей" коридора морга. Изменения, произошедшие с тех пор, как они с Карминским вошли в здание, стали уже довольно заметны. Более того - казалось, их темп всё нарастает.
Отсутствию людей вокруг стажёр уже не удивлялся. Почему-то ему казалось, что сейчас так и должно быть: пустынно и сыро, словно в тех страшных историях о старинных замках, которые Яр когда-то любил и слушать, и сам придумывать, к вящему удовольствию друзей.
...Лампы под потолком дружно замигали и погасли. Трусившая следом за инквизитором собака остановилась, и Ярослав чуть не налетел на неё. В мёртвой тишине морга - впрочем, странно было бы назвать её "живой" - его голос прозвучал на порядок выше, чем ожидал парень:
- Свет погас...
- Спасибо, что сказал. А то я не заметил как-то. - Карминский саркастически фыркнул. - Если так страшно, можешь подождать здесь вместе с псиной.
"Одному, в полумраке заброшенного здания? Ну уж, благодарю покорно..."
Яр поёжился. Собака ободряюще ткнулась носом в его колени.
- Нет, я пойду с вами. Мало ли, что может быть впереди.
- Как знаешь... герой.
Ещё в школе Яр читал, что в незнакомых местах хорошо помогает "правило руки" - вести ладонью по стене, чтобы выйти обратно и не заблудиться. Как оказалось, это правило применимо не только в древних лабиринтах... Стена под пальцами становилась всё более влажной и расслаивающейся, на полу появились лужи. В одном месте с потолка шёл дождь, сквозь завесу которого Волич проскочил, зажмурившись. Справа шумно отряхнулась Рыжуха, впереди вполголоса выругался инквизитор. Ощущение одиночества пропало, и Ярослав несколько приободрился.
Со временем ему начало казаться, что изнутри корпус судебной медицины оказался значительно больше, чем выглядел снаружи. По субъективным подсчётам, они бродили по здешним коридорам уже около двух часов... наверное, Карминский пришёл к тому же выводу, потому что обернулся и бросил:
- Стоп всем. Так мы никуда не доберёмся. Ходим кругами - или кто-то водит нас кругами.
- Что происходит? - Яр послушно остановился и попытался рассмотреть впереди хоть что-нибудь кроме теряющихся в темноте стен. Но, кажется, ничего кроме них, и не было.
- Ты заметил... хотя, наверное, тебе было не до этого. Так вот, мы уже полтора часа идём по абсолютно прямому коридору, без поворотов и дверей. Насколько мне известно, в этом корпусе таких переходов нет - и никогда не было. Вывод?
- Не знаю... чертовщина какая-то, ваша милость. Мне это не нравится.
Из полумрака послышался смешок.
- Разумеется. Мне, знаешь ли, тоже. Но у нас есть неоспоримое преимущество перед теми, кто любит подобные шуточки. И это преимущество - ты, как ни странно.
Ярослав задохнулся от неожиданности.
- ...Я?!!
- Ну да. Всё, что от тебя сейчас требуется - это вспомнить вид коридора до того, как погас свет. Двери, повороты, цвет краски на стенах. Можешь даже закрыть глаза, чтобы было удобнее.

Судя по старательному сопению стажёра, он подошёл к задаче со всей ответственностью. Марк устало вздохнул и, прикрыв глаза, прислонился к стене. Сиитуация уже стала откровенно раздражать. Мало того, что по пути сюда кварталы, которые им с Воличем пришлось пересечь, буквально на глазах становились пустынными и мрачными... мало того, что на периферии восприятия постоянно звучал издевательский детский смех... так теперь ещё и эти игры в духе низкопробных детских "страшилок".
Казалось бы, как "господам кукловодам" может помешать цель, которая его сюда привела? Нет, ну по большому-то счёту понятно - нарушение законов игрушечного мирка, нарушение слова, данного спрятавшемуся под маской собеседнику...
Только вот Марк Карминский уже переступил черту, за которой все законы и обещания теряли свою силу. И, к слову сказать, это произошло не без ненавязчивой помощи смешливых повелителей кукол.
"Ничего, я им покажу, что такое настоящая смерть, после которой остаются вовсе не тряпки, нитки и пуговицы. Может быть, так они научатся ценить жизнь? Хотя вряд ли - они ведь всего лишь дети. Жестокие, но дети..."
Однако это не отменяет необходимости преподать им урок обращения с живыми существами.
...Под потолком мигнули и зажглись оранжевые лампы. Неожиданно яркий свет залил всё обозримое пространство: гладкий кафель пола, тёмно-зелёные стены... белую металлическую дверь буквально в трёх шагах от инквизитора. И поворот к лестнице, как и предполагалось.
- Что ж, будем считать задание выполненным. Напомнишь потом записать тебе благодарность в личное дело.
Волич открыл зажмуренные глаза и недоверчиво огляделся.
- Получилось!...
- Ты сомневался, надо полагать?
Рыжуха застучала хвостом по полу, выражая своё одобрение. Марк довольно прищурился и негромко скомандовал:
- Пойдёмте уже. И так невесть сколько времени убили.

Скрежет металла по плиткам. Холодный, покрытый лёгкой ржавчиной ящик - один из десятка. Бежевое платье... лёгкие кожаные туфли - почему-то не сняли, но так даже и лучше... светлые пряди волос...
Ярослав, сглотнув, отшатывается в сторону. Ну конечно же, тонкая душевная организация и всё такое...
- А теория-то подтверждается. - Марк искоса взглянул на собаку. - Даже удивительно, отчего это может зависеть? Ну да ладно, сейчас у нас другие заботы.
Задвинув ящик обратно, инквизитор с еле заметным сочувствием взглянул Волича:
- Что, страшно? Запомни на будущее: живые куда опаснее мёртвых.
Обратный путь был куда легче и даже - в определённом смысле - приятнее. Лампы не пытались гаснуть, двери и повороты находились на своих законных местах. Пару раз попадались даже куда-то спешившие санитары. Из лаборатории доносилось бульканье и звон стекла.
Пожилая вахтёрша неодобрительно проворчала при виде Карминского:
- Всё ходите и ходите... нет мёртвым покоя, норовите их своим крючками-иглами порастаскать на части...
- Есть возражения? - остановился инквизитор. Его глаза нехорошо блеснули. - Или вы предпочитаете, чтобы судебные медики растаскивали на части ещё живых?
Женщина что-то вякнула и изобразила всепоглощающую заинтересованность журналом посещений. Марк презрительно усмехнулся и вышел на улицу вслед за повеселевшей собакой.
Переходный момент от солнца к дождю. Изломанная трещина в небесной тверди. А что, если...
- Яр! Ты идёшь, или как? Помнишь погоду, которая была вчера днём?
Спустя пару минут Рыжуха вприпрыжку бежала по улице, расшвыривая лапами сухие листья и облаивая птиц. Волич задумчиво брёл за ней, повесив голову: его не оставляла уверенность в том, что кто-то из присутствующих сошёл с ума... или это весь мир сошёл с ума?
Разумеется, шедший позади всех Карминский догадывался о мыслях стажёра. Но душевные страдания Яра заботили его меньше всего.
Внимание инквизитора было приковано к небу. Там, меж пушистых белых облаков, тянулась едва заметная нить... отражение того надлома, который был виден на другом слое.
И этот надлом всё расширялся...

Власти прорываются,дабы разорвать сей мир,который по праву считают своей игрушкой!This is a time for last battle

Давно пора) Ведь им уже взглянули в их хитрые глаза.

А кое-кто считает, что у Властей нет никаких прав считать этот мир своей игрушкой...
Как тут не вспомнить? После прохождения МОРа в лексикон моих знакомых прочно вошло именование "хитроглазый Власть".

Мне стало известно, что в ближайшее время (вероятнее всего около недели) моя соавтор Lussie вынуждена будет в связи с уважительными причинами отсутсвовать на форуме.
В связи с этим фактом я возьму на себя смелость,отложить публикацию последней главы "Лапок".
С тем, что бы по возвращению к работе госпожи Люсси представить Вам переработанную версию последних нескольких глав.
С уважением (искренним и непотдельным) к тем кому хватило сил дочитать до этого места.

То есть и некоторые из опубликованных будут перерабатываться?

...Итак, непереработанная версия, окончание. Прошу внимания.)))

День 5, 20.00

Площадь Круглая, сообразно названию, и была круглой. По её периметру располагались торговые палатки, в которых можно было купить всё - начиная со свежих овощей и заканчивая материей на платье. Импровизированный рынок работал исключительно по выходным и, само собой, сейчас был безлюден.
"Оно и к лучшему. Меньше будет жертв среди... населения."
- Ваша милость, а зачем мы сюда пришли?
Яр озадаченно оглядывался по сторонам. В этой части города он бывал всего два раза, ещё во время обучения. И оба раза воспоминания оказывались не самыми приятными: Круглая фактически являлась местом сбора карманников и мошенников, шулеров и - в некоторых случаях - наёмных убийц. Доблестная столичная полиция ежемесячно арестовывала кого-нибудь именно на площади, но собрания не прекращались - ночью, между пустых палаток, подольше от холодного белого света фонарей. Так что сегодняшний визит именно сюда, на столь неоднозначное место, не мог не насторожить стажёра.
Карминский обернулся с некоторым удивлением, как будто только сейчас заметил Волича.
- А, это ты... вот что. Слушай внимательно. Сейчас ты идёшь... наверное, первым делом - к Орфу. Спросишь его, нужны ли записи по Мальцевой. Если нужны, дашь. Потом жди у меня дома. Вернее...
Он криво усмехнулся.
- ...оба ждёте.
Тихонько тявкнув, псина потёрлась боком о ногу Марка. Наклонившись, инквизитор почесал её за ухом и слегка оттолкнул.
- Всё. И, Ярослав...
- Да, ваша милость?
- Что бы ни случилось, не высовывайся. Сиди в квартире. Это приказ.

Проводив взглядом помощника и собаку, он задумчиво посмотрел на небо. Если логические построение верны - а они почти стопроцентно верны - то именно такое, безлюдное и достаточно просторное, место должны избрать Власти для того, чтобы...
- А вот для этого. Да здравствует логика.
Снег. Разноцветные снежинки, каждая - размером с детскую голову, не меньше. Не долетая до земли, истаивают в воздухе. И трещина в стекле, за которым пыхтят иссиня-чёрные клубы... тучи? дым? Снизу не видно.
Расширяется, расширяется... во все стороны бегут изломанные линии поменьше. В нескольких местах уже просачивается чернильная мгла.
- Ну давайте. Посмотрим, что у вас получится, господа.

Презрительная улыбка. Медленно поднимается рука - обман зрения в круговерти пляшущих снежинок, полупрозрачная бледная кожа, хрупкие, но сильные пальцы.
Пальцы, способные удержать нити судеб этого мира.
Неизменный детский смех - со всех сторон: безнадёжно, повелители марионеток сейчас обрывают последние связи, заканчивая игру. "Никто не может противиться Властям. Закон для всех един..."

ТЕПЕРЬ Я - ЕДИНСТВЕННЫЙ ЗАКОН!

Осколки с совершенно не стеклянным треском разлетаются по сторонам. Тьма ползёт вниз. Редкие прохожие - впрочем, их совсем немного, потому что непонятный страх заставил жителей столицы срочно искать укрытие - оседают на землю мешками лоскутов.
Глупо вытаращенные вверх пуговицы. Обрывки проволоки, бахромы, ёлочной мишуры. Далеко отсюда, в маленькой спальне, Ярослав обнимает собаку, и оба скулят от ужаса.

ВЫ НЕ ПОЛУЧИТЕ ЭТОТ ГОРОД. ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА РАСПОРЯЖАТЬСЯ НАШИМИ ЖИЗНЯМИ.

Небо застилает чёрным. Отдельные капли падают на землю, оставляя выжженные сквозные дыры.

Гнев Властей и их кара за неподчинение.

Сверкает золотым чуть заметная паутина, раскинутая в воздухе. Сотни, тысячи, почти миллион связей. Такие хрупкие и такие прочные. Запутавшиеся в них снежные хлопья не тают, капли живой тьмы - проходят насквозь, словно не замечая.
Каждая из мерцающих нитей - жизнь. Судьба. Радости, огорчения, рождения и смерти.
Марк Карминский, инквизитор, крепко стискивает переплетения "паутины", вскинув голову и безотрывно глядя вверх.

"Мы - Закон. Мы - сила. Мы не допустим самовольства. Если будешь сопротивляться, кукла, они все умрут. Ты хочешь этого? Город за одного отступника. Справедливое наказание, правда?"

Я НЕ КУКЛА!

Порыв ветра раздирает золотые проблески. Сколько-то горожан просто перестали быть. Крепче сжимается рука, презрение во взгляде сменяется всепоглощающей ненавистью.

НЕ ПОЛУЧИТЕ.

И небесная мгла медленно расступается, открывая безоблачную голубизну. Теперь уже не стеклянную. Живую. Так, наверху, оператор обрывает плёнку и вставляет в проектор новую. На ней пока ничего нет - а когда появится, это будет уже совсем другая история.
Ветер стихает и последние снежинки отвесно падают вниз, в полёте превращаясь в невесомый дым.

ГОРОД СВОБОДЕН.

Над остроконечными крышами прорывается сияние солнца - радостное, яркое, так отличающееся от прежнего дневного света.
Филин в центральном городском парке тревожно ухает, высунувшись из дупла. Душераздирающе мяукает закрытая в чьём-то парадном кошка.
Герман Орф медленно листает исписанные твёрдым почерком страницы, время от времени хмыкая себе под нос.
Аглая до боли в глазах вглядывается в зеркало - ей почудилось, что на щеках проступили еле заметные швы.

- Ну что, герой, заснул?
Яр вскочил, очумело тряся головой.
- Нет, ваша милость, только глаза закрыл на минуту!
Вздохнув, Марк махнул рукой:
- Неважно. Обедать будешь?
Собака заинтересованно подняла голову. Волич нерешительно кивнул.
- Тогда пойдём. Тебе, как доблестно раненому, полагается дополнительная тарелка второго.
"...за то, что так удачно вспомнил реальный мир. Но пусть меня черти заберут, если я скажу это вслух."

...снова появившиеся на улицах прохожие удивлялись небывало голубому небу.

Город свободен,подлый Закон ниспровергнут,а Власти остались с носом!Ура,товарищи утописты(и не только),можно праздновать победу! только Лию жалко((...

Жалко, конечно.

А вот здесь - авторская версия. Расхождение начинается после смерти Ужегова.)

http://www.liveinternet.ru/users/diana_lacroix/

Дамы и господа дочитавшие, не пугайтесь!))))
Оно раза в три короче, благодаря тому, что Chirurgus curat manu armata!
Ну, лучше оно от этого стало или хуже - решать вам... просто несколько иной взгляд на спорные события)))

Что до Лии гуманее было ее убить, чем оставлять жить с Рыжим пройдохой

Совершенно верно! Девочка такой "радости" не заслужила.

Мне почему-то кажется, что произведение вышло... Как бы это - анимешным, что ли Очень.
А еще начало по характеру отличается от последних глав. Но это, скорее, естественно в данных обстоятельствах.
По поводу "авторской версии" - первая мысль: "Накрутили-то, навертели..."

Хех-хех-хех, вот уж точно. Но зато она короче получилась, тутошняя чересчур растянута.

Накрутили?
Странно... мне казалось, я больше работал скальпелем и ножницами, чем хирургическим сверлом и вертиоратором
Анимешным? Ну это..... это как бы.... да, лично я и не смотрел в этот момент ничего такого... почти.... 8)

Горн, во всяком случае, Вам удалось выстроить стройную картину происходящего... что не вышло бы у меня в одиночку.
Да, и почему - анимешное? Вот чесслово, кроме трёх серий "Берсерка" в процессе написания ничего не смотрела...

Да я не спец далеко, это просто мои личные ощущения. Ээ.. типа, "раскадровочка" похожа.
А накрутили смыслово, а не по объему. Вот.

Раскадровочка? О_о... представляю себе анимэшного Рыжего... здорово бы получилось

Берсерк? какая гадость, каая же все таки гадость это Ваша заливная рыба... у нее сенен-айный привкус и кровь бледная))))))))))))
Виноват - это я! Ультимейт сурвивал Кайдзи, Сайонара Зетсубу Сенсей, а Ковбой Бибоп и прочий самурай чамплу просто у меня в крови и не выводятся))))))))))
Так что анимешность, похоже на моей совести.... а еще виноваты Тарантино с Бекмамбетовым, это называется агрессивный монтаж 8)

Мда? Не знаю, по трём сериям судить трудно.)
"Правительственная Инквизиция, всем выйти из Сумрака!"
Что до меня, то я грешу пространными описаниями и большими объёмами.
Но, думаю, это все уже успели заметить.

Я по двум рассудил 8) А я замысловатыми оборотами (когда непонятно кто кому морду бъет), сложноподченными предложениями ( в которых делаю море ошибок), отсутвием сюжета (полным)
Может обнимемся и поплачем над тяготами своей будущей творческой сюдьбы при общей сумме недостатков?

"Телепузики, обнимемся!!!", как говорилось в одной детской передаче.
При всех недостатках имеются же и достоинства. Несомненные (да, от скромности я точно не помру) и большие.
А вообще - уважаемый соавтор, я Вас поздравляю - мы таки это сделали!

И снова здравствуйте. Немного отвлёкшись от образа рыжего инквизитора, мы направляем свои стопы в любимый всеми Город-в-степи... и вот, что получилось:

Цена свободы
--посвящается миледи bacchant

Третий день от начала Второй Вспышки.

Тяжёлый воздух Кожевенного грозил задушить, придавить к земле мутным зеленоватым облаком. С угрюмо-серого неба лениво капал дождь, оставляя в пыли тёмные следы. Пахло гнилью, сукровицей и мокрой травой.
Хиннарэ поглубже засунул руки в карманы и мрачно огляделся - настолько, насколько позволял надвинутый капюшон. У грубо сколоченной распялки, на которой болтались серые тряпицы, скучали двое патрульных. Вообще-то, им было положено не пускать здоровых людей в заражённую зону - но, на поверку, бравым молодцам Сабурова было лень останавливать рисковых граждан. Мол, идёт - значит, так нужно. Без особой причины лезть в заразу никто не будет...
А вот больных в "здоровую" часть города не выпускали со всем возможным рвением. Не далее, чем пятнадцать минут назад, Хиннарэ видел, как сейчас лениво переговаривающиеся сторожа толстыми палками отгоняли пытавшегося проскользнуть между распялкой и стеной дома несчастного. Теперь обмотанное драпировкой тело сломанной куклой валялось в серой грязи. Небольшая крыса с интересом обнюхивала труп, хищно шевеля усами.
Наклонившись, травник подобрал камень и швырнул в животное. Крыса пискнула и шлёпнулась, дрыгнув лапками, рядом с убитым. Как и следовало ожидать, ни один из патрульных даже не обернулся.
"Им-то что, у них - сапоги..." - с неожиданной злостью подумал Хиннарэ и тряхнул головой. Не стоит отвлекаться: ойнон Данковский ждать не станет.
Час назад Саба Успнэ спустилась в подвал, где он и ещё трое мясников скрывались от вездесущих слуг бооса Влада. За то, что пытались вырваться из заражённого Термитника, все четверо были приговорены Ольгимским к смерти... но столичный доктор предложил другой вариант. Цена свободы - вскрытый труп заражённого. Опасно? Разумеется. Но зато потом в степь - и свобода, свобода! Пока остальные трое колебались, Хиннарэ согласился, не раздумывая. В хозяйстве Матери Червей нашёлся старый прорезиненный плащ, который достался ему, как самому смелому, и несколько повышающих сопротивляемость болезни травяных настоев, оставшихся ещё со времён Первой Вспышки. Времена те сам Хиннарэ помнил плохо: детей степняков тогда согнали в Короткий Корпус и строго-настрого приказали сидеть смирно. Из восемнадцати подростков тогда никто не заразился - и только по рассказам старших юные менху узнали, какой страшной смерти им удалось избежать.
Прижитый травяной невестой неизвестно от кого, он внешне очень отличался от коренастых степняков. Невысокий, тонкокостный, с тонкими запястьями и светлыми пушистыми волосами, Хиннарэ-травник успешно маскировался под обычного горожанина. Так что, пока трое чистокровных Детей Бодхо пробирались задворками и проулками, он шагал по улицам, не таясь, разве что стараясь не подходить близко к малочисленным прохожим.
Вскрывать тела не было его призванием. Несмотря на то, что это право Хиннарэ получил от приёмного отца-менху, и успешно демонстрировал искусство знания линий в самых разных обстоятельствах, истинным своим предназначением он считал сбор твири. Стебли легко шли ему в руки - легче, чем многим одонхе, и почти все они были самого высшего качества. Возможно, именно поэтому - а вовсе не из-за заступничества отчима - светловолосого полукровку терпели суровые степняки. Сам Старшина Оюн, увидев как-то раз Хиннарэ за работой, растёр терпко пахнущий стебель между пальцев и одобрительно хмыкнул.
Однако теперь подарить шанс на спокойную жизнь могло только знание линий. Немного подумав, травник решил поискать подходящее тело в ближайшем здании. Повернув за угол, чтобы не вызывать подозрение у охраны квартала, Хиннарэ приоткрыл дверь и оказался внутри поражённого Песчанкой дома.
Покрытые мёртвой культурой бактерии - так выразилась Саба, повторяя слова бакалавра - стены казались измазанными жирной плесенью. Из глубины комнат пахнуло смрадной волной, и воздух задрожал от "дыхания шабнак". Несмотря на то, что к степным преданиям Хиннарэ относился с изрядным недоверием, ему стало не по себе. Старшие менху, пережившие Первую Вспышку, рассказывали: ползёт кровавая плесень по стенам, бьются в агонии дома, слышится в комнатах хриплое дыхание и тяжёлая поступь Костяной Людоедки. После смерти Исидора Бураха и слухов о страшных ночных посетителях, оставляющих после себя болезнь, травник готов был поверить практически всему. Разумеется, кроме самого невероятного, типа прозрачной кошки. Этой нелепой выдумкой городские дети попортили много крови Хиннарэ и его приятелям, прежде, чем ойнон Исидор авторитетно заявил: прозрачных кошек не бывает...
Осознав, что стоит на пороге и настороженно вслушивается в глухие звуки, доносящиеся изнутри дома, Хиннарэ сердито фыркнул. Тело! Найти, раскрыть, после - отыскать доктора и указать ему на нужный дом. Чем быстрее, тем лучше.
Первый этаж оказался пуст. На кухне обнаружилась бутылка твирина, которую травник с усмешкой сунул в висевшую через плечо сумку. Вряд ли хозяевам дома понадобится твирин. Тем более, самопальный - настоящий, изготовленный по старым пропорциям, никогда не разливался в бутылки из-под питьевой воды...
Крутая лестница привела Хиннарэ в узкий коридор с множеством дверей. Из-за одной слышались стоны; в этой комнате травник обнаружил скрючившуюся на полу молодую женщину. Судя по воспалённым глазам, горячей коже и бессвязным словам, бедняга находилась в критическом состоянии. Сфокусировав взгляд на Хиннарэ, она прохрипела еле слышно:
- Воды...
"Искать дальше? Но эта... всё равно умирает - и разве это будет не милосердием? Что сказал бы отец... не имеет значения, надо спешить!"
Несколько взмахов - и жертва Песчаной Грязи раскрыта по всем правилам искусства менху. Теперь надлежит подготовить линии, по которым бакалавр будет вынимать ткани... Неожиданно внизу что-то стукнуло. Хиннарэ навострил уши, но звук не повторился. Несколько раз обернувшись на заполненный миазмами коридор, травник продолжил работу.
Когда всё было завершено, Хиннарэ поднялся на ноги и окинул взглядом дело рук своих. Приёмный отец мог бы гордиться... жаль, он не дожил до этого дня. Надо будет добраться до юрты, в которой живёт мать, и сказать ей - больше не надо стыдиться сына. Он стал настоящим менху.
Осторожно, обходя трепещущие волны еле различимой серой пыли, травник начал спускаться по лестнице. Но тут резкий окрик заставил его остановиться:
- Стой, где стоишь, потрошитель!
Лихорадочно заработал рассудок. На первый этаж дорога всего одна - и ведёт она в заботливые руки патрульных. Дальше - либо смерть от их кулаков - Хиннарэ вряд ли справился бы с тремя противниками, рискуя каждый миг угодить в облако Песчанки - либо смерть по приговору бооса. Ни один из вариантов его не устраивал. Тогда...
- Кто тут у нас? Э, Жека, погляди... - поднявшийся по ступенькам ополченец не договорил, полетев кубарем обратно. Снизу раздалось оханье и ругань. Не дожидаясь, когда бравые вояки придут в себя, Хиннарэ метнулся в комнату с раскрытым трупом. Старая, рассохшаяся рама не поддавалась, и тогда травник попросту выбил стекло. Мгновением позже он, прихрамывая, бросился в проход между домами.
"Саба... добежать... глупо получилось..."
- А ну, стоять! Я сказал, стоять!
Двое сзади. Трое - наперерез - впереди. Справа тупик, слева - Жилка. Недолго думая, травник несколькими прыжками достиг воды и нырнул. Приглушённый мат преследователей подтвердил, что в полную кровавых сгустков воду соваться никто не решится.
"Трусы... теперь нужно предупредить ойнона Данковского."



***
Бакалавр задумчиво укладывал в саквояж пробирки и инструменты для взятия образцов заражённой культуры. Странно: вроде бы, Оспина дала мясникам час на подготовку тела, а уже прошло почти полтора... неужели обманула? С неё сталось бы.
Язвительная манера укрывательницы беглых решительно не нравилась Даниилу. Из-за её несговорчивости он был вынужден чуть ли не разругаться с Ольгимским; теперь вот - это ожидание...
"Ну да, это ведь не ей придётся объяснять Рубину, почему не вышло добыть культуру... и не ей отвечать потом перед Властями, если всё пойдёт наперекосяк..."
Зло усмехнувшись, Данковский подхватил саквояж и спустился вниз. Подождать на свежем воздухе, что ли - здесь, в душной комнате, уже мысли путаются.
- Уже уходишь? - Ева всплеснула руками. - Береги себя... и не задерживайся - я испеку пирог. Слышишь? Будь осторожен, пожалуйста!
- Не беспокойся, я сумею постоять за себя.
Не слушая дальнейшие причитания девушки, бакалавр толкнул входную дверь... и чуть не споткнулся обо что-то, лежавшее поперёк ступеней. Вернее - об кого-то.
Юноша в одежде мясника. Светлые волосы белеют в сгущавшемся сумраке.
- Ойнон... доктор? Там тело...
Даниил быстро наклонился: так и есть - проникающее пулевое ранение в верхнюю треть правого лёгкого. Парню осталось жить несколько минут.
"Через весь город добирался... хотел бы я знать, кто его так..."
- Ты слышишь, друг? Смотри на меня... кто стрелял? Ты видел?
Закашлявшись, Хиннарэ с усилием приподнял ресницы.
- Третий... от начала Кожевенного, второй этаж... женщина...
- Я понял. Слышишь? Спасибо тебе. Подожди, сейчас станет легче.
Морфий. Пять кубиков. Когда игла вошла в предплечье, умирающий даже не вздрогнул.
- Эй, ты! - Данковский махнул с любопытством следившему за ним подростку. - Иди сюда! Оспину знаешь?
Парнишка утвердительно кивнул, жуя травинку.
- Беги к ней. Скажешь - одного из беглых мясников убили люди Сабурова. Да смотри, никому больше - ясно?
Проследив, как мальчуган скрылся за "лестницей в небо", бакалавр снова взглянул на мёртвого парня. Чудные всё же эти степняки... то готовы чужака зубами рвать, а то на последнем издыхании пытаются доложить о выполненном задании. Нет, не поймёшь их, всё-таки...

...А светловолосому травнику Хиннарэ снилась цветущая степь. Лёгкий аромат савьюра и росчерк белой плети в зарослях. Песни матери, заклинавшей землю. Ворчание одонга, разбирающего свои рецепты. Дыхание осеннего ветра, несущего прохладу...
Дыхание свободы.