|
А я выкладываю тут свой хентайный фанфик по Мору. Времени на правку не было, ну оно, может, и к лучшему - там всё, как я думаю. Я полагаю, настоящий хентайный фанфик - это вот так.
LittleDrakon. 14 сентября 2007 года.
Над городком царила ночь. Снежная, облепляющая. Дома стояли молча, в Сырых Застройках всё было засыпано по крышу, Кожевники скатывались к остекленевшему Горхону неровным голубоватым одеялом.
А в доме было хорошо и тепло.
- Ты расскажешь ему, кто я на самом деле? – спросила она, нежно глядя на спящего малыша в яслях. – Он будет такой же, как ты.
Исидор тихо её обнял.
- Не волнуйся… Я ему расскажу так, что он всё поймёт. Как ты…
Глаза девушки стали тёмными, тёмно-тёмно-синими, хотя только что были ярко-голубыми. Она осторожно высвободилась из объятий мужа и села на стул, рядом с яслями. Длинные волосы упали на колени, мягко и тревожно. Девушка задрожала.
- Не надо… - Исидор встал перед ней на колени, положил свои могучие ладони на её. – Со мной всё будет хорошо. Это ведь ненадолго?
Она вздохнула, долго, тяжело, словно освобождаясь от накопленной усталости.
- Ты будешь тосковать, когда меня не будет рядом. Не хочется причинять тебе…
Слова оборвались поцелуем. Девушка вскинула руки, обвила ими голову Исидора, он рванулся к ней обнять за талию так, что тяжёлый стул проехал по полу, заскрежетав. Маленький мальчик в яслях удивлённо засопел, но не проснулся.
- Ну вот… - прошептал Исидор, и улыбка звучала в его шёпоте даже через усы. – Мы его разбудим, если будем продолжать в таком духе…
- Да… - рука девушки отодвинула завесу волос, и лучистый взгляд скользнул в сторону яслей. – Давай уйдём в Степь. Сёстры позаботятся о Тёмочке.
Комната наполнилась шелестом Исидорова одеяния.
- До рассвета три часа. Мы успеем дойти? – спросил он, пытаясь скрыть прорывающееся торжество и волнение.
- Можно взять сани у Рубиных, - девушка тоже постаралась приглушить голос, словно только сейчас поняла, что же она предложила…
- Они спят, - быстро ответил Исидор и порывисто потеребил ус. – На лыжах…
- Да! – подтвердила синеглазая, вскакивая со стула.
Спящий мальчик сонно чмокнул.
- Да… - повторилось в комнате тише, но не менее энергично.
Двое просто выбежали в коридор. Зашуршали шубы, зазвенели металлические пряжки и кольца. Он натянул на голову тяжёлую меховую шапку, она – капюшон, отороченный песцом. И – на улицу, в звёздную и отчаянно чёрную ночь на снежном полотне. Было совсем безветренно, они встали на лыжи и побежали, сначала вдоль улицы, по укатанной дороге, потом через Горхон и наверх, далеко, быстро, совершенно сумасшедше. Когда город скрылся за холмами, Исидор крикнул:
- Давай! Кто первый!
- Я раньше! – звонко воскликнула она.
И скользнула вперёд, молниеносная, изящная, лёгкая, и бежала, как ветер, шипя лыжами и соревнуясь с Исидором. Снег летел из-под полозьев, когда они поворачивали на всей скорости, и странный, игривый узор оставался позади. Куда они несутся с такой скоростью? Чем ближе, тем сильнее волнуется сердце… Тем стремительнее скольжение.
Наконец из-за холма появляется тяжёлая, тёплая юрта. Но их движение не остановить – они проскакивают мимо неё, вниз, под холм, к узкому ущелью, из которого валит пар. Оба срываются со снега на крепко пахнущие твирью скирды сена, под карниз из толстых брёвен и сугробов на них. Исидор спешно отстёгивает лыжи – они трещат, почти ломаются. Сквозь пар оголяется тонкая рука его красавицы – она расшнуровывает воротник одним движением, сбрасывает заснеженные капюшон и шубку на пряную и мокрую траву. Лыжи звонко щёлкают, стукнувшись друг о друга у самой кромки снега. Озадаченные звёзды смотрят в горловину ущелья. Исидор же сбрасывает на траву – её. Опасные металлические пряжки с его шубы летят подальше угол, чтобы не ранить её нежного тела. Сердце колотится с невероятной силой – они знали, куда идти… Пряный, горячий в пару аромат – только приятное дополнение, тоже порождённое Землёй… Ярко-голубые глаза сияют в свете звёзд и сами кажутся звёздами – хотя кругом царит тьма! Освобождённая от сапога нога девушки настойчиво скользнула по ноге Исидора. Исидор коротко рыкнул и опустил голову к девушке. Холодные после Степи губы сомкнулись, сухо и нежно. Властный, страстный поцелуй в темноте северной ночи. Она – просто срывает кофту и всё, что под ней, свободной рукой. Он – исхитряется во время всего этого действа снова её поцеловать…
Земля ухнула.
Недра наполнились непонятным и могучим гулом. Трава словно сгустила свой аромат, и он стал твёрдый, осязаемый, скрутив всё пространство в трубку, искрящуюся темнотой и звёздным светом. Через клубящийся пар глаза Исидора засияли ярким карим. Она – дрожит, и дрожат нежные бусинки сосков, потревоженные также резким движением кофты. Он – тоже дрожит, прижавшись к ней животом – всего на пару секунд – и ощущает её дрожь как свою. Вместе они ощущают всю дрожь земли… Ей так жарко – по контрасту с зимой вокруг… нет, не вокруг – где-то там! На поверхности… А внутри… внутри всё бьётся, пылает и течёт… В крови пляшут бешенные огоньки, заставляют руки метаться и выгибаться тело. Голова кружится, и всё плывёт – только глаза Исидора яркими звёздами пылают в ночи! Острые, молниеносные поцелуи рассыпаются по шее – горячее струй пара, и рассыпают искры. Каждая искра – новая волна возбуждения, выше, мощнее, такого общего, единого… Горячие ладони Исидора скользят по её телу, груди бешено поднимаются и опускаются от дыхания. Вверх-вниз, вверх-вниз, всё быстрее… Ноги отнимаются, словно она становится частью этого единого пространства… Исидор прижался к ней, но не унять ускоряющегося ритма дыхания – от этого оно лишь чаще и чаще… Девушка запрокинула голову, выгнулась на траве, пытаясь захватить побольше воздуха, и её груди заскользили по груди Исидора в горизонтальном направлении. Туда-сюда, туда-сюда… Сквозь расторопное дыхание прорывались стоны – на каждом выходе, отрывистые, горячие… Вдоль колен нежно скользили горячие колени Исидора, осязаемые уже с болезненно острым восторгом. Вдруг властная рука загнула одно колено, и твёрдый огонь вошёл внутрь. Она чувствовала его всем телом – и больше всего стянувшимся кольцом нервов… От мощного движения внутри – внизу живота зажглась яркая, слепящая звезда! Девушка закричала! Громко, пронзительно, но звуки тонули в призрачном мире…
- Тихо, тихо, моя красавица… - прозвучало на пределе… Исидор пережил этот маленький взрыв, как собственный – потому что кругом звенела вся Земля… Но он упорно пытался сдержать свою силу – чтобы Земля дала ещё больше силы, могучей, такой могущественной, что человеческая меркнет перед нею…
А она – пылала! Зажёгшаяся звезда взорвалась и вырывалась наружу! С каждым криком, с каждым движением – ведь каждое новое движение только ярило это глубинное пламя! Оно не давало ему потухнуть, ни даже ослабнуть – ни на секунду! Страсть, страсть, страсть и страсть! Всё сразу, хлёсткое, яростное, ослепляющее. Все чувства слились в одном – счастье! Она пыталась думать, но не могла – все мысли тоже обратились в чувство. Всё тело, от корней волос до звенящего лона, - было счастьем! Пальцы отчаянно хватали мокрую спину Исидора, и подушечками пальцев чувствовался ток, скачущий, непредсказуемый…
«Как… как ты можешь… держаться…» - едва оформляющиеся мысли разлетались световыми пятнами.
- Аааа! Ааааах… аааааа… - только слетало с губ…
«Никак…» - подумал в ответ Исидор, и мир взорвался.
АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА
Безо всяких рамок и ограничений зазвенело над ущельем, над всей Степью. Земля слетела с катушек, оглохла от звона и в сумасшедшем порыве СТАЛА БЫТЬ ПО-НАСТОЯЩЕМУ!
Никогда раньше не было ещё столько удовольствия сразу!
Единый крик звучал в ущелье, накрытом брёвнами! Исидор и его красавица прижались друг к другу, став точно одним существом. Оба оргазма слепили… Задыхаясь, девушка потеряла от восторга голос… Крик Исидора оборвался тяжёлым дыханием… Тела словно распространяло мягкое электричество, и это невыразимо могучее чувство уходило из них, уставших, так медленно, что ни на что другое не оставалось -***-.
Исидор пришёл в себя лишь через час или два. Земля вокруг «потухла», но небо ещё не начало светлеть. Его ненаглядная лежала, расплескав волосы по траве, и её глаза лучились такой невероятной благодарностью, что накатила новая волна счастья. Единого.
Они прижались ещё сильнее, чем могли, и он сказал:
- Я тебя люблю.
На следующий день она уходила. Он провожал её в Степь. Она счастливо улыбалась. Он сиял восторгом. Потому что знал: однажды он уйдёт за ней. Вырастит сына, который будет заботиться о городе, - и уйдёт. Навсегда. А пока этого не произойдёт - он будет работать…
Абтай эзы и альбата амин…
|
))
Ого, наш админ женщина?
