Доброго дня! Если кого-то еще интересуют похождения Белки - вот и продолжение
************************************
Примерно через час, в этот же день, я сидела на ступеньках своего дома и ждала Андрея. Он вернулся минут десять назад – это я видела из окна. В том, что детектив попытается найти того, кто в него стрелял, я не сомневалась ни минуты – и не собиралась пропускать такое приключение ни за что на свете!
Стрелецкий наконец-то показался в дверях. Не глядя по сторонам – нет, ну, какая беспечность! А если бы в него опять выстрелили? – он быстро зашагал к мосту в Почку. Я вскочила на ноги и помчалась за ним:
– Эй, подожди! Я с тобой! – Закричала я ему вслед. Андрей обернулся:
– Даже не думай! Я иду в такое место, где детям делать нечего! Это опасно!
– Ну да! Так детей я и не предлагаю тебе никуда водить! А мне уже пятнадцать!
– Белка! Прекрати немедленно! Мне надо сходить к Грифу! Ребенок ты, или нет – но девочке там делать нечего!
– Ах, вот как! – Я искренне надеялась, что взгляд у меня в этот момент был испепеляющим. Таким, как порой бывал у Марии... Едва ли не единственное, что мне в ней нравилось... – Значит, так: я иду в наш «Замок», а это – по-пути, понятно?
– Эээ, ну, ладно... – Андрей, кажется, был немного ошарашен моим напором. И хорошо! Я его от смерти спасла, между прочим, а он меня ребенком называет!
Мы направились в сторону складов. Проходя через сквер, я заметила Пня, он сидел на той же лавке, что и позавчера, и все так же гипнотизировал взглядом орех. Дежа вю! Поселился он тут, что ли? Стрелецкий тоже его увидел, и уставился довольно-таки озадаченно:
– Белка, - шепотом спросил он, - мне кажется, или этот парнишка уже пару минут разглядывает обычный орех?
- Это Пень, - я мотнула головой в его сторону. – А орех зовут Константином. Мы его очень уважаем. Он многое повидал!
– Кто, Пень? Он же вроде мал еще – многое повидать?
– При чем здесь Пень? Я про Константина тебе говорю!
– Аааа!... – на Стрелецкого было жалко смотреть. Глаза у него стали – на пол лица! Странный какой-то! Неужели он никогда в орехи не играл? Ну и порядочки у них там в Столице!
Обдумывая это, я молча шагала следом за Андреем по лабиринту складов. А он тут уже неплохо ориентировался! Я и-то порой сворачиваю не туда, когда брожу между этих однотипных конструкций! А он двигался точно к складу, который облюбовали Гриф и его банда!
Около дверей этого склада, больше напоминающего ангар, Стрелецкий остановился и строго поглядел на меня:
– Все, дальше я пойду сам!
– Ну, и ладно! Иди! Пока! – Я легко улыбнулась и двинулась к дыре в заборе. Андрей подозрительно глядел мне вслед. Наверное, надо было немного поныть и поспорить с ним. Ну, да ладно! Не будет же он проверять, в самом-то деле, куда именно я пошла! Хотя, на всякий случай, я решила дойти до самого «Замка». Не хочу, чтобы он раньше времени понял, что я собираюсь за ним следить! Около «Замка» я наткнулась на Мага. Собственно, он – один из моих лучших друзей, но болтать с ним сегодня было некогда. Хотя я не удержалась, и потрепала по остроухой голове Рича, который тут же довольно заворчал. Я люблю Савку, но порой мне хочется, чтобы он был побольше, помягче и потеплее! И такой же пушистый, как и Рич! Хотя чего это я – Савка все равно лучше всех! И я легонько провела кончиками пальцев по затихшей на шее змее.
Примерно минут через двадцать сквозь щель в заборе я увидела Стрелецкого. Он вынырнул с северного склада через ту же дыру, что и я чуть раньше и двинулся в сторону Земли по железнодорожным путям. Подождав пару минут, я тихонько пошла следом.
Перейдя реку, я спустилась с насыпи, чтоб не бросаться в глаза, если детектив обернется, и перебегала от забора к стене, а от стены – к камням, стараясь не терять его из виду. Таким образом мы и добрались до стены городского кладбища: Андрей – по рельсам, а я – прячась внизу. Из-за каменных стен послышалось тихое завораживающее пение – это Ласка обходила своих мертвецов. Полубезумная, какая-то иномирная, но удивительно славная, дочь бывшего смотрителя кладбища, она заменила своего отца после его смерти, и теперь сама заботилась о погребении мертвых и о том, чтобы на том свете им было не так печально. Кто-то искренне любил Ласку, кто-то побаивался, но ни один человек никогда не причинил бы ей зла – все знали, что в последний путь будут уходить под волшебные звуки ее заунывных песен, в которых не было слов – лишь мелодия, полная светлой, щемящей тоски.
Я заслушалась и почти перестала прятаться. Именно в этот момент Ласка внезапно замолчала – ее песни всегда обрывались резко, как отрезанные ножом – и у меня под ногой предательски захрустели засохшие к сентябрю стебли травы. Андрей резко обернулся на звук – я едва успела нырнуть за ближайшие камни. Он подозрительно оглядывал окрестности. Потом двинулся в мою сторону. Я метнулась к стене завода и прижалась к ней, скрываясь за небольшим выступом и надеясь, что детектив не посмотрит в эту сторону – убежище было очень ненадежным. Тем временем Стрелецкий обошел камни по широкой дуге и встал, задумчиво глядя на них, спиной ко мне. Причем так близко, что, сделай я шаг вперед – могла бы прикоснуться к нему. Постояв так немного, он мотнул головой:
– Похоже, это белка... – Я обомлела и еще плотнее прижалась к стене. Лишь через несколько секунд до меня дошло, что он имел в виду обычную белку, которых довольно много водится в наших краях. От сердца отлегло, и я чуть расслабилась.
–Ну, да ладно! – Андрей тряхнул головой и быстрым шагом двинулся в сторону Сырых Застроек.