Задумал описать один день каждого персонажа. Пока готово только для простых людей. Бандитов я не забыл - не успел. Читать с чашкой чая, на полуголодный желудок в два часа ночи.
В городе порядки устанавливаются ходом вещей, как и везде, но не самими людьми. Тем не менее, для себя жители устанавливают распорядок сами, руководствуясь здравым смыслом и толикой глупости. Что я и хочу вам поведать.
Жизнь простых людей в городе.
Мужчины – рабочие и мужчины – служащие.
День их начинается задолго до рассвета - сладко потягиваясь, они вылезают из теплых постелей, согретых телами комнат, в холодную, неуютную правду жизни. Собираются, съедают заботливо подогретые женами завтраки и, переломав хребет рыбе, они выходят на улицу. А там еще засветло. Не так, что бы темно, но и не день, скорее обволакивающий сумрак. В звенящей тишине рассвета, они достигают заводов, и, предварительно сожмурившись (словно желая прогнать ночные сновидения), входят в большое здание и скоро по-простецки втягиваются в деловую суету работы. Шлифуя детали, закатывая консервы, очищая от опилок доски, они проводят полный забот день за своим местом, никуда не сходя, лишь изредка перекуривая махоркой, что привозит регулярный состав. День сменяется вечером и смена заканчивается. И вот они снова в полутьме продираются через пустые, никем кроме воров не обжитые склады, проходят сюрреалистическое логово Ольгимского и, потупив очи, возвращаются домой. Привычно скрипят несмазанные петли и все так же радостно дети приветствуют отца. Озабоченные трудами, мужчины еще пару часов бодрствуют и успевают приласкать жену, заглотнуть холодный ужин и, возможно пропустить стаканчик-другой тягучего твирина на ночь. Времени остается разве что на сон. А назавтра все повторяется.
Но другое дело выходной! С самого утра не надо никуда торопиться: не стоит спешить - до вечера еще далеко. Можно успеть снарядить компанию в кабак или подбить старый диван, а потом, разобравшись с мебелью, женой и ребенком, лихо дебоширить на Шнурочной площади, задирать местных пацанов, высмеивать вместе с Марком Бессмертником город и ни о чем не беспокоится. Или наведаться в степь, осмотреть термитник придирчивым взглядом и прикинуть, сколько нынче в магазинах стоит хлеб. Лишь поздней ночью рабочие понимают, что времени совсем не остается, а надо еще помочь жене, разобраться с долгами и заесть прошедший день на общей кухне. И они лихорадочно хлопочут, боясь не успеть, а воскресенье к тому времени уже кончается и назавтра опять противное пробуждение, и труд, работа, служба.
И внутри у мужчин может и бурлит, бьют ключом мечты и стремления, но жизнь у них одна, и другой они не знают, кроме как изо дня в день повторять заученные уже давно на зубок телодвижения, думать как надо, а не как хочется, и получать за свой труд не столько, сколько стоит загубленная жизнь, а столько, сколько хватает для ее поддержания.
Женщины – домохозяйки и молодые женщины – жены.
Если город и оживает, то только с женщинами. Часов в девять они бодро вскакивают из пустых и холодных кроватей и бегут, в пижамах, умываться, что бы прогнать сон и стереть из памяти ненужные переживания. Едва проснувшись, их начинают терзать дети: «Мам, дай пить, кушать, я пойду погулять…» Прибегает вся в слезах дочь, и ревет в мамино платье, сын, лет двенадцати от роду, целыми днями пропадает и затевает что-то нехорошее вместе с двоедушниками. Но женщины стойко сносят все семейные дела и по обычаю стирают, готовят скудные обеды, скучают по мужьям и успокаивают дочерей, сыновей. Иногда прогуливаются по городу, заглядывают в продуктовые магазины, аптеки (если не дай Бог, кто заболеет), долго и тщательно выбирают себе бусы, но, так и не купив их, заглядывают в гости к соседкам, подругам, матерям. Разговор в гостях ведется все по хозяйству, о том, как правильно застирывать брюки и кипятить молоко. Женщины жалуются на мужей, мол, какие пьяницы, но подобные проблемы у всех и это говорится вместо приветствия. Разговор плавно перетекает в полушепот и женщины, с заговорщескими лицами обсуждают уклад. Вдоволь насплетничав, поговорив обо всем, домохозяйки возвращаются в дом и снова ищут себе работу – протирают и без того чистые полы, моют посуду с остатками вчерашней ссоры и тихонько про себя напевают старинную песенку о Боссе Пременгиоссе, который сотворяет мир. А мысли о чем-то отвлеченном, необъятном, что, кажется, сидит у них внутри и неизменно подтачивает их, лишая красоты, здоровья, заставляя выпадать зубы и появляться морщины.
Часов в пять женщин, ожидает поход к правителям, если они подрабатывают у знатных семей. И они складывают, сортируют, вещи и чистят до блеска паркет. Едва смеркается, они поспешно собираются и возвращаются в жилище. Дома их ждет готовка – приходит муж. Очищаются лимоны, кипятится вода и к приходу мужчины, вся семья чинно садится за стол и, давясь, хлебает горячий, невкусный суп, похожий на похлебку. Беседа ведется, как положено, после еды, когда дети ложатся. Жены расспрашивают мужей о заводе, о том, как проходит день, и получают в ответ невнятное бормотание о кружке твирина и дикой усталости. Женщины вздыхают и повинуются.
В воскресенье их ждет тоже, что и в выходные, только с оттенком праздника. У Собора собираются парочки, и женщины завистливо смотрят на них, стараясь не обращать внимания на монструозную башню за Горхоном. Иногда (очень редко), мужи приглашают женщин в кабак и под ритмичное постукивание музыки, напиваются до беспамятства, а потом, шатаясь, пугают окрестную детвору своим растрепанным видом. Весь день домохозяйки наполнен деловитой поспешностью и суматохой. Ведь столько всего нужно успеть! Но мне кажется, они упускают главное, истинное и не желают думать об этом, оправдываясь занятостью.
Юноши – прожигатели жизни.
Можно сказать, что юноши единственные, кто не занят рутинной работой. День их проходит в созерцании, они наблюдают все, что можно наблюдать: как летит, рассекая воздух и под каким углом лист, сколько шагов от дома Лары Равель, до Юлии, почему рабочие все похоже одеваются, почему Симон заботится о городе, и бесчисленное множество этих «почему», занимают их с пробуждения. Ночуют они либо у знакомых, либо не спят всю ночь, пьянствуя в кругу друзей и много позже того, как солнце взойдет, отправляются на поиски приключений. С часу до пяти студенты передают письма, помогают разгружать телеги, зарабатывают на жизнь всеми возможными способами. Не гнушаются и драк, частенько подвыпивши, разбивают носы и сами получают в глаз. А после шести часов начинается их время. По обыкновению, молодые люди отправляются к Юлии и дискутируют на разные темы, от того, пустует Собор или же в нем живет дух, до того, каким путем лучше дойти до Каменного двора. Частенько, после того, как поедят и подзаработают, юноши приходят к Владу и помогают ему в исследованиях степи и ее сказаний. Сам предмет их не занимает, важно лишь то, что их могут заметить и оценить сильные мира сего.
Находясь в постоянном поиске, юноши бросаются из одной крайности в другую – могут весь день просидеть в «Factum Ectis» (название приблизительно) потягивая экстракт, а могут целый вечер читать философские работы и изучать трактаты по оптике и анализу. Вся неделя – сплошные праздники, юноши ничем не связанны и пока не женаты, наслаждаются вольной, непредсказуемой жизнью.
Иногда, уже ближе к ночи, юноши собираются в группы и направляются за Собор, и там общаются, под двумя мощными деревами, сидя на потертой от времени известняковой опоре набатного колокола. Близкое соседство степи, дает ощущение неправдоподобности происходящего: «Вот еще жилые кварталы, а вот уже дикая и безлюдная степь и куда ни глядишь – везде она, застилает землю до горизонта, а мы – всего лишь ее маленькая, незначительная часть». И студенты любят это ощущение, постоянно испытывают себя на прочность, продираясь через напряжение ночи, умерших сном кварталов.
Юноши, на мой взгляд, достойны уважения, ведь не всякий отважится жить без всякого распорядка, полагаясь только на сиюминутные желания. Но и им не хватает цели, вектора. Направить бы их силу в благое русло! Цены бы им не было.
Дети – подростки: заботливые девочки и воинственные мальчики.
Вставая, дети, как и все кушают, умываются, одеваются. На этом и заканчивается часть, похожая на жизнь взрослых.
А днем можно весело петь, наперегонки бегая от Капеллы до театра, можно в шутку драться, ловить рыбу в Жилке и барахтаться в Глотке, а потом устраивать «заседания» в дальней, ремонтирующейся комнате Спички, используя ведро как корону и швабру как скипетр. Если охота пофилософствовать, побояться, то можно пулей влететь к Ласке и выслушать в сотый раз историю о говорящих мертвецах и озабоченно прохаживаться возле Собора, где кончается город и начинается длань многогранника. Те, кто помладше, довольствуются каруселями и горками, сокровенными иголками, грустными минами трагиков в Сердечнике и мускатными орешками с которыми связанно много приключений, веселых преданий. Младшие живут в радужном мире детства. Тем, кто постарше, недостаточно спокойствия и их тянет на небывалые подвиги. Они забираются в чужие дома и сидят там часами на спор, ходят к склепам хозяек, Ласке, Тае, в степь и там погружаются в еще одну грань своего мира – опасную, страшную и неуютную, где главный подвиг – смелость.
Борьба между кланами мальчишек происходит вопреки наставлениям взрослым. Подростки активно строят ловушки друг другу, ругаются, дерутся и, порой, борьба становится до ужаса жестокой, не щадящей никого. Если в город приедет чужак, то ему наверняка покажется, что город находится в состоянии войны. И родители ничего не могут сделать с детьми, как не пытаются их усмирить, ничего не выходит, и матери только больше раззадоривают отроческий пыл. И он заводит детей слишком далеко, в страдание и злобу, где они не должны быть.
Дети живут особой жизнью, непонятной взрослым, где простые предметы играют сакральную роль, а, к примеру, орех – бесценный товар и не из-за вкусовых качеств, а из-за игр, в которые играют подростки. В лагере детей происходит четкое разделение ролей, мальчики – воюют, девочки лечат. Город, после пробуждения детского мира, тут же делится на несколько противоборствующих сторон, песиголовцев и двоедушников, и каждая стремится достичь некой особой цели, которая существует, но никому непонятна.
Дома дети наспех обедают, а затем уходят в Башню (и тогда долго не возвращаются), а из неисчислимого множества занятий, предпочитают игры. Например, такие, как «Эпидемия», где девочки потчуют заболевших ядовитыми смесями из хаотично смешанных антибиотиков, или, те кто старше, уходят из дома и играют уже всерьез, подражая взрослым, вместе с Ноткиным. И нет для них неизведанных уголков в городе, каждый путь тщательно выверен и найдены все ходы и выходы из боен, все места, где можно скрыться от погони, спрятаться от бандитов и переждать дождь.
Бич детей – многогранник, в нем дети проводят большую часть дня, там заключаются союзы, берутся крепости, создаются чрезвычайные комитеты, там до бесконечности любят, мечтают, фантазируют и под успокаивающе-мягкий свет «волшебных фонарей» долго не возвращаются из царства теней. Все заботы внутри граней бесследно исчезают, и чувство ностальгии, не дающее покоя, умолкает и на его место встает бесконечный, полный слез радости, особый круг многогранника, где дрожь охватывает тела от осознания безграничного детства, и теплый свет, легкий ветерок – все это необъятный, многогранник. Где кажется, возвышаешься до необозримых высот, поднимаешься над миром и, вдыхая, чувствуешь биение земной жилки, дрожание каждой скрытой струны города и болезненную близость к большому, вселюбящему существу из ничего, обитающего внутри каждого, но полностью нигде не существующего. Близость к добру, покою, единению душ и делает многогранник таким привлекательным для детей. Внутри него каждый испытывает особые ощущения, совершенно разные, похожие то на густой сироп, то на острую вилку, то на увядшее дерево, чудесным образом вновь зацветающее тремя милыми ветками.
Да, мир детей делится на две части, на ту, посреди которой находится творение Петра Стаматина и Капелла и ту, где обман и война, где Ноткин возглавляет отряды мальчишек, желающих вернуться в детство, но понимающих, что это уже невозможно.
Дни складываются в месяца, месяца в года, а дети взрослеют и, вскормленные многогранником заменяют собой поколение родителей.
На мой взгляд, в слишком странные игры играют дети. Я не знаю, как такой образ жизни повлияет на их будущее.
