[phpBB Debug] PHP Warning: in file [ROOT]/phpbb/session.php on line 583: sizeof(): Parameter must be an array or an object that implements Countable
[phpBB Debug] PHP Warning: in file [ROOT]/phpbb/session.php on line 639: sizeof(): Parameter must be an array or an object that implements Countable
Ice-Pick Lodge forums • Повесть по Мору. - Page 2
It is currently 29 Mar 2024, 03:30
Author Message
PostPosted: 19 Sep 2008, 10:51 
Offline
User avatar

Joined:

18 Jul 2006, 08:30

Posts: 1274

Location: Город в Степи

В стиле prosilver я ее тоже не могу найти. В subsilver - снизу справа,
Attachment:
.jpg
.jpg [ 50.41 KiB | Viewed 12993 times ]
Хотя у нас могут немного различаться интерфейсы
_________________
.. и зажгутся костры инквизиции!

[Inquisitio][Depressive Team][Таглур][14 января]


 Profile  
Quote  
PostPosted: 19 Sep 2008, 11:27 
Offline
Старый Добрый Эль
User avatar

Joined:

03 Apr 2005, 20:32

Posts: 4529

Location: Зараженная Москва

Вот она. )
Дело не в интерфейсах, а в том, что редактировать свои сообщения можно только в течении 15 минут после того. как вы его запостили.


Attachments:
the_edit_button.jpg
the_edit_button.jpg [ 93.25 KiB | Viewed 12994 times ]
_________________
How happy is the blameless vestal's lot! The world forgetting, by the world forgot.
Eternal sunshine of the spotless mind! Each pray'r accepted, and each wish resign'd;

---- Alexander Pope
 Profile  
Quote  
PostPosted: 23 Sep 2008, 00:24 
Offline
User avatar

Joined:

23 Jun 2008, 13:01

Posts: 279

Не люблю читать незаконченные вещи, ибо люди любят на них забивать с половины, каюсь, я тоже так делал :oops: Когда будет полная финальная версия, буду рад оценить, жду с нетерпением, и если не трудно прошу известить меня ПМ-ом, я редко бываю в этом разделе, чтобы сюда лезть нужно много свободного времени((((
_________________
Fear - Madness - Loss


 Profile  
Quote  
PostPosted: 24 Sep 2008, 20:11 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Quote:
Не люблю читать незаконченные вещи, ибо люди любят на них забивать с половины, каюсь, я тоже так делал :oops: Когда будет полная финальная версия, буду рад оценить, жду с нетерпением, и если не трудно прошу известить меня ПМ-ом, я редко бываю в этом разделе, чтобы сюда лезть нужно много свободного времени((((
О_о я ведь пишу по маленьку и забивать не собираюсь. А окончу даннай "рассказ", наверное, не скоро.
P.s: приболел немного, вот отойду и начало третьей главы выложу.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 26 Sep 2008, 20:35 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Здоров как бык :)
Глава 3: Песочная грязь.

…Напомню вам, что непонятная эпидемия
уже прекратила существование нескольких
удивительных городков на севере нашей
страны. Истоки и обстоятельства этих
трагедий остаются скрытыми. Непонятного
много. Этот мор ведёт себя так будто
обладает разумом. За ним, несомненно, стоит
какая-то неодолимая воля!

На улице было пасмурно и сыро – всю ночь шёл дождь. Низкие облака тяжёлыми тушами нависали над землёй. Ранним утром по территории Заводов остерегаясь пробирался высокий человек. Им оказался Владислав Ольгимский, младший. Возле мусорных контейнеров он сошёл с тротуара и свернул в сторону низких коробок складов. Скрывшись за невысокими ангарами от чужих глаз, сын бооса пересёк железнодорожное полотно и оказался перед старым, стоящим чуть в стороне от всех, зданием Машинного цеха. Он оглянулся по сторонам, проверил, не следит ли кто за ним, и постучал в дверь…
…Артемий сегодня проснулся рано. Встав с кровати, он достал из ларца тавро и письмо отца, которое тут же принялся перечитывать. В свете последних событий у Гаруспика появилась уверенность, что Исидор знал о надвигающейся на Город болезни. Знал, но ничего не успел сделать, только написать вот это послание своему сыну. В нём же он рассказал Артемию о невыполненных обязательствах, которые попросил принять на себя. Так же Исидор оставил в наследство загадочное тавро – опять таки знак невыполненного долга, в линиях узора которого было обозначено живое существо. Знак гласил, что это существо подвергается опасности. Очевидно, угрозе смерти от нынешней болезни. И ему, последнему из коренного рода Бурахов, предстоит найти панацею и спасти «заклеймённого».
В дверь убежища постучали. Артемий погасил свет и подошел к железной створке.
- Это я, мастер Бурах, Влад,- донёсся шипящий голос из-за двери. – Отец попросил меня передать вам приглашение в «Сгусток».
Гаруспик осторожно приоткрыл засов и впустил внутрь Младшего Влада.
- Я не надолго, - поздоровавшись, произнёс Владислав. – Буквально только передам записку и побегу. Дела, знаете ли…
Артемий принял листочек послания и поблагодарил Влада, который тотчас же вышел обратно на улицу. Коротенькая записка содержала в себе следующее:
«Я случайно узнал о Ваших затруднениях касательно таинственного субъёкта, зашифрованного старинным знаком. Вы нашли его в наследстве Исидора, не так ли? Возможно, нам есть, что обсудить. Приходите.
Всегда к вашим услугам,
Ольгимский.»
Бурах дочитал письмо и, положив его в карман, покинул убежище. Узнать того, кому было назначено тавро, представлялось Артемию задачей первейшей важности. Прошагав по скрипучему гравию насыпи, он свернул к заводским складам. Затем продрался через заросли лопухов и вдоль забора, огораживавшего промышленную территорию от жилого района, дошёл до моста через Жилку. В такую рань Гаруспик повстречал только нескольких рабочих, спешившись к началу утренней смены. По пустынным улицам Города Артемий дошёл до «Сгустка».
На стук ему открыли сразу. Важный лакей проводил Гаруспика в кабинет Старшего Влада.
- Почтеннейший, мастер Бурах, - поднялся из-за рабочего стола Большой Влад. – А вернее, ойнон Бурах. Так вас скоро будут величать…ведь вы носитель знания. Служитель, менху, хирург, так сказать. И даже больше. Так вы, я слышал, интересуетесь значением своего наследства?
- Да, - поздоровавшись с Владом, сел в кресло напротив Артемий. – Для меня нет сейчас ничего важнее.
- Там было тавро, не правда ли? – благодушно улыбаясь, поинтересовался Ольгимский. – И документы, в которых этим же знаком вписано … тайное имя.
- Да, - удивился Бурах. – Откуда вам это известно?
- Дочка рассказывала мне …про этих обречённых детей, о которых заботился покойный. И я не вижу причин скрывать от вас истину. Тавро, которым помечен этот, с позволения сказать, неизвестный субъект, относится к тайнописи степняков. Вы знаете «круги длинных тавро»?
- Иероглифическое письмо? – спросил, что-то слышавший об этом в детстве Артемий.
- Оно, - кивнул Влад и поспешил добавить. - Я не знаю этой тайнописи. Её знает Уклад. Может кто-нибудь из червей-одонгов или из мясников. И, должен признаться, я препятствую скорейшему раскрытию вашей тайны. Это я заблокировал всех обитателей Термитника.
- Зачем? – спросил, не понимающий к чему ведёт разговор это хитрый «червь», Гаруспик.
- Помилуйте…- постарался изобразить удивление, боос. – Эпидемия. Карантин. Нарушать его не могу. Там около восьми тысяч человек. Что если туда попадёт зараза?
- А если она уже там?! – дрогнувшим голосом произнёс Бурах.
- Почтеннейший бакалавр Данковский успел утомить меня этими бессмысленными расспросами, - нахмурился Толстый Влад. – Если она там – тем более, открывать его нельзя. Помилуйте…Но хватит об этом. Я хочу помочь вам . Вы же спешите узнать о значении этого тавро?
- Да, несомненно, - недовольный ответами Ольгимского о большой ночлежке и её обитателях, коротко кивнул Артемий.
- Так вот. Несколько мясников успело сбежать из Термитника до начала блокады, - перейдя на деловой тон, начал раскрывать суть дела Владислав. – Предлагаю сделку. Я сообщил вам, чем они могут быть полезны. Вы всё равно будете искать их. После того как найдёте – сообщите мне, где кто скрывается. Если согласны, я подскажу с чего начать поиски.
- Согласен, - после непродолжительного раздумья ответил Гаруспик.
- Вот и прекрасно, - откинувшись в кресле, продолжил Старший Влад. – Есть тут одна лачуга. Я туда людей уже посылал - приём был холодный. В общем, обитает там одна особа…Она всегда в курсе. Знает мясницкие пути. Говорят, её прижил одонг от твириновой невесты. Вот оттуда и начинайте, Вас она уважит.
- От невесты? – заинтересовался Артемий.
- Это род собирателей, - неохотно пояснил боос. – Есть у них там такие девственницы «твиринные невесты». Они, вроде как, гонят траву из земли наружу. Вы должны знать, нет? Они-то вас точно знают. Были при вашем рождении повитухами.
- Неужели?
- А как же, - развел руками Влад, - сын Исидора Бураха. Теперь – старший Бурах. Для них немало значит то, что вы из рода менху. Менху ведь не просто хирурги или мясники. Это знахари. Роль почти сакральная, религиозная, можно сказать. В общем, та особа окажет вам почёт и расскажет о беглых.
- Ну, что ж, - поднялся из кресла Гаруспик. – Если этого достаточно, я иду.
- Удачи вам, мастер Бурах. Удачи.
Артемий вышел из комнаты и отправился к выходу. Слева от него в стене открылась незаметная дверь, и из неё выглянула Виктория Ольгимская.
- Можно с тобой поговорить? – грустным голосом попросила она.
Гаруспик шагнул следом за девочкой и оказался в комнате Капеллы. Сквозь широкие окна на светло сиреневую обивку комнаты падали неяркие лучи закрытого тучами солнца. Рядом с дверью стояла кадка с чайной розой. На тумбочке возле кровати лежала книга, судя по знакомым иллюстрациям – сказки знаменитых братьев выдумщиков.
- Тяжело тебе приходится? – глядя на травника снизу вверх, спросила Капелла.
- Времена такие, - махнул рукой менху. – А у тебя почему такое печальное лицо?
- У меня опять было головокружение, «омут», - начала свой рассказ Виктория. – Я почувствовала, что Ноткин попал в беду. Он сейчас, наверное, на своих складах. У них там Замок, знаешь?
- «Омут», что это? – удивился Артемий.
- Ну, это мы с Марией так называем наши видения, - опустив глаза, пояснила Капелла. – Она свои называет «взлётом», а я свои – «омутом». Это странно, потому что мои обычно бывают радостными, а её – зловещими. Но может это мне так кажется. Так ты проверишь, не случилось ли чего-нибудь с Ноткиным? Вдруг он попал в беду?
- Хорошо. Посмотрю, - кивнул Бурах.
Дочка Ольгимского подвела Артемий ко второй двери. Эта дверь, как оказалось, тоже выходила на улицу.
- Только ты поскорее…- попросила вслед ему Капелла.
Гаруспик зашагал по асфальтированному тротуару в сторону складов. На ходу он размышлял:
«Итак, чтобы выяснить тайну наследства, мне придется наведаться к Оспине. На этот раз в роли предателя. Но, кажется, она мудра и расположена ко мне. Может мне лучше поговорить с ней?..»
- Эй, Артемий, - прервав думы, окликнул кто-то Гаруспика.
Из переулка между двух складских зданий вышел Бакалавр и скорым шагом направился к нему.
- Надо поговорить, - зайдя с Артемием во двор ближайшего дома, сказал Данковский. – Я исследовал больных, Бурах. Сначала я обрадовался, что это не чума. Теперь я об этом жалею!
- Вот как? Значит, ты приступил к изучению болезни? – спросил Бурах.
- Да. И ты можешь оказать мне в том посильную помощь, - сложив руки на груди, хмуро ответил Даниил. – Скажи мне – правда, что в местном сообществе только определённые люди имеют, так сказать, моральное право проникать инструментами в тела других людей, даже мёртвых?
- Правда, - подтвердил Артемий. – Менху – мясники и служители. Это их право, но мораль тут не причём.
- А в чём же тогда дело? – Бакалавр раздражённо посмотрел сначала на Гаруспика, а затем на стоящий на земле бесполезный саквояж. – Это притом, что кое-кто тут не стесняется дырявить людей ножами! В условиях чрезвычайной ситуации люди, которые внешне выглядят вполне современными и образованными, запрещают мне, дипломированному врачу, вскрывать тела!
- Это древняя традиция, - пояснил сын Исидора. – Её корни в религии. Точнее, в мифологии.
- Отлично! – всплеснул руками Даниил. – Но я ведь не исповедую религию. Я уничтожаю эпидемию. Точнее, пытаюсь спасти несколько тысяч человек, не смотря на их активное противодействие!
- Тебе не разрешают резать мёртвых? – уточнил Гаруспик.
- Да, - подтвердил Бакалавр. – Сейчас мне нужна ткань человека, умершего от песочной чумы, я вчера говорил тебе об этом. Нынче я попытался добыть её на кладбище, но потерпел полное фиаско. Патрульные следят за покоем мёртвых.
- Хочешь, чтобы я добыл ткань скончавшегося от песчанки для тебя? - понял Артемий.
Данковский, глядя в глаза Гаруспику, кивнул.
- Сделаю, что смогу, - под вздох облегчения согласился менху. – Хотя у меня до сих пор нет такого права.
- Почему? – уставился на него Бакалавр. – Ты ведь относишься к этим… как их? Твой отец был хирургом.
- Меня здесь никто не знает, - объяснил Артемий. – Но я тебе уже сказал своё слово. Сделаю, если представится возможность… Хочу и тебя спросить, ойнон. Это важно для меня. Притом очень. Речь идёт о панацее…
- Ты имеешь ввиду сыворотку? – спросил Данковский. – Так я уже говорил – найди ткань. Сыворотка – это ведь просто очищенная кровь. Принеси кровь или орган мне, и если там есть болезнь, я смешаю её с реагентами.
- Когда будешь изучать образец – посмотри, есть ли в нём антитела, - попросил хирург.
- Разумеется, я не утаю от тебя этого факта, - вымученно улыбнулся Даниил. – Но вообще хочу тебя огорчить – не похоже, чтобы человеческий организм умел сопротивляться этой заразе. Раздобудь ткань, и мы это проверим.
Закончив разговор, Бакалавр подхватил свой саквояж и направился в сторону Театра. Артемий же свернул на склады. Миновав их северную часть, Бурах со стороны вокзала приблизился к сараю Ноткина. Возле двери Замка двоедушников стояли два мужика с разбойничьими рожами. Не замечая Гаруспика, они во весь голос разговаривали.
- Ишь, за выделывалось пацаньё, на нашу землю зарятся, - сплюнул на землю тот, что стоял слева.
- Ну, ничего. Вот найдём их халупу и выясним, кто здесь кто, поговорим по душам, - усмехнулся, поигрывая ножом, правый бандит.
Артемий подошёл поближе. Бандюки уставились на него.
- Ну? – вылупился правый. – Ты чё припёрся, дикий леший?
- Поучить тебя вежливости, жирный, - недобрым голосом ответствовал Гаруспик.
- Не лезь, выродок, - просипел левый. – Не то, как бы тебе ножичка не отведать.
- Вот это было ошибкой, - бросил в ответ хирург и точным движением выбил из рук ближнего бандита нож. – Получай!
Правый, схватившись за горло, повалился на землю. Левый подскочил к Артемию и попытался ударить бритвой. Лезвие скользнуло по плотной ткани рукава. Гаруспик ударил в ответ – и бандит с хрипом упал на траву рядом со своим дружком.
«Ничего себе отношение к пацанам у этих головорезов», - оперевшись о стенку склада и тяжело дыша, думал менху. – «Пришлось ведь убить негодяев. Пожалуй, стоит зайти к мальчишкам, узнать что случилось…»
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 30 Sep 2008, 12:15 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

...Артемий постучал в дверь склада двоедушников. Сначала ничего не происходило, затем послышалась какое-то шевеление на крыше Замка, и, наконец, створка двери приоткрылась. Наружу выглянула белобрысая мальчишеская физиономия. Поглядев куда-то за спину Гаруспика, физиономия на секунду исчезла, затем дверца распахнулась. Артемий зашёл. Внутри всё также мягко светил странный фонарь, на досках и ящиках сидели дети, мальчишка, открывший Бураху дверь, стоял неподалёку и гладил пса. Из своего закутка навстречу Гаруспику вышел Ноткин.
- А ты, кстати, как сюда прошёл? – вместо приветствия поинтересовался он.
- Через дверь, - рассерженно бросил Артемий. – С кем это вы связались, дети? У вас все дома?!
- Но-но! Мы не дети. Мы двудушники! – задрал нос кверху Ноткин. – Дома нас больше чем достаточно. Да ещё помножь на два – мы сражаемся со своими питомцами. Мы – сила.
- Однако не похоже, чтобы те молодчики перед входом дрожали от страха, - ехидно заметил менху.
- А где сейчас это ворьё? – обеспокоено спросил атаман двоедушников. – Что-то их не слышно…Как они тебя то пропустили?
- А они не пропускали, - вздохнул Гаруспик. – Все до одного – покойники.
- Круто! – злорадно заулыбался Ноткин. – Это ты в одиночку их?
- В одиночку, - кивнул Артемий.
- Вот, - зашарил в ближайшем ящике парень, – возьми это оружие.
Ноткин протянул Артемию покрытый пылью древности обрез.
- Оно самодельное. Дед говорил, когда-то это было охотничье ружьё…ну тут правда уже другой курок стоит, и ствол немного изменён.
- Великая Мать! Оно хоть стреляет? – рассматривая обрез, поражался Артемий.
- Да. Но только к нему подходят не все патроны, - предупредил командир беспризорников. – На самом деле они большая редкость. Встречаются то здесь, то там…Везде по мелочи. Мы поручили нашим девчонкам искать их, где только можно.
- Ну, э-э-э, спасибо, - поблагодарил Артемий. – Пойду успокою Капеллу, она за вас волнуется.
Вертя ружьё в руках, Гаруспик вышел на улицу. В двух шагах от склада над трупами своих товарищей склонились ещё двое бандитов. Сомневаться не приходилось – из-за поясов у этих двоих красноречиво торчали ножи. Один из них обернулся на шум и встретился глазами с Артемием. В руках у травника он заметил ствол, затем, не раздумывая, выхватил ножик и бросился в нападение. Отбросив на землю бесполезный обрез, Гаруспик достал свой нож и отпрыгнул подальше от бандюков. Второй бандит, понявший уже, в чём дело, попытался обойти Артемия справа, и получил удар лезвием в основание плеча. Хирург знал куда бить – нападавший, выпучив глаза на льющуюся из плечевой артерии, кровь, пошатнулся и сполз по стенке склада. Другой бандит тем временем радостно подскочил к брошенному Гаруспиком обрезу и попытался выстрелить. Получив кулаком в лицо, он отлетел к своим товарищам и больше не вставал.
Отыскав среди тел и засунув подарок Ноткина в заплечный мешок, Артемий направился к Северным складам. Найдя четыре трупа, уголовники, должно быть, совсем озвереют - следовало, как можно скорее поговорить с Грифом. Предупредить его, чтобы не нападал на мальчишек. Иначе будет иметь дело с ним, Гаруспиком.
Быстрым шагом Артемий добрался до вотчины Грифа. Между складами сновали угрюмого вида люди. Возле двери штаба Филина, покуривая самокрутку и сплёвывая в огонь, стоящей около железной бочки, дежурил разбойничьего вида мужичок. Поинтересовавшись, зачем его, Гаруспика, здесь черви носят, он открыл железную дверь склада, и равнодушно пропустил Артемия внутрь.
Народ в складском помещении бурлил, в углу оживлённо переговаривались грабители и воры. Григорий, как всегда, стоял возле трона и о чём-то размышлял, недобро поглядывая на окружающих.
- Зашевелился мой люд…Ропщут, суки, потихонечку, - сообщил он приблизившемуся Бураху. – Не сегодня, так завтра между нами раскол выйдет.
- У меня плохие новости, Гриф, - приступил к делу Артемий.
- У всех плохие. С утра никто ещё с хорошими не приходил, - криво ухмыльнулся в ответ Филин.
- Я там с твоими разбойниками не поладил, - кивнул Гаруспик в сторону Замка Ноткина. – Пришлось их убить.
- И чего им там понадобилось…Задирались? – поинтересовался Гриф.
- Да.
- Значит, лучше тебя не задирать, - махнул рукой Папа Григорий. – Сами виноваты, дубоголовые. Я их предупреждал. Нечего там шастать.
- Я рад, что ты всё правильно понял, - расслабился Артемий.
- А что там с болезнью, травник? – внезапно поинтересовался Гриф. – Ты, говорят, с Бакалавром столичным общаешься, может успокоишь народ-то?
- Нет, не успокою, - сказал Бурах.
- Лишь бы не тоже, что пять лет назад, - отвёл свои красные глаза Григорий. – От «песочной грязи» спасения нету…
Артемий ничего не ответил. Выйдя со складов, он пошёл по тротуару к мосту. Изредка навстречу ему попадались обеспокоенные горожане. Один раз мимо промчался с пачкой каких-то листов в руках Трагик из театральной труппы Бессмертника. Перейдя мост, Гаруспик с намерением перекусить зашёл в ближайшую бакалейную лавку. Внутри возле деревянной стойки стоял продавец. Неподалёку за столом обедал молоком с сухарями рабочий. Артемий подошёл к стойке и, взглянув на цены, поинтересовался у продавца:
- А вы совесть не потеряли, любезный?
- Нет, - обиженно надулся торговец. – Не слыхали что ли – эпидемия в Городе. У меня одного здесь хороший товар.
Бурах посмотрел на подозрительного видя мясо, затем на покрытые ржавчиной банки консерв и тоже решил купить себе бутылку молока с сухарями. Осуществив покупку, он уселся напротив работяги.
- Цены всё растут, а вот работы нету, - хмуро заявил куда-то в сторону обедающий мужчина. – Если никто из дому выходить не будет, так мне и чинить нечего станет. Этак я с голоду помру быстрее, чем от болезни.
Артемий заинтересованно посмотрел на работягу.
- Значит, ты починкой занимаешься?
- Оружие я чиню, - неприязненно ответил Бураху собеседник.
- А вот это приспособление починить сможешь? – протянул ему подарок Ноткина Артемий.
Человек, оживившись, взял из рук Гаруспика обрез. Осмотрел его со всех сторон. Крякнул пару раз от удивления и, достав из кармана инструменты, начал колдовать над ружьём. Через полчаса примерно он собрал из деталей целый обрез. Навёл его на Артемия и звучно щёлкнул рабочим бойком.
- На. Готово, - вернул он оружие Бураху. – С тебя тысяча.
Артемий отсыпав указанную сумму, поблагодарил рабочего и довольный вышел на улицу. «Теперь бы к нему ещё патронов», - размечтался менху.
Снаружи всё также стояла хмурая осенняя погода, и холодный ветер срывая листья с деревьев, доносил из Степи терпкий запах твири. Вскоре последний из коренного рода Бурахов подошёл к приюту Оспины. Дверь опять оказалась не запертой, и Гаруспик вошёл внутрь. Миновав тёмный коридор, он переступил порог комнаты хозяйки. Оспина сидела на кровати, пришивала пуговицы к огромной кукле и напевала себе под нос:
- Покочуем-ка возле рек, покочуем-ка возле гор. Нашим табунщиком шалаш готов, овчаркам готова еда…
- Здравствуй, Оспина,– остановился возле стола Артемий. - Тебе известны значения длинных тавро?
- Откуда же? – не глядя на Гаруспика, ответила Оспина. – Женщинам не полагается этого знать. Это знают только менху – мясники, хирурги.
- Странное совпадение, - устало вздохнул Бурах. – Знаешь, зачем я пришёл?
- Догадываюсь. Тебе нужен беглец, - подняла на него тяжёлый взгляд дочь Червя. – О, как жаль, что Толстый Влад успел стать твоим другом! Эта дружба не доведёт тебя до добра, нет. Но всё равно, ты опоздал. Тут подвязался приезжий хлыщ, бакалавр в змеиной коже. Я увела мясников в Степь, не то он бы всех их перестрелял.
- Ушли все до единого? – огорченно спросил Артемий.
- …Нет, - после недолгого раздумья ответила Оспина. – Несколько беглых ещё скрываются в Городе. Я буду понемногу их собирать. Одного я уже нашла, найду и остальных, дай срок. Детям Суок не зачем гибнуть в этой душегубке… Ты можешь на меня положиться, ойнон. Я не дам людям твоего народа погибнуть.
- Где прячется этот один, - спросил Бурах. – Мне надо поговорить с ним.
- Толстому Владу не выдашь? Обещаешь? – впившись взглядом в Артемия, потребовала хозяйка «притона».
- Нет. Не выдам, - твёрдо произнёс Гаруспик.
- Хорошо, - расслабилась девушка и снова взялась за шитьё. – Я скажу тебе. Он прячется там, откуда сегодня бегут все, кто может ходить. Из Кожевного квартала, ищи его в доме напротив магазина одежды. Только будь осторожен. За ним идёт охота. Не подвернись под горячую руку карателей.
- Не волнуйся, - ответил хирург.
Оспина, отложив шитьё, задумчиво посмотрела ему в след.
Затворив за собой дверь, Артемий скорым шагом направился сторону Термитника.
По мере его приближения к Кожевному кварталу, широкие улицы стали пустеть. Возле Термитника прямо на дороге были кем-то установлены длинные шесты, поверх которых накинули толстую жердь. На этой жердине верёвками за хвосты были подвешены здоровенные мёртвые крысы. По краям шестов свисали какие-то грязные мешки. Справа и слева от импровизированных ворот, зорко оглядывая окрестности, стояли дружинники. Один из них с подозрением стал всматриваться в идущего Гаруспика. И не известно, что бы из этого вышло, но только в этот момент, из-за угла дома, пошатываясь, выползло нечто одетое в измазанный землёю балахон. Патрульные мигом бросились на странного человека и принялись его бить. Артемий, воспользовавшись ситуацией, проскользнул мимо них в квартал. Завернув за угол, он резко затормозил. Кожевный квартал стал неузнаваем. Повсюду пахло смертью, из домов раздавались мучительные стоны и крики. Рядом в траве лежало ещё одно тело бедняги в балахоне. Сам воздух был какого-то зелёного цвета, он, казался, тяжёлым и не лез в горло. А по тротуарам от дома к дому бегали хищные крысы.
Гаруспик прижался к истекающей жирным гноем стене, поспешно надел перчатки и обмотал рот платком наподобие повязки. Совершив все эти манипуляции, он двинулся вперёд по улице. Пройдя три дома, ему пришлось притормозить, чтобы дать пинка, бегущей на него крысе. Пасюк, совершив умопомрачительный кульбит в воздухе, ударился о стену, и, возмущённо пискнув, скрылся в траве. Довольный Артемий проводил взглядом наглого зверя и еле успел увернуться от летящеё на него белёсой мути. В заражённом квартале следовало вести себя осторожнее. Растворившийся в воздухе в паре шагов от Бураха туман не внушал Артемию никаких симпатий. От этого тумана несло землёй и кровью.
Оглядываясь по сторонам и пытаясь не обращать внимания на постоянные стоны, Гаруспик наконец достиг указанного дома. Должно быть по иронии судьбы, он располагался прямо возле «Стержня» Сабуровых. «Вот уж опасное местечко», - подумал ойнон. – «С одной стороны поджидает мор, обещающий смерть быструю, но мучительную, с другой – комендант, грозящийся убить без суда и следствия ». Дверь нужного дома была не заперта. Отсюда, видимо, жильцы сбежать успели. Хотя остальным обитателям этой части Города повезло меньше. Проклятая болезнь, похоже, за ночь успела распространиться на весь квартал.
Приоткрыв створку, Артемий нырнул в прихожую. Насколько было видно, во всех помещениях дома царил жуткий разгром. Мебель была опрокинута, стены измазаны всё тем же, что и на улице отвратительным гноем. Воздух стоял затхлый, как в погребе. Постояв секунду в замешательстве, Гаруспик достал из кармана таблетки, подаренные Даниилом и запил их твириновым настоем. И тут наверху раздался скрип половицы. Бурах осторожно взошёл по лестнице. На втором этаже, настороженно вглядываясь в Гаруспика, стоял мясник. Его острое скуластое лицо было напряжено и колючий взгляд, устремлен прямо на вошедшего.
- Зачем ты пришёл, дитя Бодхо? – приглушённым голосом спросил он.
- Я хочу спросить тебя о длинных тавро, - подойдя поближе, ответил Артемий.
- Мне не известны круги длинных тавро, - развёл руками, одетый в кожаную курку, степняк. – Я не ойнон, не менху, не камлатель. Я не могу толковать значения длинных клейм.
- Посмотри на это тавро, - Гаруспик протянул собеседнику таинственный знак. – Может быть, ты видел подобное раньше?
Сбежавший из Термитника внимательно осмотрел на тавро, потом Бураха, и произнёс:
- Ты ойнон и ты из рода менху, так? Это тавро мне встречалось. Я не знаю его линий. Я видел его в страшном месте…В недрах Боен… Там есть коридор. По нему приводят из степи Высших для праздника. Оюн, Старшина Боен, может объяснить тебе его.
- Где можно найти этого Старшину? – спросил травник.
- Он часто видится с Хозяином, боосом Владом, - ответил мясник. – Спроси Хозяина или проходи в Бойни, если не боишься.
- Что ты ещё знаешь про этот знак? – Артемий покрутил в руках загадочное тавро.
- Если им помечено что-то, то это не человек, - присел на кровать степняк, - не дитя Бодхо и не дитя Суок. Это Высший. Не ищи человека, ойнон. Страшно, что твой отец связался с Теми, кто ходит коридором с такими знаками. Они не даром так нарисованы. Это не человек. Больше я ничего не знаю.
- Спасибо и на том, - кивнул Гаруспик. – Будь осторожен – скоро сюда явятся от Большого Влада. Я бы на твоем месте уходил.
Произнеся на прощание эти слова, Артемий спустился на первый этаж. Перед парадной дверью выхода сгустилась молочного цвета облако. Бурах остановился, и, решив не рисковать, вышел через чёрный ход.
«Картина начинает складываться», - продвигаясь к выходу из квартала, думал Гаруспик. – «Старшина Боен – непременно из рода менху - тот, кто следит затем, чтобы заклание соответствовало ритуалу. Он – верховный сакральный авторитет. На этом основании правит Укладом. Боос Влад расскажет мне, кто теперь несёт это тяжкое бремя. Проект Быков – его вотчина.»
- Эй, ты! – раздался голос дружинника со стороны реки.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 05 Oct 2008, 16:11 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Окончание третьей главы!

...К замершему на месте Артемию, рванулся дежуривший у выхода из квартала дружинник. Не добежав пары метров до травника, он влетел в облако дыма и, закашлявшись, остановился. Округлившимися от страха глазами, он посмотрел на Гаруспика и судорожно принялся рыться в карманах. Наконец дружинник отыскал какие-то жёлтые таблетки и, горстью закинув их в рот, принялся ожесточённо жевать. Артемий не стал дожидаться, пока патрульный вспомнит о нём, и рванул за калитку «Стержня». Возле входа на тротуаре лежало тело мёртвого больного. Гаруспик, вспомнив о поручении Бакалавра, решил вскрыть труп. Оттащив его на территорию поместья, Артемий достал инструменты, пробирку и принялся за дело. Через десять минут, он закончил. Вытерев руки об траву, Гаруспик сложил добытый материал в свой мешок и посмотрел на окна «Стержня». Слава богу, из дома никто так и не выглянул. Похоже, с этой стороны дома в окна сегодня предпочитали не смотреть. А испуганный патрульный сунуться ещё раз в заражённый квартал, видимо, не рискнул.
Обойдя жилище коменданта, Артемий вышел через другие ворота в чистый район. Первое что бросилось, Бураху в глаза – это отсутствие трупной зелени в воздухе. Свежий ветерок колыхал траву. Пахло степью. В лицо летели осенние листья. И не было слышно ни криков, ни стонов. На ходу стягивая перчатки с рук и повязку с лица, Артемий шёл вдоль Жилки. Вскоре он миновал мост и постучался в дверь особняка Ольгимских. Всё тот же слуга открыл ему дверь и проводил гостя в кабинет к Старшему Владу. Увидев Бураха, Владислав Ольгимский обрадовано поднялся из-за стола.
- Рад, что вы живы, мастер Бурах… - сказал он.
- Я хочу поговорить со Старшиной Оюном, - прервал хозяина Артемий. – Вы может это устроить?
- Что? С каким Оюном? – от неожиданности растерялся Влад. – Зачем…со Старшиной? С каким Старшиной? С этим, нынешним?
- Да. С нынешним. С Оюном, - подтвердил Гаруспик.
- Хозяйки наболтали? – в недоумении глядя по сторонам, словно ожидая увидеть в комнате этих самых хозяек, допытывался хозяин Боен. – Да, я уже потерял одного друга из Бурахов. И Старшина Оюн знает почему…Да. Он за это ещё ответит…Так вот, я не хочу потерять и второго!
- Он знает, кто убил моего отца?! – вцепился во Влада Артемий.
- Знает…Он то знает, - казалось Ольгимский говорит с самим собой. – Не думаю даже, что он не рад его смерти…Оюн. И вашей смерти он будет рад не меньше. Нет, вам пока что не стоит встречаться со Старшиной.
- Что ему известно? – не отставал менху.
- Я с ним ещё не говорил. Вернётся – допрошу с пристрастием, - многозначительно пообещал Большой Влад.
- А где же он сейчас? – с некоторым разочарованием в голосе спросил Артемий.
- Он ушёл в Степь. Его сейчас нет в Городе, - отрывисто сообщил Владислав. – Думаю, он должен вернуться дня через три.
- Когда он ушёл? – задумчиво произнёс Гаруспик.
- Три дня тому назад и ушёл. Или четыре, - тут же поправил себя Влад. – Ровно накануне вашего прибытия, мастер Бурах.
- Ну, ладно. Так вы согласны устроить нашу встречу? – настойчиво спросил Артемий.
- Интригу против меня ведут, - пожаловался Ольгимский. – Бакалавр всё вынюхивает – что да как там в Термитнике, да как в Бойнях…Всё устроится. А только на вашем месте я бы на эту встречу не спешил.
- Это уж я решу сам, - ответил растерянному и совсем забывшему о сбежавших мясниках, да и, казалось, обо всём на свете, боосу Владу.
Засим откланявшись, Бурах вышел в коридор. У двери Виктории, он остановился. На стук девочка выглянула сразу.
- Ну, как? –взволнованно воскликнула она, увидав Артемий.
- Я толком не разобрался, что случилось, - виновато поведал Гаруспик. – Какие-то бандиты напали на твоего Ноткина.
- Ах! И что? – испугалась Капелла.
- Успокойся. С ними всё хорошо, - поспешил ответить хирург.
- …Спасибо, - на лице Виктории отразилось какое-то печальное облегчения, как от чувства вовремя выполненного тяжкого долга. – А что ты сделал с бандитами?
-Убить пришлось, - разглядывая хозяйку, хмуро бросил Артемий.
- За то, что выручил Ноткина, разреши я отблагодарю тебя, - Виктория протянула ему мешочек с деньгами и маленький засушенный цветочек.
- От твоего подарка отказываться не буду, - улыбнувшись, поблагодарил Гаруспик и спрятал дары в карман.
Через секунду, он уже выходил на улицу.
«Встреча со Старшиной откладывается. Тайна Искомого пока не разгадана. Но работать буду в прежнем направлении – нужна панацея», - думал Артемий.
Приняв решение, он направился в «Омут». В тот момент, когда Бурах проходил мимо Театра, его внимание привлекла кучка людей, столпившихся возле ограды и читающая какой-то наклеенный на ней листок. Гаруспик приблизился и разглядел большими буквами написанный на листе заголовок «ЭПИДЕМИЯ», ниже было следующее:
«Граждане. Городские власти объявляют чрезвычайную ситуацию в связи с эпидемией смертельной болезни, известной под названиями «земляная чума», «песчаная лихорадка» и «песочная грязь». Болезнь крайне заразна. Способы её распространения изучены не достаточно. По предварительным данным она передаётся контактным и воздушно-капельным путём. Сыворотка и другие средства ожидаются только с регулярным поездом. В настоящий момент сыворотки в Городе нет. Будьте осторожны. Гражданам настоятельно не рекомендуется выходить на улицы вплоть до особого распоряжения. Помните, что вероятность заболевания значительно снижается внутри помещения. Прокаливайте столовые приборы. Кипятите одежду. Истребляйте крыс.
Подпись : комендант Александр Сабуров.»
«…Снижается внутри помещения?!» - вспомнил дома в Кожевном квартале Артемий. – «Что они тут городят… А вот про сыворотку – чистейшая правда. Её в Городе нет. Её вообще нет!»
И гневно печатая шаг, Гаруспик поспешил на встречу с бакалавром Данковским. С созданием панацеи надо было спешить. Таинственная и страшная болезнь, за ночь убившая целый квартал, завтра вполне могла перекинуться и на остальные. У Артемия до сих пор перед глазами стоял белёсый туман, летающий по улицам и домам.
Вдоль ограды Театра травник добрался до моста через Глотку, и перешёл в район Каменного Двора. Стальной громадой по правую руку от него возвышался Многогранник. Спереди из-за стен Горнов, особняков дома Каиных, виднелся угрюмый Собор. Неожиданно для созерцающего на ходу окрестности Артемия, его сзади дёрнули за полу куртки. Обернувшийся, Гаруспик имел возможность лицезреть перед собой маленькую девочку.
- Вот, - радостно протянула она свернутую записку.
«Приходи к нам в штаб! Затеяли доброе дело, без тебя не справимся. Атаман Двоедушников и Артист.» - значилось в ней.
- А ещё Ноткин просил передать тебе вот это, - девчушка протянула ему горсть патронов для дробовика.
Артемий ошарашено принял боеприпасы и, вынув из кармана цветочек, протянул его маленькой девочке. Та радостно взвизгнула, схватила подарок и помчалась во дворы. А Гаруспик свернул к «Омуту».
Двери коттеджа открыл сам Бакалавр.
- Я кое-что принёс тебе, ойнон, - с ухмылочкой на лице, Бурах вытащил из заплечного мешка пакет с зараженной печенью. – Кажется, об этом ты меня сегодня просил?
- Да! – Даниил, забыв даже поздороваться, радостно взял в руки мёртвую ткань. – Она мне чертовски нужна!
- Надеюсь, это пойдёт на пользу нашему делу, - улыбка сползла с лица Артемия. – Я, как ты сам понимаешь, побывал нынче в зараженном квартале. Там горы больных и мертвецов. Нам следует поторопиться.
- Надеюсь, и мне удастся сделать из этого органа то, что я хочу, - Бакалавр порылся в своём кармане. – А пока, чем я могу отблагодарить тебя? Денег у меня нет, зато есть кое-что получше. Это медикаменты, которых ещё нет в продаже. Всё сразу дать не могу, поэтому выбирай – иммунные, антибиотики, анальгетики?
- Иммунные, - решил Гаруспик. – Те, что ты мне давал в прошлый раз, я истратил в Кожевном квартале.
- Бери. А теперь, я пойду исследовать материал, который ты мне принёс, - Данковский протянул Артемию капсулы янтарного цвета. – Если обнаружишь что-то ещё – заходи, не медли.
- Да, поможет тебе Великая Мать, - кивнул в ответ последний из рода Бурахов.
Хлопнула дверь, и за спиной Артемия щелкнул замок. На втором этаже коттеджа в комнате Бакалавра загорелся свет. А Гаруспик уже спускался к мосту. Темнело. Вечерние фонари мягко осветили тротуары, скамейки и урны. Но на улицах было пустынно. Никто не вышел подышать свежим воздухом на ночь. По парку не гуляли влюблённые пары. Испуганный Город затаился, засел по домам в надежде, что крепкие двери и каменные стены смогут защитить его от «песочной грязи».
Артемий вышел из парка и возле Вокзала свернул к Южным складам. Обогнув пустые вагоны, он среди двухэтажных сараев отыскал штаб двоедушников. Не успел Гаруспик постучать, как дверь открылась, и его пригласили войти.
В тревожном свете фонаря посреди помещения стоял Ноткин.
- Да, дожили. Эпидемия! – мрачно процедил он. – Надеюсь, разведчики скоро вернутся…
- Ты что-то задумал? – серьёзно спросил Бурах.
- Может и так, - склонил голову набок атаман. – А что, ты хочешь помочь нам или нет?
- Зависит от того, что ты затеял, - не сводил с вдохновлённого двоедушника настороженного взгляда Артемий.
- Затеял хорошее дело, - поспешил объяснить Ноткин. – Мои Двудушники шныряют везде, где можно пролезть. Они выслеживают вражеских Пёсиголовцев, ловят Души и просто занимаются разной ерундистикой. Так вот, я решил обратить это нам на благо. Даже Спичка треснет от зависти.
- Что за благо? – в недобром предчувствии поинтересовался Бурах.
- Мы будем разведывать, какие дома заражены, - гордо ответил командир беспризорников. - Каждое утро будем составлять новую карту. Представляешь! Да, если дело далеко зайдёт, за эту карту сам Бакалавр с радостью руку-ногу отдаст.
Артемию стало не по себе, но отговорить мальчишек от этого опасно дела не было никакой возможности. Значит, надо было помочь. Обеспечить их лекарствами. Не дать заразиться.
- Если хочешь, будем и для тебя копию делать, - продолжал Ноткин. - А ты навстречу сделай нам одолжение. Твой отец знал отличнейшие и редкие рецепты твиринных настоев. Не той гадости, что продают в кабаках и на прилавках. Нет, настоящих лечебных настоев. Когда была Первая Вспышка, он составил и записал несколько таких, которые защищали от Песочной чумы. Сделаешь?
- Конечно, - с облегчением в голосе выдохнул Гаруспик. – Сколько вам нужно?
- Сделай нам десять защитных составов – тогда карта твоя. Ты не думай, что я такой жадный, - мальчишка усиленно замотал головой, - этими настоями я экипирую разведчиков.
- По рукам. Где-то через полчаса я вернусь с обещанным, - закрепил рукопожатием договор Артемий.
«Мальчишкам нужны травяные настои. И не просто, сок из твири, а настоящие лекарства. У меня ещё остались запасы трав. Стоит навестить Убежище, а заодно я сооружу мёртвую кашу из зараженных органов для Даниила…»
И Гаруспик поспешил к Машинному цеху. В сумерках он добрался по насыпи до дверей своего убежища и открыл их ключом. Войдя, внутрь он подошёл к сундуку, в котором хранилась твирь. Затем к ларцу с рецептами. Среди связок трав он отыскал самый лучший – рецепт, который дала ему в награду надменная девушка в кабаке у Андрея Стаматина. И вот уже загорелся огонь под дистиллятором, и забурлила вода в резервуаре. Артемий положил в исходящее горячим паром отверстие, отобранные ранее травы – связку бурой на две савьюра и пучок белой плети. А пока сок выпаривался и содержимое дистиллятора настаивалось, Бурах подошёл ко второму прибору. Уложив в воронку сердце заражённого покойника, он принялся его измельчать. В полученную массу, Артемий залил лучший из его настоев и закупорил всё это в бутыль. Теперь следовало показать эту неприятную на вид трупного цвета зеленоватую мёртвую кашу Данковскому.
Через полчаса, процесс дистилляции завершился. Гаруспик разлил, имунно-укрепляющую жидкость по бутылкам. Сложил всё в свой заплечный мешок, и вышёл на улицу. По железнодорожным путям он добрался до складов. Здесь его уже ждали. Возле вагончика, вертя какую-то ржавую железку в руке, сидел Ноткин. Рядом околачивались мальчишки двоедушники.
- Вот тебе обещанные настои, - поставив мешок на землю, протянул ему бутылку Артемий. – Они сделаны руками Бурахов. По древнему закону.
Парень отложил железку, выдернул пробку одной из бутылок, понюхал и удовлетворённо произнёс:
- Это многого стоит, мастер Бурах! С завтрашнего дня можешь приходить за картой!
Окружавшие своего вожака мальчишки, кинулись к мешку Артемия и рассовали бутыли с лекарством по своим карманам. А Гаруспик направил свои стопы к Бакалавру. Повернув у Вокзала направо, он через пустой парк дошёл до моста. Город спал, но то тут, то там в некоторых окнах вспыхивали огоньки. Они приближались к самым стёклам, испуганно всматривались в ночь и через некоторое время затухали. Артемий перешёл Глотку и постучался в дверь к Бакалавру. Через минуту Данковский открыл и удивленно воззрился на позднего гостя.
- Артемий? Что-то важное?!
- Извини, что так поздно. Я обработал кое-какие органы новыми настоями и решил не тянуть, показать тебе сегодня, – пояснил травник. - Взгляни, что вышло.
Даниил принял из рук Бураха бутылёк с мёртвой кашей, и оба поднялись наверх в кабинет Бакалавра. Даниил на своём рабочем столе умело приготовил препарат и вставил пластину с ним в микроскоп. Через некоторое время, он оторвал взгляд от окуляра и, вздохнув, произнёс:
- В общем, результат ожидаемый. Получилось нечто похожее на антибиотик. Если заразишься – можно попробовать употребить… Не исключено, что это поможет. Заразу, конечно, не истребит, но развитие приостановит…Или ты хочешь знать не панацея ли это?
- Я уже догадался, что не панацея, - усмехнулся Артемий.
- Предполагаю, что для панацеи нужен особый материал, - развивал мысль Даниил. – Уникальная среда, в которой плодится зараза и вырабатываются нужные антитела…Нет, тут обыкновенные органы не помогут.
- Где же взять такой материал? – в удивлении приподнял бровь Бурах.
- А чёрт его знает. Я работаю над этим вопросом, - отмахнулся от него Бакалавр. – Обещаю, как только будут новости – сразу дам знать. Но эти суспензии тоже полезны. По крайней мере, они нам позволят дотянуть до лучших дней, если заразимся…Мне всё кажется, что этот час недалёк.
- Типун тебе на язык, ойнон! – возразил менху.
Закрутив крышку, Артемий положил препарат обратно в мешок. Спустившись с хозяином по лестнице, он на пороге попрощался и вышел в ночь. По тихим улицам в полном одиночестве хирург добрался до Заводов. Там он снял с плеча дорожный мешок, кинул его в угол и лёг на кровать. Сон никак не желал приходить к взволнованному событиями нынешнего дня Гаруспику. Но, наконец, и его охватила дрёма.
Гаруспику снилось, что он оказался в Театре. На сцене за столом с серьёзным видом сидел Бакалавр и о чём-то размышлял. За правым его плечом склонился Маска. А позади их обоих вытянувшись по стойке смирно замер Клювоголовый.
- Ну, - требовательно вопросил Исполнитель.
- Она боится неживых тел, мигом испаряется из покойников, - полным сарказма и издевки голосом ответил ему Трагик. – Установили, что если вести себя аккуратно и правильно прятаться, можно всё переждать. Стекло сохранит всё лучшее, как и предсказано…
- Что это значит, - голосом Артемия спросил Клюв.
- Это значит, что мы ещё можем бороться, - подняв голову и уставившись Гаруспику прямо в глаза, отчеканил Бакалавр. – Возбудитель живёт только в живых телах и боится мёртвых поверхностей. Кто укроется в домах – у того больше шансов спастись. Беготня и суета – дорога к смерти. В общем, можно сражаться.
- Ну ты и шкура…У тебя же тут свой интерес, - нагло усмехнулся Исполнитель. – Ты всегда рад сражаться, было бы с кем. А как же люди?..
- Тсс! Не мешайте, он уже что-то придумал! – опять ожил склонившийся над Даниилом Маска.
- Плохо всё! –качая головой, вышел откуда-то справа от сцены Бессмертник. – Всё никуда не годится!
...Артемий беспокойно перевернулся на другой бок и снова заснул. На улице завыла собака…
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 18 Oct 2008, 08:22 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Половина новой главы)
Глава 4: Старый друг.

Всё это признаки её близости, Суок.
Наступит срок, когда Древняя Мать,
изголодавшись, возжелает пожрать
своё дитя. Не измерить глубину её
зева, не остудить жара её чёрных
пустот. Почва, грязь. Плотная
тьма. Ужас.
(из дневников И.Б.)

С самого утра опять шёл дождь. Артемий проснулся под шум капель, мерно стучащих по крыше. Решив, что ему наверняка сегодня опять придется ходить по заражённому Кожевному кварталу, Гаруспик взялся за приготовление лучшего из известных настоев. Спустя час состав был готов, и Артемий, уложив бутыль в заплечный мешок, вышёл на улицу. Для начала он решил навестить Ноткина с его двоедушниками. К тому же мальчишечий атаман обещал ему карту новых заражённых районов, если такие вдруг появятся. А у Бураха имелись подозрения, что так всё и будет.
Добравшись как обычно через заводы и железнодорожный мост до Южных складов, Артемий зашёл в Замок к двоедушникам. Склад бурлил, обитатели сновали от ящиков к ящикам, наверх и вниз. Компании мальчишек и девчонок, стоявшие по разным углам что-то рьяно обсуждали, отдельные личности прямо кипели от негодования. Гаруспик прошёл через всё помещение к Ноткину. Командир беспризорников, завидев Артемия, мигом вскочил из-за стола и огорошил гостя свежей новостью:
- Представляешь, Кожевный квартал совершенно пуст! Заразы там больше нет – как будто бы никогда и не было. Вот мистика то, а? Спичка, небось, торжествует! Только теперь беспокоюсь я за него.
- В самом деле? – удивился Гаруспик. – И что же там теперь?
- Там теперь свирепствуют мародёры! - лицо Ноткина аж перекосило от гнева. – Дома-то открыты, как и вчера! Выносят добро, мама не горюй. Друг с другом снюхались, шайку скоро соберут. Одного парня хорошего загубили, и у Грыжи брата убили старшего. Вот бы нам с кем повоевать!
- И думать не смей! – рявкнул Артемий. – С мародёрами шутки плохи. Чего же ты такой кровожадный?
- Я не кровожадный, я справедливый, - возразил атаман. – Они убивают – значит надо воздавать им злом за зло. Мы бы туда отправились, да… есть тут дельце срочное на примете. Да к тому же я теперь ещё и за Спичку беспокоюсь. Он же точно им поперёк полезет…Слушай, а ты не хочешь им навалять?!
- Как бы мне не наваляли… - на ум Гаруспику как раз пришло воспоминание о недавней стычке на Станции.
- Ребята говорят, мародёры с такими козырными заступами ходят – это с заводов стыбрино, нам бы такие, - Ноткин, воодушевившись, вышел из-за стола и объявил на весь склад. – Я готов давать награду за каждого мародёра! Говорю во всеуслышание: кто принесёт четыре мародёрских заступа – тому…ну не поскуплюсь, в общем. Эх, добыть бы целый дробовик. Мы б им сами показали.
- Интересное предложение, считай, что я его принял, - громким голосом сказал Артемий. Ещё не хватало, чтобы дети теперь охоту за бандитами устроили. Исход такой «охоты» был бы плачевен. – А, кстати, что там с картой? Твои разведчики составили её?
- Да, всё верно. Было нам работы, - покопавшись в столе, парень достал лист бумаги. - Пол тыщи монет с тебя. Это себестоимость.
- Это что же столько стоит?- поинтересовался Гаруспик.
- Это на экипировку, - поспешно пояснил Ноткин. – Да ты мне верь, не обманываю. Мне с Бакалавра теперь денег не взять. Слышал, что он Собор наш в изолятор превратить хочет. Он чё, совсем ку-ку?!
- Нет. Не слыхал я о таком, - ответил Артемий и отсыпал мальчишке деньги. – Вот, бери.
Развернув, врученную атаманом беспризорников карту, Гаруспик присвистнул. На ней был весьма точно хоть и от руки изображён план Города. Жёлтым цветом был помечен Кожевный квартал. Красным – квартал Дубильщиков и район Ребро, которые находились в притык к Кожевному. Похоже, мор, расправившись с жителями за ночь, распространился на две соседние территории. Эпидемия расходилась с пугающей быстротой, и что было ещё страшнее – она поражала строго отдельные районы, будто бы их границы имели для неё какое-то значение.
Гаруспик спрятал листок в карман и вышел из Замка. Обогнув пустые вагоны, до которых теперь никому не было дела, он пересёк Северные склады. Не смотря на официальное объявление эпидемии, людей между сараями прохаживалось довольно много. Вот только люди эти были всё больше какой-то подозрительной наружности. В потёртых свитерах, безрукавках, некоторые с черными повязками на пол лица.
Оставив территорию складов позади, Артемий свернул на мост. Когда он проходил над Жилкой, травнику почудился запах разложения, идущий от воды. Да и сама вода из Горхона нынче шла какая-то мутная. Гаруспик принюхиваясь, сошёл с моста и тут ему прямо в нос ударил другой резкий горьковатый аромат. Источником его служил, шагающий в развалку гражданин нетрезвого вида.
- Чем это от тебя разит-то так мил человек, - поморщившись, спросил Бурах. – Смолой, что ли какой?
- Смолой твириновой, - довольно подтвердил прохожий. – И исключительные свойства, доложу я вам, были у этого твирина, собранного на Вялой Глине в позапрошлом году…Исключительные!
- Да? – безуспешно пытаясь уловить померещившийся запах от воды, рассеянно поинтересовался менху. – Какие же?
- Моё мнение такое. Трава, она как человек, - пустился в разъяснения свойств твири потомственному травнику пьяница, - каждый стебелёк со своим характером. Букет подобрать нужно, как семью, цвет к цвету – и пропорция, пропорция важна – но и от воды тоже немало зависит! Не всякая сгодится…
- Кстати, вот расскажи мне о воде, - прервал его Артемий. – Где вы сейчас её берёте?
- Степь дарит, - махнул рукой в сторону Заводов прохожий. – Источники разные, в каждом своя вода. Одна - сытная. Другая - радостная. Третья – злая.
- Почему злая? – спросил Бурах.
- Так ведь через неё всё зло идёт. Воды из Сугага пить нельзя!
- А в Горхоне какая вода? – Артемий кивнул на реку.
- Обыкновенно какая… - недоумённо уставился на воду мужик. – Грязная.
Махнув рукой, Гаруспик пошёл в квартал Жильники. Чтобы не попасть в заражённые районы, следовало их обогнуть вдоль Термитника. Но не успел хирург далеко отойти, как его сзади окликнул незнакомый мужской голос. Обернувшись, Бурах увидел бегущего к нему человека, одетого в нелепую серую с малиновым цвета ливрею. Он налетел на ходу на мальчишку, идущего через мост, запнулся, затем нагнулся и что-то подобрал. Настигнув, наконец, Артемия, он протянул ему две записки:
- Вот эта вам, - и неуверенно добавил. - И вот эта вроде тоже вам.
Почтальон – решил сын Бураха, и развернул первое послание:
«Похоже, я не во всём могу доверять нашему общему знакомому – он скрыл от меня кое-что важное! Срочно приходите. Думаю, материал, с которым он работает, может быть полезен и вам. При встрече расскажу подробнее.
Д.Д.» Вторая записка была ещё загадочнее первой:
«Пистолет был очень плох. За то Корешок достал таки тот дробовик! Значит, не врал. Положил его в наш тайник. Спичка не верит в успех нападения. Хамит. Про тайник знает, но будет дома сидеть, у него верёвочка. Время прежнее, используем фактор внезапности. Смерть Пёсеглавцам! Ноткину привет.
Маэстро и Рекс.»
«Так вот, что затеяли двоедушники», - догадался Артемий. – «Надо срочно навестить Спичку и выяснить всё об этом тайнике. Только войны между детьми, порученными Капеллы, мне сейчас не хватало!»
Гаруспик дочитал послания и продолжил свой путь к Термитнику. В скором времени он добрался до входа в Кожевный квартал. Возле него, как и вчера, стояли дружинники. Один из них, что выглядел постарше, строго обратился к подошедшему Артемию:
- Входить в заражённые районы строжайше запрещается. Опасно для жизни.
- Что ты, Кровный? – пошёл ва-банк Бурах. – Или не видишь, что перед тобой знающий линии?
- Ах, это ты, мастер Бурах… - пригляделся патрульный. – Узнал, узнал. Ну что же, я со своей стороны всегда отца твоего чтил. А про тебя – нет, не верил, что это ты…ну, отца-то…ладно, не будем об этом. Земля ему пухом, как говорится. Наш комендант то признал свою ошибку, не винит тебя больше… Проходи. Только смотри – ты на расправу и в самом деле так скор, как говорят?
- Нет, брешут. Я тихий, - не моргнув глазом, ответил Гаруспик.
- Ну иди тогда, иди…А что, снадобье-то, твириновую слезу, золотую и правда ищешь? – полюбопытствовал словоохотливый постовой. – Возможна она, аль как?
- Всё возможно, - нетерпеливо поглядывая в сторону Термитника, заверил его травник, но тут же обеспокоено поинтересовался. – Сам-то отвары пьёшь?
- А как же. Без этого нам нельзя, - закивал собеседник. – У Стаха, ученика отца вашего, составы беру. Оно надёжнее, чем пилюльки эти. То народу раздаём. Они, женщины особо, до пилюлек падкие. Отвар-то надёжнее. Потому, что сам видишь, стоим возле самой язвы, и не берёт.
- Так квартал, говорят, уже чистый?
- Чистый, не чистый – то нам неизвестно, - важно возразил дружинник. – Вот проинспектирует столичный бакалавр сначала, тогда всё и узнаем. Ну, а ты проходи, проходи. Некогда мне.
- Спасибо, Кровный, - кивнул в ответ Гаруспик и вошёл в квартал.
Возле крайних домов с молотками в руках стоял отряд патрульных и заколачивал окна первых этажей зданий от мародёров. Артемий направился вглубь района к обозначенному на карте дому Спички. Напротив строения, служившего когда-то местом обитания семьи Бурахов, Гаруспик свернул во двор между домами, и нос к носу столкнулся с выходящим из чьей-то квартиры мародёром. Грабитель, поспешно отскочив в сторону, бросил свой хабар и выхватил некое подобие кастета с длинными лезвиями-когтями на концах. Артемий не раздумывая, тоже скинул рюкзак и направил дуло ружья в лицо мародёру. Тот вместо того, чтобы поднять руки, решил снова напасть на Гаруспика. Отчего получил выстрел дробью в упор, и свалился замертво. Из ограбленного дома на шум битвы выскочили ещё трое людей, одетых в такие же серые свитера, как у первого мародёра, и с повязками на лицах, и разом кинулись в драку. Разрядив в одного из нападавших, второй патрон, заряженный в обрез, Бурах пнул ногой выбежавшего бандита и едва не пропустил удар ножом от его сотоварища. Отпрыгнув к проходу между домами, он достал из-за пояса нож. Сталь звякнула о сталь, и мародёр схватился за свою порезанную руку. Гаруспик поспешно вытряхнул патроны из ружья, и отразил удар второго бандита. Оба мародёра, наконец, поняв чем им грозит оружие в руках их противника, озверели и кинулись в рукопашную. Один из них тотчас же напоролся на лезвие ножа. Второй скользнул своей сталью по куртке Артемий, но не смог её распороть. Тяжёлый кулак потомственного менху, ударил ему в лицо, и последний грабитель повалился наземь вслед за остальными.
Гаруспик вертя, головой из стороны в сторону поспешно перезарядил ружьё, и только после это, постояв минуту, успокоился. Больше бандитов не наблюдалось. Тогда Артемий нагнулся и обыскал трупы своих врагов. Кроме денег и слабых иммунных лекарств, он нашёл у них те самые заступы, о которых говорил Ноткин. Сложив их в сумку, Бурах направился к дому Спички – благо тот был совсем недалеко.
Остановившись у нужного порога, Артемий постучал, отчего не запертая дверь приоткрылась. Гаруспик вошёл в дом и, затворив её за собой, пошёл по пустому коридору. Создавалось впечатление, что этот дом когда-то собирались ремонтировать и даже понаставили у стен какие-то каркасы вроде строительных лесов с положенными на них досками. Ума не приложу – зачем это было делать внутри дома. На одном из таких каркасов даже покоился пустой сундук. По углам стояли вёдра. В конце коридора, Артемий свернул направо и попал в комнату хозяина. Эта была небольшая, освещённая керосиновой лампой комнатушка с кроватью, на которой и сидел в данный момент Спичка. Сидел он, надо сказать, как-то странно, размахивая и крутя и стороны в сторону правой рукой.
- Ты что, руку сломал?- озадаченно спросил Гаруспик.
- Нее…, - отмахнулся мальчишка. – Это у меня не сустав, а шарнир – не сломается. Представляешь, какая подляна! Двудушники, сволочи, говорят, что я Хану пятки чешу. Предателем назвали…Не берут меня с собой грабить бритвенников! Гады.
- Каких бритвенников?! – схватился за голову Артемий.
- Привет! Ты, что с Луны свалился?– посмотрел на травника, как на ненормального Спичка. – От Грифа откололись хищники, которые резать хотят. Все уже об этом знают. «Нам, говорят, ты не указ и Уклада больше нет, и вся наша старая жизнь теперь огнём горит – нам больше запретов нет!» Во как. И с ножами пошли грабить да резать. У, суки…
- Так твои друзья на них хотят напасть? Они в своём уме?
- Да какие они мне друзья! – разозлившись, сжал кулаки Спичка. – Гордецы и предатели. Ненавижу! Чего я им сделал?
- Ты на мой вопрос не ответил, - напомнил ему Гаруспик.
- Ну, да хотят, - мигом скис беспризорник. – Только ни черта у них не получится. Они рассчитывают вооружиться и оружие уже собрали в одном местечке…Но я, пожалуй, их обломаю, вот что! Давай уведём у них оружие? Заодно и этих дураков от бандитских ножей убережём.
- Согласен, - поспешно ответил менху и протянул Спичке карту. – Показывай, где этот склад.
- Он где-то в этом районе, - ткнул пальцем мальчишка. – Иди к кладбищу. Там стоит Пень, мой приятель. Скажи ему, что мы с тобой заодно. Он тебя отведёт куда надо. Пароль – «хлопотун». Только смотри – чур, делиться! Заберёшь всё себе – тебе отплатится.
- Значит «хлопотун», - повторил Артемий. – Договорились. Чего ты рукой-то всё вертишь?
- Да, кто-то как будто меня за верёвочку дёргает, - озадачено ответил Спичка. – Не смотри так мрачно, Бурах, всё образуется…
- Ладно. Я пойду.
Гаруспик развернулся и вышел в коридор, а оттуда на улицу. После темноты помещения в глаза бросился какой-то нездорового золотистого цвета воздух. Слишком ярко казалось на улице для хмурого осеннего дня. Данковский бы наверняка сказал, что это связано с исчезновением из района болезни. Вроде даже приходят в голову обрывки вчерашнего сна – мол, не может болезнь жить на мёртвом. Она сама погибает, и это видно в воздухе. Артемия от таких мыслей передёрнуло, и он, поспешно отвинтив крышку бутылки с настоем, отхлебнул твирина.
Вот уже и знакомый выход из квартала показался. Патрульный махнул рукой:
- Ну, как? Всё в порядке?
- В порядке, - мрачно кивнул Гаруспик. – Там в подворотне возле «Стержня» четыре трупа мародёров лежат. Пока вы тут стоите, я вашу работу делаю.
- Великая Мать! – удивился дружинник. – Только ведь с обходом проходили. Ладно, мы их уберём.
Артемий вышел в квартал Сырые застройки и по главной улице добрался до ночлежки Оспины. Обогнув дом, он прошёл мимо камней и ямы с навесом. За рельсами у ворот кладбища стоял мальчишка в коричневой куртке, какие сейчас было принято носить среди пацанов, и ковырял носком ботинка землю. Заслышав шаги Гаруспика, он уставился на травника и недружелюбно усмехнулся:
- Ну, чего пришёл? Сам себя решил похоронить?
- Ты Пень? – не стал обращать внимание на такую наглость Бурах. – Пароль – «хлопотун». Я пойду с тобой вместо Спички.
- А! Спичка молодец! – обрадовался мальчишка. – А то мало ли что. Там опасно, говорят. Вообще озверели эти гады, как с цепи сорвались! Я бы тоже им нож воткнул, если б мог. Давай за мной.
- Погоди…
- Бежим без остановок, время дорого, - подпрыгивал на месте Пень. – Ох, как бы не наскочить на них по пути. Ну, ты отобьешься…
- Идём, - согласился Артемий, и мальчишка тут же рванул с места. Прямо по траве они добежали до каменных валунов, как вдруг из-за камней выпрыгнули три бандита. Гаруспик на ходу разрядил в одного из них обрез. Двое других, недолго думая, бросились наутёк.
Тем временем паренёк со странной кличкой Пень, пробежал мимо соседнего с ночлежкой Оспины дома и, остановился у следующего за ним здания.
- Фух! Пришли! – выдохнул он и подёргал дверь. – Странно, что заперто. Эти либо ещё не приходили, либо за отмычками пошли. Есть отмычка?
- Нет, - развёл руками Бурах.
- Чёрт! Надо было у Спички взять, - огорчился Пень. – Я-то думал, всё нараспашку…С каких это пор интересно? Двудушники что ли заперли!
- Ладно, разберусь. Спасибо. Что привёл, - Артемий внимательно оглядывал дверь.
- Ну, чего ждёшь? Ломай, давай, - раскомандовался мальчишка. – У, здоровый дядька…
- Будешь шуметь – в окно заброшу, - пообещал менху.
Пень сразу замолк и со страхом посмотрел на окно. Гаруспик же, прицелившись, от души пнул прямо в середину двери. Та, с треском распахнувшись, хлопнулась о косяк и повисла на одной петле. Артемий вошёл в дом. Внутри он тот час же уловил характерный для заражённых мест запах земли и крови. Стены были замазаны жирной сажей. Гаруспик бросился в комнату и принялся рыться в ящиках. Но ни в столах, ни в тумбочках на первом этаже ничего не было. Едва Артемий вышел в коридор, как мимо него по лестнице проплыло какое-то белое облако. Читающий линии вжался в стенку и пропустил его мимо себя. Затем рванул наверх по лестнице. На втором этаже в ближайшей комнате, он увидел то, что искал – старое ружьё и пачку патронов. Гаруспик схватил оружие с боезапасом и кинулся вниз. Буквально, вылетев из дома, он захлопнул дверь и вставил между землёй и косяком парочку плоских камней, валявшихся около, чтобы дверь нельзя было открыть ни изнутри, ни снаружи, если не знать об этих камешках.
Пень внимательнейшем образом проследил за действиями Бураха, а затем поинтересовался:
- Чего это ты бежишь? Бандиты там что ли? О, я вижу, ты нашёл тайник!
- Да нашёл, малыш. Спасибо, - отдышавшись, ответил Гаруспик. – Ты знаешь, что этот дом заражён?
- Оп-ля… - округлил глаза Пень. – Ты не шутишь? А отсюда не видать.
- Какие уж тут шутки, - протянул мальчишке незаряженное ружьё Артемий. – Вот возьми оружие, передашь Спичке. Патроны я заберу себе – всё по-честному.
Мальчишка забрал ружьё и укутав его в мешок, попрощавшись, пошёл в сторону Боен. Гаруспик же направился в Степь. Обогнув машинный цех, он шёл мимо загонов. На огороженном участке земли паслись быки. Погода наладилась, сквозь прорехи в тучах начало проглядывать солнце. Его лучи сверкали и искрились в мокрой траве. Недалеко от моста, Артемий свернул к складам Ноткина. Перейдя Жилку вброд, он взобрался на склон берега и перемахнул через забор.
Через минуту, последний из Бурахов уже входил в штаб двудушников.
- Держи. Эти заступы? – Гаруспик брякнул на стол атамана добытые железяки.
- Они самые, - ухмыльнулся Ноткин. – Я своё слово держу. Вот прими. «Чем богаты…», как говорится.
Главарь двоедушников высыпал порядочную кучу различный патронов.
«Везёт мне сегодня на боеприпасы…» - подумал Артемий, и в слух поблагодарил:
- Спасибо. Можешь их на стенку повесить, как трофей.
- Нее, такому добру на стене не место, - возразил командир беспризорников. – Ну, что ж, мародёров проучили. Возможно, этот отпор поубавит им пыл.
- Надеюсь, только сами к ним не лезьте, - напоследок посоветовал Гаруспик.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 31 Oct 2008, 16:38 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Конец главы четвёртой:)
...Покинув Замок двоедушников, менху направился к Вокзалу. Обогнув, громоздкое железное строение, он снова вошёл в город и не задерживаясь, миновал убежище Младшего Влада. Затем пересёк мост через Жилку и остановился только возле дверей двухэтажного коттеджа «Омут».
Не успел Артемий постучать, как дверь «Омута» открылась, и на пороге оказался Даниил.
- Заходите скорее, - махнул он рукой. – Я вас дожидаюсь с самого утра!
Поспешно захлопнув за Гаруспиком дверь, Бакалавр взлетел вверх по лестнице.
- Вчерашняя затея обернулась крахом, - начал он, едва Артемий вошёл в комнату. – Из мёртвых клеток культуру микроба выделить не удалось. Но это не страшно. Надежда ещё есть!
- Так ты знаешь что делать? – присев на стоящий возле стены стул, поинтересовался Гаруспик.
- Именно! – подтвердил Данковский, прислонившийся к краю стола. – У мастера Рубина, который не доверяет мне и скрывает что-то важное, есть странный источник. На основе этого источника он уже делает первые пробы. Это, конечно, не вакцина, но уже кое-что. Думаю, тебе, как и мне, этот факт покажется интересным.
- Уже показался, - прищурился Бурах. – Продолжай.
- Похоже, Рубин работает с загадочным носителем болезни, в крови которого есть уже чем-то ослабленная культура микроба, - незамедлительно продолжил Бакалавр. – Сомневаюсь, что из неё получиться изготовить настоящую панацею. Похоже, ваши реагенты действуют на культуру беспощадно. Но зато мы сможем узнать, что ослабило инфекцию.
- Кто это носитель? – напрямую спросил Артемий.
- Да, мне и самому это интересно, - пожал плечами Данковский. – Мне Рубин ничего не говорит. Но ты же связан с ним более теплыми отношениями, чем я. Может быть, тебе он откроет то, чего не открыл мне.
- Тёплыми отношениями?! – менху уставился на Бакалавра. – Да Рубин ненавидит меня, или ты уже забыл?
- Ничего подобного, - расплылся в торжествующей улыбке Даниил. – Когда я разговаривал с ним в последний раз, я подробно описал твои подвиги и доказал полную несостоятельность его подозрений. Теперь он видит в тебе героя и сожалеет о своём припадке гнева.
Гаруспик глубоко задумался. Встреча со старым другом могла оказаться и ловушкой, которую Стах решил устроить через наивного Бакалавра. Но Даниилу Артемий доверял, его способность убеждать людей он проверил на себе. Если бы не Бакалавр – за ним до сих пор бы гонялся весь Город.
- Как мне его найти? – наконец решился Бурах.
- А вот этого я тебе сказать не могу, - развёл руками Даниил. – Меня познакомила с Рубиным милейшая особа по имени Лара Равель. Она очень доброе и трепетное существо. Полагаю, не имея хорошей репутации, войти к ней в дом не так то просто. Но ты, вероятно. Сумеешь пробиться с боем?
- Равель? – припомнил Артемий. – Интересно кто она капитану Равелю? Жена или дочка?
- Этого я не знаю, - отмахнулся Бакалавр. – Но она наверняка в курсе местонахождения убежища Стаха. Рубин, в последнее время часто заходил к ней.
- Хорошо, - поднялся со стула Гаруспик. – Узнаю всё у Лары.
Закончив разговор, он вслед за Даниилом спустился на первый этаж, а затем покинул гостеприимный «Омут». Закрывая за собой дверь, Артемий услышал, как Бакалавр огорчённо сказал Еве что-то насчёт отсутствия в Городе больницы.
Дом Равелей, насколько помнил последний из Бурахов, находился не так уж далеко – на противоположном берегу Глотки. Артемий чтобы сократить себе путь пошёл не как обычно к южному мосту через реку, а в сторону Собора. Пройдя немного по просторной улице, он свернул направо возле каменной ограды «Горнов», владений семейства Каиных. Через минуту Артемий оставил их позади, спустился на набережную и пересёк Глотку по северному мосту.
Повернувшись спиной к силуэту, возвышающегося невдалеке Театра, Гаруспик пошёл по главной улице квартала Седло. Остановился он, возле серого каменного коттеджа, служившего некогда приютом семейству Равелей. Артемий поднялся по невысоким ступенькам порога и постучал в стекло парадной двери. Дверь оказалась не запертой. «Да, что же они тут, читать что ли не умеют! В Городе эпидемия, а они двери нараспашку держат», - подумал Гаруспик. Войдя в особняк, он удивился ещё больше. В богато обставленной гостиной горел камин, повсюду стояли накрытые столы, а по пушистым коврам расхаживали люди. Много людей. В основном они расположились группами и разговаривали. Некоторые спали – за ширмой справа виднелись кровати, со стоящей между ними тумбочкой для вещей. В общем, создавалось впечатление какого-то роскошного приюта или убежища от эпидемии.
На Артемия никто не обратил внимания, и он прошёл в соседнюю комнату, по всему видно принадлежащую хозяйке. Возле стола, на котором лежали какие-то книги и располагался чайник, стояла черноволосая девушка в сером платье и коричневой накидке, застёгнутой у воротника. Её грустный взгляд скользнул по лицу и одежде травника.
- Кто ты такой? – с тревогой в голосе спросила она. – Тебя прислал Арфист?..И что это за пятна у тебя на одежде?
- Я сын Исидора Бураха, - представился Гаруспик. – Меня зовут Артемий.
- Я чем-нибудь могу тебе помочь? – грустные глаза Лары смотрели на гостя.
- Да. Я ищу Стаха Рубина, - не отводя твёрдого взгляда, спросил Гаруспик. – Где он может быть?
- По счастливой случайности мне известно его местонахождение. Но зачем он тебе? – Лара, сложив руки на груди, отошла на шаг от гостя. – Ты хочешь отомстить ему?
- За что? – удивился Артемий.
- Он же грозился покарать тебя, - с дрожью в голосе ответила хозяйка дома. – Он верит, что это ты убил Исидора. Это…это ведь не так, правда?
- Конечно нет, - посмотрел в полные грусти глаза Лары, Гаруспик.
- Тогда зачем же он тебе нужен? – поинтересовалась Равель.
- Я делаю панацею – как и он, - объяснил Артемий. – Хочу узнать об его успехах.
Лара ненадолго задумалась, затем снова перевела взгляд на гостя и, понизив голос, спросила:
- Ты даешь мне честное слово, что никому не откроешь этого места? Можешь поклясться памятью твоего отца?
- …Клянусь, - в ответ сказал Бурах.
- Сегодня была стычка на заброшенных складах возле Заводов, - начала дочь капитана Равеля. – Горожане открыли логово бритвенников - разбойников Браги. Это те, которые первыми стали резать…о, Боже мой…резать людей. Рубин тайно проник туда, чтобы перевязать раненых. Его ведь тоже сейчас преследуют, как раньше тебя. Поищи его там.
- Спасибо Лара, - кивнул Артемий. – Тогда мне лучше поспешить, пока он снова не исчез.
Гаруспик, вышёл из дверей дома Равелей, спустился с крыльца и направился вперёд по улице. Дойдя до Театра, он вдоль ограды пересёк квартал Сердечник и спустился по ступенькам в район Утроба. По правую руку от Артемия стоял особняк «Сгусток», но заходить туда сейчас травник не собирался. Обогнув длинное здание, он спустился к мосту через Жилку и дошёл до заводских складов. Затем Гаруспик остановился и внимательно осмотрелся. «Рубин покинул убежище и скрывается здесь. Оказывается, Стах и сам в бегах. Тоже мне народный мститель. Интересно, какой он стал?» Возле двери одной из приземистых железных коробок трава была сильно примята. Здесь недавно стояли люди. Причём много. Артемий тихонько приоткрыл дверь заинтересовавшего его склада и вошёл. В ярком свете керосиновых ламп ему открылось просторное помещение, заставленное внушительными ящика и сундуками. За одним из таких ящиков слышалась какая-то возня. Гаруспик тихонько прокрался по направлению этого звука. На полу лежал без сознания тяжелораненый, но не было похоже, чтобы только что шевелился он. В этот момент снова послышался какой-то шум и стон боли. Пройдя за следующий ряд деревянного хлама, Артемий увидел ещё одного раненого, над которым склонилась громадная фигура Станислава Рубина. За десять лет он, конечно же, сильно вырос и как настоящий коренной менху сильно раздался в плечах, но лицо его было знакомо с детства. Одет он был в кожаные чёрные штаны, камзол и плащ – удобная и прочная одежда, как раз для раскрывающего тела. Стрижка у Стаха была очень короткая, хотя в детстве Рубин ходил с довольно длинными волосами.
Стах, похоже, тоже сразу узнал Бураха, но нападать на него не стал.
- Я должен просить у тебя прощения, Артемий, - выпрямившись, произнёс Станислав.
- Всё прощено и забыто, Стах, - тяжело выдохнул Гаруспик. – Я знаю, как ты любил моего отца.
- Мне рассказали, что ты принял его долг, - склонил голову Рубин. – Что ты начал делать панацею. Что ты не жалеешь для этого жизни и ежечасно подвергаешься риску. Тебя ведь преследуют так же, как и меня.
- Интересно вот только за что? – не удержался Артемий.
- Всё сильно запуталось, - поник Стах. – Только что мне рассказали страшную историю. Думается, тебя преследовали за то, что сделал я. А именно – за Симона Каина.
- Не понимаю, - подошёл поближе к Рубину Гаруспик.
- Как на тебя напали, помнишь? – поднял на старого друга взгляд Станислав. – На Станции.
- Ещё бы мне не помнить. До сих пор плечо болит…
- Так вот, это был добровольный пикет, - продолжал Стах. – Они караулили там убийцу Симона. Думали, что он попытается скрыться – спрятаться в одном из вагонов, когда придет регулярный состав.
- И при чём здесь мы? – по-прежнему не понимал Бурах. – Вроде бы, ойнон Данковский установил истину. Убийца Симона до сих пор среди нас. И покарать его нет никакой возможности.
- Теперь нас с тобой фанатики ищут за осквернения праха Симона. Так вот, меня они ищут заслуженно, - признался Рубин. – Когда я понял, что таиться в крови этого сверхчеловека, я принял отчаянное решение. Я решил сделать из Симона Каина лекарство против Песчаной Чумы.
В помещении повисла тишина. Даже раненый на полу перестал стонать и, на время позабыв боли, уставился на Стаха. Затем судорожно сглотнул и, откинувшись, прикрыл глаза.
- Почему ты ничего не объяснил? – наконец спросил Артемий. – Тебя бы поняли.
- Чёрта с два! – яростно выругался Стах. – Объяснять что-либо Каиным бесполезно. Симон для них фетиш! Они предпочли бы надеяться на его священную силу, на магию его имени – и чёрт знает на что ещё. Это семейство властных экзотеоретиков, для них нет иной науки кроме чернокнижия!
- И что ты хочешь с ним сделать, с телом? – поняв, что близок к разгадке так беспокоившего их с Даниилом умы источника чудесного материала для будущей панацеи, поинтересовался Гаруспик.
- Уже сделал, - на лице Стаха появилась мрачная усмешка, но в голосе звенела сталь, – Я раскрыл его тело по всем линиям и выжал его до последней капли. Я добыл из него бактерию и сделал несколько образцов защитной вакцины. Старик Симон ещё раз накормил собой человечество.
- Ты изучал его кровь на предмет антител? – вцепился в него взглядом Артемий.
- Это было первое, что я сделал, - ответил Рубин. – Но ничего похожего выделить не удалось. Ты знаешь, я скептик. Но всякий раз, когда я сталкиваюсь с каинской мистикой, меня охватывает страх. Болезнь как-то сама стала чахнуть в нём…
- Что значит сама? – ошарашено переспросил сын Исидора.
- Его кровь вообще совершенно иной природы, - развёл руками Станислав. – Это не вполне человеческая кровь. То есть, больше чем человеческая. Понимаешь? В любом случае, этой крови уже почти не осталось. Она вся ушла на вакцины. Вот последний флакон. Но не думаю, что она помогла бы в создании панацеи.
- Ладно, благодарю за новости и за кровь, - ответил Артемий, принимая из рук Рубина закупоренную пробирку.
- Жаль, что от неё мало толка, - извинился ученик Исидора. – И не держи на меня зла.
- Я не люблю слепой ненависти, Стах, - Гаруспик повернулся спиной к Станиславу, но, внезапно вспомнив, оглянулся и спросил. – Кстати, а что обо мне говорила Катерина Сабурова?
- …Говорила, что ты движешься сюда, - после секундной заминки отозвался Рубин. – Что первые дни в Городе ты проведёшь в тайне ото всех. Что ты принесёшь кровавую жертву.
- Не густо, - усмехнулся Артемий. – И ты поверил?
- Разумеется. Как не верить? – поднял бровь Стах. – Она сказала даже не так. Она сказала, что «он потопит Город в крови», «напоит досыта землю» и «прольёт кровавые реки». Вот буквально её слова.
-Ну, это могло быть сказано в переносном смысле, - высказался Гаруспик.
- Да…, - виновато кивнул Рубин. – Те молодчики, что тут потрудились, за день пролили больше крови, чем можно было представить.
- Надо бы мне с ней потолковать, - решил Артемий.
- Будь осторожен, комендант всё ещё на тебя зол, - посоветовал на прощание Стах.
Затем Рубин отошёл к ящикам, на которых лежало раскрытое по груди тело. А Гаруспик направился к двери.
Открыв железную створку, он вышел на свежий воздух и обернулся, чтобы затворить за собой дверь. Неожиданно за спиной раздалось громкое шуршание травы. На резко развернувшегося Артемия с трёх сторон набросились люди. Лица их были перекошены от гнева. На кулаках виднелись металлические кастеты. Первых двоих Гаруспик угостил ударами в живот и в челюсть. Но третий бросился ему в ноги и повалил на землю. Артемий откатился и попытался встать на ноги. Сильный удар чем-то тяжёлым по затылку не дал ему этого сделать.
Мир перевернулся, в глазах потемнело, и Бурах провалился в небытие…
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 08 Nov 2008, 15:43 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Глава 5: Кровавая жертва.

С: Твои чуткие руки убивают
гораздо чаще, чем дарят жизнь.
Ты неизменно принесёшь вред.
А вот этот умник вообще не
будет считаться с потерями…

…Артемий очнулся. Он лежал на холодном каменном полу какого-то подвала. Вокруг царил полумрак. Толстая железная решётка надежно отделяла Бураха от остального коридора. Артемий опёрся на сырую стену и приподнялся. Легкие его нестерпимо жгло, перед глазами плавали алые пятна. Внезапно справа от входа в камеру послышался стон, и что-то большое мягко упало к самой решётке. Гаруспик, слегка шатаясь, подошёл к этому предмету. По ту сторону железных прутьев лежал человек, лицо его было почти бескровно, открытые взгляду участки кожи покрывали кровоточащие язвы. Артемий оторвал взор от умирающего тюремщика и посмотрел в глубь коридора. В тусклом свете керосиновой лампы он разглядел бледные клубы мерцающего дыма. Этот подвал был заражён Песчаной грязью!
«Сколько я здесь провалялся?» - в ужасе подумал Бурах. Не мешкая, он принялся обыскивать охранника. В одном из карманов безрукавки менху нащупал револьвер. Сунув его за пазуху, Артемий принялся искать дальше. Наконец-то! Он запихнул найденный ключ в скважину и провернул. Ржавая решётка со скрипом отворилась. Гаруспик со всей быстротой, на какую сейчас был способен, выбрался из камеры и пошёл по коридору. Из-за поворота выскочил ещё один человек в одежде комендантского патрульного.
- Беглец! – заорал он.
Артемий, не останавливаясь, на ходу поднял револьвер и выстрелил. Тюремщик замертво свалился на пол. Гаруспик обогнул неподвижное тело, и приблизился к массивной железной двери. Она оказалась не заперта. Артемий вышел наружу и огляделся по сторонам. На улице было светло, и хотя небо опять заволокло осенними тучами, Гаруспику стало понятно, что новый день уже в разгаре. Получалось, что он провалялся без сознания в заражённом помещении как минимум целую ночь. Спереди и справа от Бураха возвышались корпуса заводов. Оказалось, что похитители не стали тащить Артемия в «Стержень» или в Управу, а заперли в заводской котельной.
Гаруспик обошёл здание и напрямик между полукруглыми ангарами складов устремился к стоящему неподалёку Машинному цеху, где нынче располагалась его лаборатория. Совладав, наконец, с дверным замком Убежища, Артемий вошёл внутрь. Не мешкая, он добрался до сундука и достал из него лучший из своих терпких настоев, в рецептах отца этот назывался «Горечь». Затем Гаруспик вынул из кармана чудом уцелевшую пробирку с кровью Симона Каина и вылил её содержимое вместе с твириновым настоем в аппарат. Едва процесс приготовления мёртвой каши завершился, Артемий налил полученный состав в кружку и залпом выпил. Склизкая гадость неохотно сползала из горла в желудок и при этом, казалось, насквозь прожигала внутренние органы. Однако через несколько минут неприятные ощущения прошли, перед глазами перестали плавать бурые круги, и дышать стало намного легче.
Расслабившись, Гаруспик присел на кровать. К его руке сполз листочек бумаги, на который Артемий до этого не обратил внимания. Это была записка:
«Не застал вас в Убежище, поэтому оставляю записку. У меня к вам выгодное дело. Неотложной важности. Это касается моего колодца. Зайдите ко мне, и мы всё обсудим.
P.S: утром вас искал бакалавр Данковский, что-то срочное.
Вл. Ольгимский - младший»
Похоже, спокойно отдохнуть и поспать не получалось. Наскоро перекусив и выпив для бодрости кофе, Артемий вышел на улицу. Сначала, он намеревался навестить Младшего Влада. Быстрее всего к нему можно было добраться через Южные склады, но не дойдя до моста через Жилку, Бурах издалека увидел перегородившие район складов наскоро поставленные ворота. Кроме того, вход в заражённый квартал охраняли патрульные. Гаруспик быстро спустился с насыпи. Достигнув каменного моста через реку, он вошёл в квартал «Утроба». По пути Артемий не стал заглядывать в особняк Ольгимских - Владислав наверняка дожидался его не в «Сгустке», а в том самом заброшенном доме, где его люди рыли колодец. Гаруспик пересёк почти безлюдный сквер и спустился к старому, стоящему почти в притык к Вокзалу, дому. Открыв дверь, он застал Младшего Влада перед колодцем, тот с опаской глядел вниз. Заслышав скрип, Владислав оторвал взгляд и обернулся к вошедшему.
- Наконец-то, а я вас давно жду! – обрадовался он. – Видите? Работы остановились в самый неподходящий момент.
- Что же случилось? – поинтересовался Артемий, приближаясь к колодцу.
- Земля провалилась под рабочими, - ответил Влад. – Когда они полезли в провал, то обнаружили лаз. Похоже, что нижняя поверхность этого лаза представляет собой ту самую твердую кору, на которую натыкались все попытки пробурить колодец.
- Значит, вы пробились к нему только вчера? – с подозрением взглянул на Ольгимского Артемий. – А что вам там вообще понадобилось, что такого в этом колодце?
- Там целая пещера, - пояснил Влад, убирая с поверхности каменной кладки доски. – Эти бездельники уверяли, что видели там свет, слышали хрипы и глухое пение. Бред конечно…Однако они так суеверны, эти рабочие. Теперь ни за какие деньги они не хотят лезть вниз. Нет такого смельчака. Опять выясняется, что это святотатство.
- Почему? – удивился Гаруспик.
- По тем же причинам, по каким не рекомендуется вскрывать умерших, - досадливо махнул рукой Младший Влад. – Только на сей раз мы незаконно и грубо вскрыли тело Земли. Их внезапное открытие напомнило им о том, что Мать Бодхо – такое же живое существо, как и всякое другое. Вы тоже думаете, что эта пещера – фрагмент её пищеварительного тракта?
- Конечно, нет, - улыбнулся Артемий. – Какая чушь! Это фрагмент её сосудистой системы.
- А. Кхм…конечно, - от неожиданности сбился Владислав. – Но если бы вы спустились туда и разузнали точно, что это за полости, я б в долгу не остался.
- А что вы можете мне предложить? – спросил Бурах.
- Семь тысяч. Это всё, что я могу потратить на сегодняшний день, - Влад поспешно достал из кармана деньги. – И…два рецепта. Я перекупил их, когда Черви убивали своих предателей.
- Рецепты лечебных настоев? – заинтересовался Артемий. – По рукам.
Скрепив договор рукопожатием, Гаруспик подошёл к колодцу и, обхватив привязанную к одной из подпорок дома верёвку, начал спускаться вниз. Колодец оказался не глубоким. Артемий быстро достиг дна. То, что открылось его взору и, правда, напоминало длинный круглый лаз. Стены его, похоже, были сделаны из спекшейся земли, коричневой с красными прожилками. В противоположном конце лаза к округлой стенке был прикреплён горящий факел. Добравшись до этого факела, Гаруспик оказался на развилке. Дальше ход раздваивался, к тому же в правом его ответвлении виднелась ещё одна развилка.
- Да тут целый лабиринт, - удивился Артемий.
Немного постояв на месте, травник, наконец, уловил колебание воздуха в левом проходе и решил направиться туда. Пройдя до конца коридора, Гаруспик свернул за угол и вышел в небольшой «зал». Из него вели целых три ответвления. И тут Бурах услышал голос. Этот голос что-то стенал и бормотал, но при этом его интонации казались очень знакомыми.
«Это же голос отца!» - в смятении подумал Артемий.
Звук, казалось, шёл из среднего коридора, и Гаруспик бросился туда. Потом были ещё развилки, но Артемий не обращал на них внимания – он бежал за голосом. В конце концов травник влетел в очередной темный «зал» и резко остановился. Голос отца исчез. Гаруспик стоял перед входом в ещё один лаз. Стены нового коридора были сделаны из камня. В глубине этого хода стоял какой-то маленький человечек. Бурах подошёл поближе. В свете горящего на стене факела стало видно, что на менху пялится существо с головой крысы, но телом человека. Оно было маленького роста, как ребёнок, одето во фрак и крутило в руках что-то похожее на сигаретный мундштук.
- Уж не Бурах ли это? – вопросило существо, и само себе тот час ответило. – Бурах, Бурах…На что же ты рассчитывал?
- Стой! – выйдя из оцепенения, рявкнул Гаруспик. – Ты что за тварь?
- Я? – изумился крысо-человек. – Пророк. Я – Пророк.
- Зачем ты здесь? – всё ещё не отойдя от шока, спросил Артемий.
- Ты не слышишь своего отца? – проигнорировав вопрос Гаруспика, заинтересованно полюбопытствовало существо.
- Слышу, - тяжело дыша, ответил Артемий. – Но не верю. Это трюк.
- Мда? – Пророк повертел в руках мундштук. – Значит, плохо получилось. Слушай ещё.
Голос отца загремел со всех сторон. Гаруспик зажал уши и попятился от Пророка. Но споткнулся и, упав на камены пол, разжал руки. Голос затих.
- Что тебе надо? – прохрипел Бурах. – Зачем вы глумитесь над мёртвыми?
- Глумимся? – искренне удивилось существо с крысиной головой. – Кто глумится? Смотри мне прямо в глаза!
Пророк придвинулся вплотную к Артемию. Голос его эхом стал отражаться от стен.
- Мне трудно дышать…- без сил откинулся на пол сын Исидора. Перед глазами всё плыло. В легких пылал пожар.
- Слушай, как твой отец стонет, - гремел голос Пророка. – Или ты не хочешь узнать, кто лишил его жизни? Слушай внимательней! Разве это не его голос?
Фразы существа смешались с голосом Исидора, и, породив эхо, превратились в оглушительный рёв…
Когда, наконец, всё затихло, Артемий открыл глаза. В коридоре никого не было. Гаруспик лежал на полу и смотрел в потолок – оттуда ему в лицо дул свежий воздух. Лаз заканчивался, и его каменные стены уходили вверх. А на верху виднелась круглая железная крышка колодца. Собравшись с силами, Артемий встал на ноги, добрался до люка, откинул крышку и вылез наружу.
На улице шёл дождь. Он безжалостно хлестал тугими струями по деревьям, сбивая с них последние жёлтые листья. Сильно пахло твирью. Прямо перед Бурахом стояли два мусорных бака, а над ними возвышалась серая громада Театра.
Артемий обогнул здание, вышел на Шнурочную площадь и направился обратно к Младшему Владу.
«Странные организмы обитают в Утробе Бодхо», - размышлял он на ходу. – «Что это было за существо? Дух? Видение, порождённое моим воспалённым мозгом или волей скопления крыс? Говорят, что крысы, когда их много, умеют внушать людям самые дикие образы...И не связано ли всё это с Театром. Уж слишком близко от него прокопан этот колодец».
С этими мыслями он дошёл до дома младшего Ольгимского.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 08 Nov 2008, 16:16 
Offline
User avatar

Joined:

15 May 2006, 12:21

Posts: 2079

Location: Zrencr

Поскорее бы аглаеславная часть началась. Но торопиться в этих делах не стоит, Инку понимает это дэсуня.
_________________
Вычитатьумножатьвычитатьумножатьвычитатьумножатьвычитатьумножатьвычитатьумножатьвычитатьумножать
[new inquisition]


 Profile  
Quote  
PostPosted: 16 Nov 2008, 00:12 
Offline
User avatar

Joined:

24 Aug 2008, 22:01

Posts: 100

Location: из Саратова

Quote:
Поскорее бы аглаеславная часть началась. Но торопиться в этих делах не стоит, Инку понимает это дэсуня.
Во-во :) Гаруспик И Аглая - это так .. мило :D
_________________
Все на свете имеете скрытый смысл. Солгать невозможно. Невозможно придумать фантазию. Мифы правдивы всегда - вопрос лишь в том, чтобы истолковать их истинно.


 Profile  
Quote  
PostPosted: 20 Nov 2008, 11:07 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Ну, Аглая приедет ещё не в этой главе ), а сейчас...
...Лишь только открылась дверь, к Артемию подбежал Владислав.
- Великая Мать, я уж думал – вы навсегда пропали в этом колодце, - выдохнул он. – Я бы спустился туда сам, если бы не клаустрофобия.
- Я прошёл тоннель насквозь, - прервал его Гаруспик. – И, как видите, выбрался с другой стороны.
- И что же это, что там такое? – нетерпеливо спросил Ольгимский.
- Пещера, причём выкопанная довольно давно, - поделился наблюдениями Бурах. – Её нижний пласт действительно мало похож на почву.
- Но кому это могло понадобиться? – в удивлении воззрился на собеседника Влад.
- Мне показалось… - медленно протянул Артемий, и, решив рассказать всю правду, продолжил. – Мне показалось, что я встретил там странное существо. Но, возможно, это была галлюцинация.
- Оно случайно не было похоже на…- замялся Владислав, - человекоподобную крысу?
- Да, - настал черёд Бураха ошарашено уставиться на Влада. – Вы знаете, что это такое?!
- Интересно, очень интересно, - задумчиво ответил сын бооса. – Предполагаю, что это иллюзия. Морок, который навевает самым разным людям какое-то существо. Вы стали жертвой гипноза, мастер. Что оно сказало вам?
- Об отце, - вырвалось у Артемия. – Что-то… невразумительное.
-И всё?- Младший Ольгимский ждал продолжения, но, так и не дождавшись повернулся к ящикам и достал из них связки двух рецептов и мешочек с деньгами, которые затем протянул Гаруспику.
- Вот награда за вашу отвагу, мастер Бурах, - добавил Владислав. – И не будем больше об том говорить.
- Вы возбудили моё любопытство, - возразил Артемий. – Что же это за существо?
- Я и сам не знаю, - развёл руками Влад. – Ожившая сказка, Крысиный Пророк. Думаю, нам не стоит выяснять это. И колодец я, пожалуй, сегодня же завалю землёй.
- Ну, тогда до свидания, - попрощался Гаруспик. – У меня ещё много дел.
- Будьте осторожны, - посоветовал Ольгимский. – Я слышал, люди коменданта опять точат на вас зуб за что-то.
Артемий положил рецепты с деньгами в свой мешок, и устремился на улицу. Что там хотел от меня Бакалавр? Поскорее выполню его просьбу, выпью настоев и лягу спать.
Осень в Городе давала о себе знать. Хмурая погода из средней силы дождика разразилась в настоящий ливень. В небе гулко ворочались раскаты грома. Воды Жилки покрывала дрожащая рябь. Гаруспик под струями дождя пробежал через мост, добрался до «Омута» и постучал. Двери открыл Даниил.
- Входи, - окинул он взглядом гостя. – Вид у тебя не здоровый.
Бурах заскочил в прихожую и отряхнулся от капель. Затем они с Бакалавром поднялись наверх в комнату. Данковский достал из шкафчика на стене две кружки и налил горячего чаю. Поставив чайник, обратно на спиртовку, он проговорил:
- Я так понимаю, затея с Рубиным не удалась. Хорошо, что ты избежал тюрьмы. Вот только надолго ли?
- Образцов тканей, которыми пользовался Стах, больше нет, - подтвердил Артемий. – Но откуда ты знаешь о том, что меня бросили в клетку?
- Я искал тебя, к сожалению, безуспешно,- коротко ответил Данковский и поставил опустевшую чашку на стол.
- Зачем опять? – спросил Бурах.
- Я понял свои предыдущие ошибки, - взяв убедительный тон, принялся втолковывать Даниил. - Культура язвы не может долго жить в мёртвой ткани, она быстро умирает. Нам нужна ткань с высоким содержанием заразы. Лучше всего, если это будет сердце. Причём живое. С момента извлечения ткани из тела должно пройти не более получаса. Стадия заражения должна быть ранней. До того, как она перейдёт в критическую.
- Да ты шутник, ойнон, - совсем нешуточным тоном поведал Артемий. – Считаешь, что я раскрываю людей для своего удовольствия?
- Отнюдь, - поспешно возразил Бакалавр. – Сердце мне нужно, чтобы сделать защитную вакцину. Думаю, это в наших общих интересах.
- Я хочу создать панацею, - Гаруспик сделал ударение на последнем слове. – Сыворотку. А это не одно и тоже.
- Мне нужна зараза. Тебе – полезные антитела, которые вырабатывает живое существо, - начал втолковывать Данковский. – Полагаю, что среда, в которой существует и то, и другое – это кровь человека, которого болезнь ещё не успела сожрать. Не успела именно потому, что антитела задерживают развитие микроба.
- Ты считаешь, ойнон, что люди всё же умеют бороться с Песчаной Чумой? – отодвинув свою чашку, спросил Артемий.
- Считаю. Ходит слух, что почти не умирают коренные степняки – мясники, танцовщицы…- поделился Бакалавр. – Эти ваши бычьи погонщики, как их там? Но это не значит, что они не болеют. Скорее, по каким-то причинам болезнь в них не размножается. Наверняка, в их крови присутствуют антитела.
- Я понял твою мысль, - задумался потомок коренного рода. – Мясники, невесты и одонхе. Интересно почему?
- Я и сам вижу тут некую закономерность, - сощурился Даниил. – Эх, жаль, что они сейчас все заперты в Термитнике. А вдруг все эти тысячи живы и здоровы? Проверить бы…Но это я возьму на себя.
- Сейчас ты нигде не найдешь мясников, - поспешил огорчить его Артемий. – Все, кто сумел вырваться, бежали.
- Нет, - покачал головой Данковский. – Я слышал, что бежали не все. Одна ядоносная особа точно занимается укрывательством. Её зовут Оспина. К тому же танцовщиц-степнячек обычно можно застать в кабаке. Но кабак – курятник Андрея Стаматина, чёрта с два их там вскроешь при нём. Может кто-то ходит снаружи?
- Ладно, - махнул рукой Гаруспик и встал из-за стола. – Я найду кого-нибудь.
- Пойми, это наш с тобой шанс. Количество жертв эпидемии с каждым днём вырастает.
- Я понял, ойнон, - отмахнулся менху. – Значит, сегодня одной жертвой станет больше. И пусть на этот раз она не будет напрасной.
Спустившись вниз, Даниил открыл Артемию дверь, и тот вышел на улицу. Больного донора, Гаруспик решил поискать в кабаке. Накануне этот квартал был охвачен эпидемией, и если порасспросить Андрея, может, удастся найти какую-нибудь смертельно больную танцовщицу и договориться с ним об её выдаче.
В небе сверкали молнии, по-прежнему лил дождь. Бурах бегом пересёк Жилку и вдоль ограды Театра оставил позади Шнурочную площадь. Затем он добрался до Хребтовки, где свернул направо и прошёл мимо пустых окон здания городской Управы. Никого там в это время не было, Сабуров засел в своём поместье и правил оттуда, а Управа стояла почти что заброшенной. Возле неё Артемий снова повернул и оказался в квартале Ребро. Каменным скелетом из-за деревянного забора взглянула на него очередная «лестница-в-небо». Травник не стал задерживаться около разрушенного строения и поспешил к мосту через Жилку. За мостом виднелся охранный кордон комендантских дружинников. Правда, самих служивых видно не было. Наверняка, укрылись от дождя под каменным навесом «Стержня». Что называется – повезло. Артемий проскочил мимо деревянной ограды, добежал до твиринного притона и по ступенькам спустился в полуподвал заведения.
Внутри гостеприимно светили люстры. Народ попивал твирин. А на сцене танцевала Невеста. Гаруспик подошёл к столу Андрея:
- А, травник, какими судьбами? – узнал его Стаматин.
- Мне нужно поговорить с одной из твоих танцовщиц, - напрямую сказал Артемий. – Из тех, что выходили вчера на улицу или гуляли по зараженным кварталам.
- Ну, что же отчего бы и не помочь хорошему человеку. Я помню твои настои, они были хороши. Вера! – гаркнул он.
Из-за перегородки прибежала травяная невеста.
- Этот человек хочет с тобой поговорить, - бросил Андрей и, отвернувшись, приложился к бутылке твирина.
- Тебе хочется чего-нибудь особенного, мастер Бурах? – улыбнувшись, спросила она. – Я должна повиноваться тебе, я дочь Бодхо. Но местные зовут меня Верой.
- Почему ты должна мне повиноваться? – нахмурился Гаруспик.
- Ты видишь, я танцовщица, - пояснила она. – Это особенная профессия. Слишком древняя. Мы должны чтить ритуал и следовать Обряду – даже больше, чем мясники.
- Разве твоя профессия связана с религией? – возразил ей Артемий.
- Шутишь, Бурах? – удивилась Вера. – Танцовщицы знают линии. Только танцовщица владеет священным искусством изгиба линий и продолжения линий. Сейчас мы не танцуем ритуальных танцев по случаю траура. Но когда настанут лучшие времена, ты увидишь, как далеко мы умеем протягивать линии тела. Так тебе хочется чего-нибудь от меня, ойнон?
- Да, - кивнул менху. – Мне хочется знать – много ли вас, танцовщиц, умерло с тех пор, как начался мор?
- Только одна, - не задумываясь, ответила девушка. – Та, которую разорвали на части и сожгли у Костного Столба четыре дня назад. А почему ты спрашиваешь? И…смотришь так?
- За что толпа растерзала ту девушку? – проигнорировал последний вопрос Гаруспик.
- Она тогда вышла из заражённого дома, - прищурив глазки, начала вспоминать Вера. – Из того самого, куда потом ходили факельщики. Говорят, в этом доме работал твой отец, старый Исидор. Её спросили, что она там забыла. Она сказала – слово и дело к твоему отцу. Люди думали, что она скоро умрёт, но она не умерла…
- Казалось бы, радоваться надо…
- Тогда горожане решили, что она всему виной, - продолжала девушка. – Кричали, что это она разносчица. А когда пронёсся слух о том, что из земли вылезла шабнак-адыр, они разрушили её линии и сожгли у Костного Столба. Но это было неправдой. Даже если бы она и болела, заразить никого не могла.
- Почему? – спросил Артемий.
- Ты не знаешь о Невестах? – ещё больше удивилась Вера. – Они обручены с землёй и вызывают твирь.
- Знаю, - успокоил её Гаруспик.
- Они, конечно не Хозяйки, - покачала головой танцовщица. – Даже рядом с молодыми Хозяйками они словно свечка рядом с костром. Но всё-таки сила у них есть и сила немаленькая. Так вот, Невесты говорят – наши соки устроены так, что мы не можем причинить зла. Наше тело чистое.
- Как это понимать? – серьезно спросил Бурах.
- Песочная Грязь, если её мало, скоро пропадает из нас, - пожала плечиками Вера. – И заразить мы никого не можем, это проверено. Но если Грязи много, тогда она пожирает нас, как всех остальных – и ничего нельзя поделать.
- Вам повезло с обменом веществ, - отвёл взгляд Артемий. – Не думал, что это кастовая черта. Я, пожалуй, пойду. Спасибо за разговор.
И, махнув на прощание рукой Андрею, Гаруспик вышел из кабака. Подальше от растерянного взора травяной Невесты, глядевшей ему вслед.
Нет. Не поднялась у него рука на эту признаться немного странную дочь Бодхо. Не готов был Артемий заплатить за панацею жизнью существа, которое не причинило никому зла. Поэтому Гаруспик направился к ночлежке Оспины. Перемахнув через забор на пустырь Костного Столба, Бурах пересёк его и вышел в квартал Жильники. Оттуда дворами в обход комендантских постов он добрался до Сырых застроек. Дверь у дома Оспины как всегда оказалась не заперта, и Артемий вошёл внутрь. Хозяйка ночлежки сидела на кровати и при свете керосиновой лампы перебирала твирь.
- Уклад готов следовать твоим линиям, старший из Бурахов, - не поднимая взгляда, сказала она.
- Это действительно так, сестра? – с нажимом спросил Гаруспик.
- Я не бросаюсь такими словами…- пожала плечами Оспина.
- Мои линии привели меня на кровавый путь, - вздохнул Артемий.
- А, ищешь свою Жертву? Знаю, – хозяйка отложила в сторону травы, и подняла глаза на гостя. – Чем я могу тебе помочь?
- Мне нужен мясник, - потребовал Гаруспик.
- Странно от тебя такое слышать, - поморщилась Оспина. – Неужели ты думаешь, что твой отец думал о столь ничтожном существе? Ты не там ищешь свою жертву. Мясник – обыкновенный человек. Зачем тебе люди?
- Он нужен мне для других целей, - ответил читающий линии.
- Ты мне расскажешь? – глядя на Артемий, спросила хозяйка.
- Я делаю панацею и мне нужны ткани одного из детей Бодхо, - пояснил Гаруспик.
- Вздорное занятие! – гневно всплеснула руками Оспина. – Не мне судить о действиях старших родов, но ты – особенный случай. Ты вырос не здесь, приехал недавно. Я опасаюсь, что ты подпал под влияние Бакалавра, острозубого мерзавца, который всех нас закапает в землю! Я ему не помощница.
- Не суди о моих поступках, женщина, - повысил голос Бурах. – Я следую завещанию своего отца.
- Лучше уж тогда раскрой одного из червей или невесту-танцовщицу, - сложив руки на груди, посоветовала хозяйка ночлежки. – А ты пытался попасть в Термитник?
- Да. Это безнадёжно, - махнул рукой Гаруспик. – А времени у меня нет.
Оспина задумалась. Просидев так несколько минут, она, наконец, вздохнула и промолвила:
- Ладно…Действительно не мне судить…В Городе больше нет мясников. Утром тайно вывели последних. Но я знаю, что они сами собрались приносить жертву и с этой целью отправились к собирателям. Тупые звери! Неужели они думают, что сумеют угадать линии для такого дела? Не верю…
- А к какому именно собирателю они отправились? – спросил Артемий.
- К тому, что чтит савьюр и белую плеть, - ответила степнячка. – Но мне кажется. Что им нужен не сам червь, а его Травяная Невеста.
- Ясно. Отыщу, - ответил Гаруспик и направился к выходу, а Оспина вновь принялась перебирать стебли.
Притворив за собой дверь, он обошел ночлежку и по тропинке добрался до железнодорожного полотна. Немного подумав, Артемий решил не заходить к себе, и, обойдя камни у Кладбища, направился прямиком в Степь.
Вдоль старой канатной дороги он дошёл до подножия холмов. Земля под ногами захлюпала – здесь Жилка разливалась по степи, превращаясь в Болото. Гаруспик по островкам среди камышей перебрался через раскинувшуюся речку. Пару раз ему попались стебли мясистого савьюра, вольготно разросшегося среди такого обилия воды. Перебравшись через холмы, Артемий снова пересёк железную дорогу. Именно по этим путям он четыре дня назад прибыл в Город. Бурах взял правее. Впереди находился разлив Глотки, и через него тоже следовало перебраться. Артемий приблизился к Вокзалу, неподалёку от вагончика Мишки и оставил его позади. Затем почти впритык к забору он перебрался через Глотку.
Предмет своих поисков Гаруспик увидел издалека. Возле палатки Собирателя полукругом стояли три мясника. Они окружили Невесту, которая жалась к костру и со страхом смотрела на них. Напротив девушки, по другую сторону пламени, выпучив глаза, топтался Червь. Услышав шаги Артемия, мясники обернулись. Тот, что стоял посередине, холодно проговорил:
- Ты сын своего отца, Знающий Линии. Ты умеешь освобождать плоть. Раскрой нам эту женщину!
- С чего бы вдруг я стал должен нарушать линии этой Невесты? – поинтересовался Гаруспик.
- Её соки питают Степь, - ответил мясник, стоящий слева от Бураха. – Она полна теплом Матери Бодхо. Мы желаем напоить её кровью землю, чтобы остановить смерть.
- Чью смерть? – снова спросил Артемий.
- В Корпусе гибнут сыновья и дочери Жилы Бодхо, - ответил средний. – Настоятельница ещё мала. Её тепла не хватает, чтобы удержать мор. Дочери мёртвых Хозяек ещё не в ступили в силу. Нужна жертва. Лучше раскрыть Травяную Невесту, пока ещё можно хоть что-то сделать.
- И зачем мне обагрять руки невинной кровью? – повысил голос Гаруспик.
- Тебе воздастся, - пообещал левый. – Сделаешь доброе дело. Люди будут чтить и любить тебя. Наши дети подарят тебе своё мясо и даже хлеб.
- Мне не нужно мясо ваших детей, - разозлился Артемий. – Женщину я убивать не буду.
- Тогда наши дети погибнут, - прошипел, молчавший до этого, правый.
- Чушь, - гневно бросил Бурах. – Предрассудок.
- Ты вырос вдали от родных мест, ойнон, - устремив острый взгляд на Артемия, вновь заговорил средний, - и успел забыть законы, которые всегда чтил твой мудрый отец. Если ты раскроешь её сообразно Обряду, как ты умеешь, это поможет. Мы будем чтить тебя, как чтили твоего отца. Мы уважаем твоё знание, ойнон. Нам известны простые линии бычьей плоти, но незнакомы тайные линии плоти человечьей.
-Вот и не суди о том, чего не смыслишь, - посоветовал Гаруспик.
- Значит ты не сын Бураха! – оскалившись, крикнул правый. – Чья кровь течёт в твоих жилах?
- За эти слова ты ответишь жизнью, - бросил Артемий, скидывая с плеча свой мешок, и выхватывая из него револьвер.
Первым же выстрелом он уложил правого. Вторым ранил среднего. Но мясник, стоявший слева, ударил Гаруспика кулаком в лицо. Пролетев пару метров, Артемий упал на траву. Он попытался встать на ноги, но получил ещё один удар на этот раз ногой по рёбрам. Искры посыпались из глаз Бураха, и он снова оказался на земле. Мясник размахнулся для очередного пинка, но Гаруспик поймал руками его ногу и резко дернул на себя. Степняк опрокинулся на спину. Артемий рывком придвинулся к нему и, размахнувшись, ударил кулаком в горло. С мясником всё было кончено.
Отдышавшись, сын Исидора поднялся на ноги и разыскал среди травы револьвер. После этого он подошёл к мешку и достал из него набор хирургических инструментов, завернутых в кожу. Вынув скальпель, Гаруспик расчётливым ударом добил корчившегося на земле раненого мясника. Следовало раскрыть их тела и вынуть сердца. Невесты и Червя видно не было, должно быть убежали в юрту при первых звуках выстрелов. Да, эти трое мясников были заражены. Их внутренние органы уже покрылись язвами Песчаной Чумы. Мясники прятались какое-то время в зачумлённых домах. Теперь, когда Артемий извлёк больные сердца, следовало поспешить.
Почти что бегом, Бурах добрался до калитки, ведущей в квартал Створки. Здесь он сменил бег на быстрый шаг и буквально через минуту был у входа в «Омут». Двери открыла Ева и тут же в ужасе отскочила от запачканного кровью одеяния и рук Гаруспика. Сверху на шум спустился Бакалавр.
- Я принёс то, что ты просил, - Артемий протянул Данковскому мешок с органами. - Это мясник.
- Отлично! - воскликнул Бакалавр и поднялся на лестницу. Войдя в свою комнату, он разложил органы на жестяном подносе и принялся готовить препарат для изучения под микроскопом. – Так ты сразу был уверен, что они заражены?
- Нет. Не был, - ответил Гаруспик, наблюдая за действиями Даниила. – Но выбирать особенно не приходилось.
- Да, я уже знаю, - покивал головой Бакалавр, не отрываясь от основного занятия. – Проклятая Оспина всех до единого вывела в Степь. В жизни не видел более омерзительной особы! Если они доберутся до цивилизации – все карантинные меры напрасны.
- Полегче об Оспине! – посоветовал Артемий.
- Извини, - Даниил бросил косой взгляд на собеседника. – Я не думал, что у вас есть что-то общее.
- И не тревожься об её мясниках, - добавил травник. – Они никогда о себе не напомнят.
- Да? Почему ты так уверен? – отвлёкся Бакалавр. – Если бактерия в них живёт, но не развивается, они очень даже заразны! Это бродячие брандеры!
- В любом случае, в цивилизацию они не пойдут, - поспешил успокоить собеседника Артемий. – Осядут в своих кочевьях.
Данковский закончил с приготовлениями и склонился над микроскопом.
- Ну? – полюбопытствовал Гаруспик. – Что ты там увидел?
- Да, это то, что было нужно, - ответил Даниил, оторвавшись от окуляра. – Оно ещё живёт. Бактерия там.
- А те антитела, без которых не сделать сыворотку? – нетерпеливо спросил Артемий.
- Ещё не знаю, - пожал плечами Бакалавр. – Через несколько часов я смогу предъявить тебе точные результаты анализов. А до тех пор не спеши вырезать сердца для своей панацеи. Всё-таки дело…неоднозначное.
- Что?! – вспылил Гаруспик. – И это ты мне говоришь?
- Извини! – поспешно сказал Данковский. – Не хотел обидеть – вырвалось.
- Бывает, - хмуро бросил Артемий.
- И знаешь – я чертовски благодарен тебе, Бурах! – неожиданно добавил Даниил. – Не знаю как для тебя, но для меня это сердце - клад. Жди новостей. Вероятно, они будут хорошими. Пятьдесят на пятьдесят.
- Ладно, - кивнул Гаруспик. – Я, пожалуй, посплю здесь в гостиной на диване. День был тяжёлым и не задался с самого утра.
Артемий спустился вниз. Подошёл к умывальнику и почистил свою одежду. Затем, буркнув Еве: «Я тут немножко подожду», направился в гостиную. Там он достал и заплечного мешка бутылку с мёртвой кашей и, поморщившись, ополовинил её. Вздохнув, сын Исидора откинулся на диван и мгновенно уснул.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 09 Dec 2008, 16:54 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Глава 6: Изгнанница и менху.

Она мчится ко мне, обгоняя ветер,
по пути собирает хрупкие пальцы,
заплетает тонкие кости, выламы-
вает гибкие суставы. Её чёрное
лицо не имеет глазниц, её белое
лицо не имеет ноздрей. Двум её
головам никогда не договориться.
(«Сказание о шабнак»)

Проснулся травник лишь на утро. Несколько минут Артемий лежал на диване и соображал, где это он находится и что тут собственно забыл. Окончательно вспомнив вчерашний день, Бурах встал на ноги, поднялся по лестнице и постучал в кабинет Бакалавра.
- Заходите скорее, - открыл ему Даниил. – Я проработал всю ночь. Не сказать, чтобы в пустую, но и не совсем удачно.
- А в чём дело? – зевнул Артемий, проходя в комнату.
- Вчерашний препарат дал двойственные результаты, -поглядывая на собеседника, деловито начал Данковский. – Мне то он поможет. Бактерия ухвачена за хвост, и вакцина скоро появится в обращении. Но вот с точки зрения полезности живой крови для сыворотки…хм-м-м, тут успех половинчатый.
- Но антитела ведь вырабатываются, – окончательно проснулся Гаруспик.
- И даже успешно уничтожают заразу, - покивал Бакалавр. – Плохо то, что они при этом аннигилируются. А микроб размножается так быстро, что их не хватает. Общий результат неутешительный. Клеткам нужно либо сдержать распространение бактерии, либо вырабатывать в тысячу раз больше антител.
- Приехали, - вздохнул Артемий. – И что же теперь делать?
- Попробуем испытанный способ, - ответил Данковский. – Введём извлечённую нами из сердца заразу быку и посмотрим какой будет результат. Я давно уже хочу дорваться до этого звериного царства! Испокон веков эпидемии были связаны с домашними животными. А эти к тому же окутаны такой завесой тайны, что не знаешь с какой стороны подобраться.
- Если бы быки были причиной – всё началось бы с массового падежа скота, - резонно возразил Бурах.
- А почему ты решил, что его не было? – моментально отреагировал Даниил.
- Думаю, мы узнали бы об этом по дыму или по оглушительной вони, которая заполнила б весь Город.
- Тогда, возможно они не болеют совсем, - предположил Бакалавр. – Тем больше оснований провести с ними этот опыт. Попробуем. Введём вытяжку быку и посмотрим, как бычья кровь отреагирует на этот сюрприз. Благо вчера мы получили образец бактерии.
- Кстати, ты нашёл ей применение? – поинтересовался Артемий.
- Да, - улыбнулся Даниил. – Вакцина уже готова. Но я сейчас говорю о твоей работе. На сегодня план действий прост.
- Не думаю, - хмуро бросил сын Исидора. – В Городе голод и быков давно уже пустили на мясо. Мне очень повезёт, если я найду хоть одного.
- Ну так, поищи хорошенько, - отозвался Бакалавр. - А я пока пойду в Собор, проведаю как там люди.
Артемий кивнул, и сбежал по лестнице в прихожую. Там он надел на себя свою куртку и вышел на улицу.
Улица встретила его порывом сырого ветра. Сквозь бледную зелень заражённого воздуха к Гаруспику плыла коричневая фигура в плаще. Из двора крайних домов выскочил бедняга больной. Одежда его дымилась. За ним по пятам следовал поджигатель с бутылкой огненной смеси в руке. Увидев Артемия, он попытался бросить смесь в новую цель. Но тут призрачная фигура, рванулась к поджигателю, за долю секунды преодолев разделявшее их расстояние, и прошла сквозь него. Поджигатель согнулся в приступе кашля. Бурах подбежал к ненормальному пироману, сшиб его с ног и отобрал зажигательные смеси. Затем он побежал к выходу из квартала. Оказавшись за мостом, Артемий глубоко вдохнул свежий воздух. Он решил направиться к Заводу, чтобы пополнить свой запас мёртвых каш и посмотреть – не осталось ли в загонах, стоящих неподалёку, быков.
Через двадцать минут он подошёл к двери своего убежища. На ней, подвешенная за рыбацкий крючок к ручке, висела записка. Менху, недоумевая, кто бы это мог таким образом прислать ему послание, снял бумажку с двери и прочёл:
«Пришла пора нам посмотреть друг другу в глаза. Приходи в сторожку Ласки. Я буду ждать.
Клара.
P.S: Мне сказали – ты хочешь раскрыть быка? Интересно.»
Гаруспик удивлённо перечитал записку несколько раз. Откуда она могла узнать о быке? Ведь он и сам ещё недавно не собирался искать никаких быков. Или это Данковский решил всё заранее и уже успел всем разболтать. Странно. Артемий забежал в машинный цех и достал из сундука пару бутылочек мёртвой каши. Затем он, поморщившись, допил вчерашний состав и вышел на улицу. Кладбище Ласки было совсем недалеко отсюда. Бурах довольно быстро добрался до кладбищенских ворот и постучался в сторожку.
- Войдите, - нахально ответили ему изнутри.
Артемий вошёл. В сторожке были двое. Справа, привалившись к каменному столу, стояла Ласка. Мутным взглядом она смотрела куда-то сквозь Бураха. С левой стороны, отодвинувшись от Ласки и спрятав руки за спину, на Гаруспика ухмыляясь глядела невысокая девочка в потрепанной серой курточке, блеклом красном шарфике и вязаной шапочке на голове. Это была Клара, новоиспечённая приёмная дочь Сабуровых, чудотворница, если верить одним слухам, и Самозванка, если доверять другим.
- Что же это ты не спешишь разрезать мне грудь? – деланно удивилась она. – Или ты предпочитаешь выдать меня властям?
- Ни то, ни другое…- рассматривал её Артемий. – К чему такой тон?
- Я радуюсь, что ты не спешить, - склонила она голову. – Все мои друзья отреклись от меня. И даже Сабуровы, которые вчера ещё говорили, что я стала им дочерью, изгнали меня прочь из своего дома. А ты что скажешь?
- Так ты за этим меня позвала? Узнать, что я о тебе думаю? – нахмурился Гаруспик.
- Нет. Не за этим, - отрицательно мотнула головой Самозванка. – Я позвала, потому что мне стали известны твои намерения. Ты ведь знаток Линий, не так ли? Слушай же. Сегодня две линии сошлись в одной точке. Ты ведь хочешь убить быка, верно?
- Вовсе нет, - мысленно вздыхая от облегчения, что этой девчонке всё-таки не всё известно возразил Артемий. – Но бык мне нужен.
- Я скажу тебе даже зачем, - снова улыбнулась она. – Итак, ты желаешь ввести в быка заразу и посмотреть, кто из них кого победит. Верно? Предрекаю – будет ничья.
- Ты что же, ясновидящая? – недоверчиво поинтересовался Гаруспик.
- Не знаю, - улыбка сползла с её лица. – Но чувства меня очень редко обманывают. Сегодня здесь разыгрывается вечная драма, Бурах. Вот только сыграно будет дурно. Ты читал «Сказки о дочерях»? Знаешь сказку, о том, как Бос Турох сотворил Колесо, Время и Страх?
- Нет, не припоминаю, - ответил хирург.
- Так слушай! – размеренно начала девчонка. – В те времена, когда не было дня и не было ночи, не было верха и не было низа, не было ни воды, ни суши – был лишь великий Бык, Отец Плоти, Проложивший Линии, Качающий рогами Бос Турох, вынырнула из бездны Суок. И заполнила она собой весь мир, пожирала звёзды и пожирала свет…
- Постой, - прервал её Артемий, - но если не было ничего кроме Великого Быка, то откуда взялись звёзды и свет?
- Ах, не перебивай, - раздосадовано отмахнулась Самозванка. – И пожирала солнечный свет. И не гибла Суок от огня, не тонула в воде, старела и не желала ввергнуться в бездну. Настала Тьма. Великий Бык замёрз во тьме, и его крик разорвал тьму, но не порвал Суок.
- Мне знаком этот сюжет…- пробормотал Гаруспик
- Тогда, отчаявшись, раскрыл Турох свою пасть от горизонта до горизонта и стал пожирать Суок. И билась Суок, и рвалась обратно в бездну, но часть за частью всосал её в себя Бык. И отныне она покоится в нем, и тщиться пожрать его изнутри, пока он объемлет её.
- Забористо! – одобрительно хмыкнул Бурах.
- Интригует? – хитро взглянула на менху девчонка. – Будет продолжение. Я чувствую, как ты сейчас лепишь эту сказку из глины. Ты хочешь накормить быка болезнью. Мне это нравится. Если ты сумеешь сделать то, что сделаешь – они отвяжутся от меня. Хочешь, я тебе помогу?
- Ну, помоги, - не стал противиться Артемий.
- Тогда твой путь лежит в Короткий Корпус Термитника, - тоном, не терпящим возражении, сказала Самозванка. – Там тебя будет ждать очень важная персона. Это Мать Настоятельница, средоточие всей жизни и воли Уклада. Сейчас только она, и не кто иной, правит Термитником. Если вы сумеете договориться – она подарит тебе быка.
- Расскажи мне поподробнее про Мать Настоятельницу, - попросил Гаруспик.
- Она совсем ещё крохотная, - ответила горе-чудотворница. – Но в Термитнике она – главная. Все эти страшные мясники и черви слушаются её, как по волшебству.
- За какие заслуги? – удивился Бурах.
- По праву рождения, - объяснила Самозванка. – Она дочка бывшего коменданта Термитника, Тычика. Он тоже был не последней фигурой в Укладе. Говорят, твой отец уважал покойника.
- Да, - кивнул Артемий. – Мне знакомо это имя. – А что там сейчас, в Термитнике?
- Сущий ад, - девчонка посмотрела себе под ноги. – Увидишь. А я, пожалуй, пойду. Воздухом свежим подышу, а то у меня от этого запаха твирина уже горло горит.
Самозванка вышла за дверь, а Гаруспик задумчиво повернулся к Ласке.
- Откуда взялась у тебя эта девица?
- Она? – очнулась дочка смотрителя. – Она…она взялась с самого начала. Она вылезла из земли. Вот.
- Вылезла из земли? – переспросил Артемий.
- Это было давно, несколько дней назад, - рассеяно пояснила девочка. – А вот теперь она вернулась, хотела спрятаться здесь, на кладбище.
- От кого? – не отставал Гаруспик.
- Ото всех, наверное, - неуверенно сказала Ласка. – Она говорит, что её преследуют и травят, за то, что она – ведьма. Хотя она и не ведьма совсем. А больше всего усердствует Бакалавр, и если он её найдет – тогда её конец… Ой, смотри какие зверики прыгают по земле…
- Так, понятно. До свидания, я тоже, пожалуй, пойду.
Ласка не ответила, а Бурах вышел из сторожки и огляделся по сторонам. Самозванка куда-то ушла, и Артемий решил, последовав её совету, незамедлительно направиться в Короткий Корпус.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 25 Dec 2008, 15:21 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Ух, дописал разом шестую главу. Вроде получилось неплохо. Совсем ведь нету времени сейчас. Чёртова сессия - да отсохнет язык у того, кто скажет, что она халявная...:)
...Погода снова портилась. Сильный ветер пригнул степные травы к земле. Тяжёлые свинцовые тучи плыли над Городом.
Когда Бурах проходил мимо ямы, выкопанной кем-то за Городом, взгляд его упал на то, что сейчас было укрыто под навесом. Там лежали тела. Похоже, это были те, кто работал в заражённых кварталах и умер от эпидемии. Болезнь не задерживалась в мёртвых, поэтому их трупы без опаски сложили в могильник, укрыв сползшим от ветра брезентом. Артемий не стал долго задерживаться возле ямы и пошёл к Городу. Как ни странно, но квартал Сырые застройки не был безлюден. От дома к дому ходил почтальон, по делам торопились люди, а посреди дороги нетвёрдой походкой шатался гуляка.
- Природа лютует. Хоты бы горло смочить, кто дал. Водички не найдётся, мил человек?- пристал он к Гаруспику.
- Ну-ка, дай-ка гляну, - остановился Артемий и, прищурившись, вгляделся в пьяницу. – А ну, стой смирно! Что это у тебя за хрящ такой выпуклый?
- Эй, ты чего…а…чего это? – попятился от хирурга гуляка.
- Говори прямо – кто разносит заразу по Городу? – грозно двинулся на него Гаруспик. – В глаза мне смотри!
- Спасением души своей клянусь - не я это! – взмолился бездельник. – Не виноват! Сказано же – людоедка, и женского роду – шабнак. А где же у нас, простите, женские признаки? Грешен, грешен! Во многих низостях повинен, но не разносчик я! Кто тебе на меня указал? Я уж до него доберусь.
- Ты так скоро до белой горячки доберешься, - ответил гуляке Бурах.
- Истинно женщину надо искать! – разошёлся не на шутку пьяница. – Нагая, прельстительная, порочная – всему виной. И многоликая. Да-с…
- Ты то, что тогда разнервничался? – хмыкнул Гаруспик. – Тебя за порочную женщину можно принять с большой натяжкой.
- Мало ли, чего бывает, - замялся гуляка. – Вот вы подошли ко мне, а меня страх и оцепенел. Вас величают то знаете как? «Вестник смерти». И в пророчествах было сказано…
- Да не извивайся ты, рыло-в-пуху, - хлопнул его по плечу Артемий. – Я за бинтами к тебе подошёл.
- Нету, богом клянусь, - замотал головой пьяница.
- Ну, нету, так нету, - сказал Гаруспика вслед удаляющейся с приличной скоростью спине гуляки.
Артемий, посмеиваясь себе под нос, дошёл до стен Термитника. Над переулком, ведущим ко входу в ночлежку, развивались на веревках какие-то грязные тряпки, видимо бывшие раньше одеждой рабочих Боен. У ворот в Долгий корпус стояли дружинники. Гаруспик двинулся к маленькой дверце с облупившейся на ней светло-голубой краской и нацарапанной ножом надписью «Выход».
Дверь оказалась не заперта. Артемий вошёл внутрь. Перед ним оказался коридор, заваленный старой мебелью и всяким хламом, а так же два прохода – направо и налево. Кирпичные стены местами покрывали серые толи от пыли толи от времени доски. Левый проход был бесполезен, он вёл в тёмную и пустую комнату, зато правый выходил на лестницу. Гаруспик стал подниматься по широким ступеням. Этаж за этажом лестница вывела его на самый верх. Когда Артемий, наконец, оставил позади последнюю ступеньку из коридора навстречу ему шагнули два мясника. Третий стоял позади маленькой девочки в коричневом платьице. Из под пышных тёмных волос на Гаруспика смотрели хитренькие улыбающиеся глазки. Это была Мать Настоятельница Термитника, совсем ещё крохотная, как и говорила о ней Самозванка.
- Это хорошо, что ты пришёл именно в этот час, Служитель, - обрадовано пропела дочка Тычика. – У тебя ведь есть аскорбинки?
- Какие ещё аскорбинки? – не понял вопроса Артемий.
- Жёлтые таблетки, которые жгут печень, но берегут от заразы, - по слогам проговорила девочка. – Или ты не знаешь? Чему тебя только учили в городе.
- Так ты про иммунокорректоры…- догадался Бурах.
- Мне нужно пятьдесят аскорбинок, - растопырила пальчики на правой руке Тая. - Ровно пятьдесят - пять раз по десять. Это, чтобы не заболели те, кто пойдёт внутрь. Тогда я одарю тебя своими милостями.
- Было бы очень кстати, - ответил ей Артемий. – Дело в том, что я пришёл к тебе по делу, просить живого быка.
- Сейчас у меня нет быка, - развела руками малышка. – Меня лишили всех моих чудесных коров – белых, серебристых, красноухих, чернооких, ласковых. Меня лишили моих быков – со стальными рогами, с медными, с каменными, с яшмовыми копытами. Но я покажу тебе, где взять другого быка, если ты мне поможешь?
- А зачем тебе столько таблеток понадобилось? – поинтересовался сын Исидора.
- Ну, сама я теперь живу в Долгом Корпусе, - принялась объяснять Тая. – Это напротив. Понимаешь? Мне теперь очень нужно наверх. Но я не пойду туда одна – кто будет нести меня на руках, чтобы я не повредила носочки? Моим слугам и добрым детям Бодхо нужна защита.
- Зачем тебе самой идти туда? – уточнил Артемий.
- Чтобы вывести тех, кто здоров, - удивлённо ответила девочка. – Многие ещё не заболели. Понимаешь? Они без меня никуда не пойдут. Им страшно.
- Ясно, - кивнул Бурах. – И за это ты подаришь мне быка?
- Я покажу тебе, где ревёт этот бык! – заулыбалась Тая. – Как раз такой, какой тебе нужен – крутбокий, на лбу у него звезда, шерсть у него заплетается в косы, между рогов у него взявшись за руки могут пройти четыре одонга. Очень замечательный бычок!
- Ладно. За такого зверя и ста таблеток не жалко, - весело ответил Артемий, и уже было собрался уйти, как вспомнил ещё об одной важной вещи. – Скажи, Мать, известно тебе значение тавро «удурга»?
- Немножко, - посмотрев на протянутое Гаруспиком клеймо, сказала Тая. – Я видела такие знаки. Он обозначает что-то очень-очень большое. Может быть, это гора?
- Нет, - покачал головой Бурах.
- Может, это земля? – вновь предположила дочка коменданта.
- Вряд ли, - с сомнением ответил Гаруспик.
- Странно, - наморщила лобик Тая. – А может, это народ?
- Ты знаешь или гадаешь? – наконец опомнился Артемий.
- Я плохо читаю азбуку, - потупилась Мать Настоятельница. – Меня ещё не научили. Но я знаю, что это что-то очень большое или очень важное. Видишь, вот здесь, какой прямой угол?
- Живое? – всмотрелся сын Исидора.
- Наверное, - Тая внимательно разглядывала знак. – Видишь же, тут рамки.
- Кто-нибудь вообще может мне рассказать об этом тавро? – вздохнул Артемий.
- Служитель может, - охотно ответила девочка. – Жалко только, что ни одного старого менху у нас не осталось. Все они умерли. А знающие одонхе отправились в Степь – они готовятся к важному празднику.
- Жаль, - сказал Гаруспик. – Ну, я тогда пойду.
- Мы здесь тебя подождём, - проговорила вслед Тая.
Артемий спустился по лестнице и вышел из Короткого Корпуса. Дружинники, дежурившие напротив, проводили его подозрительными взглядами. Пятидесяти жёлтых таблеток у Бураха конечно же не было, поэтому он направился к ближайшей аптеке. Но тут путь ему преградил кордон из патрульных. Квартал Жильники, где находилась аптека был заражён и соваться тута никому не рекомендовалось. Артемий обогнул закрытый на карантин район и через пустырь костного столба прошёл в квартал Дубильщиков. Оттуда, прейдя мост через Жилку, он добрался до ещё одной аптеки.
- Мне нужны жёлтые иммунокорректоры, - сказал он продавцу. – Пятьдесят штук.
- Так много? – удивился аптекарь. – К сожалению, у меня совсем не осталось этих таблеток. Последнюю упаковку сегодня купил посыльный Каиных. Тот, что разносит почту по городу.
Огорчённый Бурах покинул торговца ни с чем. Следовало проверить ещё одну аптеку в квартале Утроба, и Артемий направился туда, впрочем, не особо на что-то надеясь. Когда он уже подходил к «Сгустку», дверь особняка открылась, и на улицу вышел Бакалавр. Увидев Гаруспика, он помахал ему рукой.
- Ну как, нашли быка? – поинтересовался у травника Даниил.
- Не совсем, - ответил Артемий. – Дочка бывшего коменданта Тычика может сказать мне, где его искать, но за это требует пятьдесят таблеток жёлтого иммунокорректора.
- Вот ведь незадача, - всплеснул руками Бакалавр. – Я совсем недавно отдал все свои таблетки Каиным. Дело в том, что вчера кто-то пробрался в Собор, где был устроен изолятор, и заразил воду. Тёмное дело – говорят, накануне там видели какую-то женщину... Теперь Каины бояться, что эпидемию могут подхватить их слуги и они сами. Ведь «Горны» находятся совсем неподалёку. Кстати, Артемий, сегодня Рубин явился к Каиным с повинной. Я его отговаривал, но он всё равно пошёл. Не хотел ничего слушать. Он рассказал о том, что сделал с телом Симона. Каины теперь чувствуют себя виноватыми перед тобой и хотят загладить свою вину. Виктор даже приглашал тебя к себе в особняк. Можешь попробовать попросить у них таблеток – думаю, тебе они не откажут. Да и за Стаха заступиться, но это вряд ли поможет – Григорий был в ярости, когда всё узнал.
- Хорошо. Я к ним схожу.
Бурах махнул рукой Даниилу и пошел к верхнему мосту через Горхон. Оттуда было рукой подать до «Горнов». Усадьба «Горны» представляла собой три особняка, распложенные недалеко друг от друга, с высаженными между домами деревьями, и огороженные от остального квартала каменным забором. Артемий направился к левому особняку, где проживал Виктор Каин, муж неистовой Нины, которую при жизни боялось пол Города, остальная же половина её боготворила. По слухам, один только Виктор мог успокоить Тёмную Нину, когда она прибывала в гневе. Своего мужа грозная Хозяйка слушалась беспрекословно. Потом она умерла, оставив на воспитание Виктору сына Хана и почти взрослую дочь Марию.
Гаруспик постучал в дверь крайнего дома. Почти сразу открыл ему слуга, одетый в ливрею. Он сказал, что мастера Бураха приказано впустить в любое время и препроводить прямиком к хозяину. Артемий повесил свою курточку на вешалку и последовал за слугой. В соседней комнате его внимание привлекла деревянная фигурка человечка стоящего на голове. Но рассмотреть её не удалось, так как слуга уже прошёл в следующую комнату. Это была прихожая перед кабинетом Виктора Каина. Лакей удалился, а Артемий зашёл в кабинет.
За двумя столами, поставленными один к другому буквой «Г» сидел не старый ещё человек в серой кофте. Из под чёрных прямых волос на вошёдшего прищурившись смотрели зелёные глаза. Слева от него на стене висел портрет ослепительно красивой женщины с горящим взглядом, выполненный черной и алой красками. Виктор, чуть помедлив, встал из-за стола и обратился к Гаруспику:
- Мы бы все хотели извиниться перед вами, мастер Бурах. Надеюсь, вы поймёте наши чувства, если вспомните, в каком состоянии мы находились после смерти главы нашего семейства. Отныне мы первые обернёмся против того, кто посмеет назвать вас Потрошителем…Хм, сейчас я встревожен известиями о готовящейся провокации. Вы ничего не слышали об это?
- Нет. Я ничего такого не слышал, - сказал Артемий.
- Процессия больных в течение дня должна была прийти на мыс, чтобы поклониться священным гробам, - размышлял в слух Виктор. – И вот теперь я получил известие о том, что мерзавцы-истребители хотят напасть на паломников. Надеюсь, это только вздорные слухи. Мда…Моя дочь хотела также попросить у вас прощения за обиды, причинённые вам нашей семьёй. Я думаю, вам стоит поговорить с ней. В последнее время я предоставляю ей решать важные вопросы. Она становиться всё больше похожа на свою мать.
- В каком это смысле? – насторожился Гаруспик.
- В том, что в Городе скоро появится настоящая могущественная Хозяйка, - пояснил отец Марии, - которая своей первобытной исконной силой, идущей из самых недр земли, остановит этот проклятый мор и возродит наш Город ради грядущей славы.
- Что ж, - кивнул Бурах. - Я повидаю вашу дочь. Но вы не могли бы быть более снисходительны со Стахом. Он ведь пытался как можно быстрее сделать вакцину и спасти ещё живых людей. Даже таким непочтительным способом.
- Мы сами разберёмся с Рубинным, Артемий, нахмурился Виктор. – Если возникнут какие-то трудности – моя дочь будет рада вам помочь.
Гаруспик понял, что разговор на этом закончен и покинул особняк.
На улице пошёл дождь. Его косые струи ударили в лицо Артемию. Прикрывшись рукой, травник добежал до среднего особняка Марии. Дёрнув за кольцо, он вошёл в прихожую.
Внутренне убранство дома Марии в отличие от обители её отца было украшено в более мягких тонах – красные с золотым обои, ковры и картины на стенах. Слева от входа виднелась детская комната, на кровати лежала книга сказок совсем как у Капеллы, на столе деревянный меч, а возле стула стояла игрушечная лошадка. Вероятно, в этом особняке вместе с Марией жил и её брат. И судя по виду комнаты, бывал он тут нечасто. Гаруспик направился в другую комнату. В ней жарко пылал камин, и отблески огня играли на хрустальном графине и бокалах, поставленных на обеденный столик. Из спальни вышла Мария Каина. Одета она была в тёмное фиолетовое платье с вышитыми на нём золотыми листочками.
- Вы всё же пришли, - мягко улыбнулась она. – Мне жаль, что мы так долго были врагами, мастер Бурах. Наша семейная вспыльчивость доставила вам множество неудобств.
- Рад, что вы это признали, - следуя взглядом за дочерью Неистовой Нины, ответил Артемий.
- Мне очень, очень жаль, - наливая в бокал воду из графина, продолжала Мария. – Я бы хотела мира. Я слышала, что вы совершили столько достойных поступков, что, право, даже подвиги воинов древности бледнеют перед вашими жестами. Ведь, правда же, вы совершали подвиги?
- Несмотря на ваше противодействие, - ответил Гаруспик, жестом отказавшись от предложенного бокала.
- Ах, давайте же забудем об этом или хотя бы попытаемся, - вздохнула девушка. – Наша встреча сейчас как нельзя кстати. Вы не откажетесь оказать мне одну маленькую любезность?
- Слушаю, - пожал плечами менху.
- Я узнала, что разъярённая чернь готовится осквернить склепы Хозяек, - гневно нахмурилась Мария. – Видите ли, недавно я нарушила запрет господина Данковского и вышла из дома, чтобы поговорить с моей матерью. Её склеп стоит ближе всех к мысу – вы, наверное, видели?
- Я не совсем понимаю…- проговорил Артемий.
- В тот раз я принесла матери подарок, - отпив воды, пояснила девушка. – Это дневник. Собственно, сборник сентиментальных воспоминаний. Но он дорог мне. Когда я была совсем маленькой, мать тайком чертила в нём письма – они появлялись будто бы ниоткуда. Я верила, что это книжка говорит со мной.
- Зачем вы отнесли его на могилу? – неожиданно спросил её Гаруспик.
- Как вы прищурились, Бурах! – Мария заинтересованно посмотрела на Артемия. – Да, вы проницательны. Именно для этого. Но пусть сие вас не тревожит. У нас, у Каиных, свои традиции взаимоотношений с нашими мёртвыми. Собственно, они гораздо ближе к миру живых, чем принято считать.
- Так значит…
- Этот дневник может иметь теперь для меня не только сентиментальную ценность. Вы мне вернёте его?
- Верну, - согласился Гаруспик, и уже покидая комнату, добавил. – И не выходите больше из дома.
Затворив за собой дверь, Артемий направился к склепам. Дойдя до конца улицы, он увидел процессию заражённых, толпящихся возле ворот Каменного двора. Больные один за другим проходили за ограду и становились у склепа Виктории. Гаруспик проскользнул мимо паломников и приблизился к могиле Нины. Это было невысокое строение из чёрного мрамора, внутрь его вела железная в кованых медных узорах дверь. Бурах вошёл в склеп. Внутри царил полумрак. На пыльном могильном камне лежала небольшая книжища, застёгнутая ремешком. Артемий нагнулся и подобрал её. И тут снаружи раздался приглушенный звон разбившейся бутылки, затем шипение огня и панические крики. Сын Исидора достал из мешка револьвер и выскочил на улицу. Напротив статуи Виктории Ольгимской стоял поджигатель. Лицо его было искажено от злости. Рядом горели тела больных. Увидев Гаруспика, поджигатель принялся ожесточенно рыться в своей толстой сумке, доставая зажигательную смесь. Наконец, ему это удалось, но тут раздался выстрел, и бутылка взорвалась прямо у злодея в руках. Факельщик истошно завопил и побежал за ограду к Горхону. Судя по серии раздавшихся затем хлопков, достигнуть реки он так и не успел – взорвались оставшиеся в сумке смеси. А Артемий, убрав револьвер в карман, направился обратно к «Горнам».
«Безумец, - шагая по осенней улице, раздумывал травник. – Похоже, он пришёл сюда, чтобы сжечь могилы Хозяек. Зачем? За то, что эти женщины не хранят Город как прежде? Я помню их, Нину и Викторию – они были людьми, а не богинями. Покойницы ведь не услышат, их нет там, под землёй…»
Войдя за калитку поместья, Гаруспик взбежал по ступенькам и отворил дверь. Заслышав его шаги, в прихожую вышла Мария.
- Вот, - протянул ей дневник Артемий. – Это всё, что я нашёл на плите.
- Ах, благодарю вас, - воскликнула девушка. – Бурах, вы оказали мне поистине неоценимую услугу. Позвольте же мне вознаградить вас за труды и опасности, которые вы, несомненно, перенесли ради меня.
- Не откажусь. Только мне нужны не деньги, а жёлтые иммунокорректоры, - попросил Гаруспик. – Пятьдесят штук, я слышал - вы покупали их для своих слуг.
- Конечно же, я поделюсь с вами, - с удивлением ответила Мария и подошла к шкатулке, стоящей на камине. – Может вам дать синих иммунных таблеток, они сильнее?
- Нет, только жёлтых, А-типа, - отказался травник.
Дочь Виктора Каина достала несколько упаковок лекарств и протянула их Гаруспику.
Поблагодарив Марию, Артемий вышел на улицу. Теперь можно было возвращаться к Настоятельнице Тае за обещанным быком.
«Интересная женщина, эта Мария, - думал Бурах, переходя мост через Глотку. – Когда не задирает носа. Грозная, но чарующая. Таким на роду написано править. Один её взгляд и можно идти за ней хоть на смерть, хоть на край света. Она чем-то напоминает мне маленькую Капеллу…»
Занятый размышлениями, Артемий оставил позади себя Театр и особняк Ольгимских. Затем перешёл Жилку и в обход заражённого района двинулся в квартал Дубильщиков. Когда хирург проходил мимо окружённого кустами шиповника коттеджа, в окне показался бледный силуэт женщины. Она в нерешительности поглядела на Гаруспика и помахала ему рукой. Затем щёлкнул дверной замок и послышался испуганный голос:
- Ну, не стой ты столбом – заходи!
Бурах поднялся к двери и вошёл в прихожую особнячка «Вербы». Прихожая была небольшой, пол её устилал багрового цвета ковер, а стены были обклеены светло-серыми узорчатыми обоями. Справа от входа находилась дверь в какую-то тёмную комнатёнку. А прямо вёл маленький коридорчик в гостиную. Возле него и стояла сейчас хозяйка дома. Это была среднего роста кареглазая блондинка в костюме цирковой певицы. Волосы её были аккуратно уложены, они выглядели очень мягкими, но какими-то кукольными на вид. Хозяйку звали Анна Ангел. Ходили слухи, что когда-то она была певицей и её приютила давным-давно юная хозяйка этого дома, в честь которой и называлось поместье. Но потом она таинственным образом исчезла, и новой владелицей дома стала Анна. Артемию Ангел живо напомнила хитрую кошку, которая была нарисована на картине, висящей в прихожей.
- Помоги мне, Бурах! Ко мне утром пришла эта, Самозванка, которую все ищут. Что мне с ней делать? – оглядываясь на гостиную, прошептала она и, посмотрев на Гаруспика, тихонько добавила, – И всё-таки я тебя боюсь…
- Это правильно, - посмотрел на неё Артемий. – Ну, и что тут забыла эта девица?
- Чшш! – шикнула на него бывшая певица. – Она там сидит, потрёпанная…Так значит, это не ты её в такое волнение привёл? А вот поделом! Ничего, кроме злорадства испытать невозможно.
- Отчего же? – поинтересовался травник у Анны.
- Оттого, что девочка недавно устроила кое-кому весёлую жизнь, - хмыкнула в ответ Ангел. – У неё особый талант: в душах читать, на изнанку выворачивать. Видно, кто-то сделал с ней то, что она раньше с нами делала. Слушай, а может их две – нашла одна другую? Или она в зеркало посмотрелась?
- Почему в зеркало? – спросил Артемий.
- Нет, в зеркало, конечно, не смотрелась, - тут же поправила себя Анна. – Иначе ужаснулась бы и привела себя в порядок. Может тушь ей предложить? А то страшна, как смертный грех.
- Перестань язвить, - одёрнул её Бурах.
- Весь город сегодня ловит ведьму! – возмущённо взмахнула руками певица. – Травят шабнак-адыр. И кто же она? Уж верно, не эта убогая…Ты бы пробрался в Термитник, изобличил людоедку! А вдруг она там скрывается? Скорее всего! Бакалавр того же мнения, Лара тоже. А главное, так считает Хозяйка…
- Успеется, - прервал ей Артемий. – Я сейчас сам с девочкой поговорю…Странно, с утра значит здесь сидит…
Бурах вошёл в комнату. Возле ширмы, обняв руками колени, на полу сидела Клара. Гаруспика она, похоже, не заметила.
- Несчастье, несчастье, какое несчастье, - со слезами в голосе причитала девочка. – Неужели даже лживые твари, слуги зла, готовые оказать человеку дурную услугу – неужели даже они отворачиваются от меня?
- Кто от тебя отвернулся? – присел возле неё Артемий.
- Я поссорилась с Крысиным Пророком! – Клара подняла голову и посмотрела огромными глазами на травника. - Теперь он прячется от меня, ничего не говорит…А мне так важно услышать от него хотя бы несколько слов о себе - теперь, когда меня травят и гонят. Какая судьба меня постигнет? Что со мной станет? Зачем я пришла в этот мир?
- Ты сама говоришь, что он лжив, - попытался успокоить девочку Бурах. – Зачем он тебе?
- Ах, но мне же хоть кто-нибудь нужен, - всхлипнула чудотворница. – Ах, Бурах, ведь я же помогла тебе, не правда ли? Разве не я устроила так, что ты ещё на шаг подойдёшь к завершению своей панацеи? Не поможешь ли ты мне теперь? Не окажешь ли встречную милость?
- Чего же ты хочешь? – спросил Гаруспик
- Давай его перехитрим! – поднявшись с пола и утерев глаза, предложила Клара. –Подберись к нему, словно бы от себя. Он тебе не откажет. Притворись, что ненавидишь меня и выспроси у него о моей судьбе! Что со мной будет завтра? Зачем пришла в этот мир? А главное – кто я? Запомнишь? Спросишь? Он живёт под Театром или даже внутри него. Бурах, Гаруспик, будь добрым, доберись до него! Если бы ты знал, как я страдаю. Как больно мне, как одиноко…
- Хорошо. Спрошу, - медленно кивнул Артемий. – Не причитай так – всё образуется.
Бурах отошёл от девочки, покинул дом, затворил за собой входную дверь и отправился к Театру, а точнее к колодцу возле Театра. Не очень-то хирургу хотелось опять разговаривать со зловещим существом, но Клара ведь и правда ему сегодня очень помогла. Долги следовало возвращать.
Артемий пройдя по мосту через Жилку, достиг Шнурочной площади и остановился возле ограды Театра. Постояв несколько минут, он решительным шагом направился к проклятому колодцу.
Отвалив в сторону чугунную крышку, Гаруспик спустился в каменное жерло пещеры. Точно на том же месте, что и в прошлый раз на деревянном помосте стоял Крысиный Пророк. В руках он вертел неизменный мундштук.
- Ты хочешь услышать отца? – не поворачиваясь к собеседнику, сухо поинтересовался Пророк. – Он не будет с тобой говорить. Он тобой недоволен. А я не могу его вызвать, ибо это не в моей власти.
- Кто ты? – неожиданно для себя самого спросил Артемий.
- Уж точно не тот, за кого ты меня принимаешь, - бесцветным голосом ответило существо. – Вот за это ручаюсь.
- Ты – пророк? – снова ляпнул Гаруспик.
- Я – зверёк. Или ты сам не видишь? – возмутился Крыс.
Бурах наконец вспомнил по чьему поручению сюда пришёл и спросил у Пророка:
- По нашему Городу ходит девочка, Клара. Скажи мне, кто она такая? Зачем пришла к нам? Что с ней станет?
- Ах, во-о-от оно что, - обернувшись, протянуло существо. – Значит, она тебя ко мне подослала. Ну что же, сама виновата. Могла бы догадаться, что не стоит форсировать интригу…Я тебе расскажу, что это за девочка такая. Это, собственно, и есть наша болезнь. Песочная Лихорадка собственной персоной.
- Нет, - нахмурился Бурах. – Не верю.
- Но, внимание, внимание! – загорелся Крысиный Пророк. – Она сама об этом не знает. Поэтому пока что умеет творить чудеса, ибо воображает себя чудотворницей. Ей ведь дана немалая сила, потому – во что она верит, то и сбывается. Как только узнает правду, немедленно разучится. Вот почему я с ней не встречаюсь.
- Врёшь, интриган! – крикнул Артемий.
- Как знаешь, - пожало плечами существо. – Я разве навязываюсь? Ты спросил, я ответил. Что я вам оракул какой? Или я обязан вам будущее и настоящее предсказывать? У вас есть глаза – смотрите. У вас есть уши – слушайте. У вас есть сердце – решайте. А меня оставьте в покое.
Крысиный Пророк демонстративно отвернулся от Гаруспика.
- Прощай, - бросил Артемий, и пошёл к выходу из колодца.
Выбравшись на траву, он отряхнулся и зашагал обратно в «Вербы».
«А девочка-то с сюрпризом, - размышлял по пути Бурах. – Поневоле задумаешься, кем может оказаться каждый из нас. Стоит ли передавать Кларе его слова? Похоже, судьба свалила очередное решение на мои плечи. Не поверить Пророку – значит сказать Кларе, что она чудотворница, а не болезнь. Поверить? Тогда тем более надо соврать, иначе, по словам того же самого Пророка, чудотворница потеряет способность творить чудеса. Если конечно такая способность у неё была…Спешить не стоит, тут важный момент.»
Не прошло и часа, как Гаруспик возвратился в дом певицы Анны. Сама хозяйка видимо ушла в спальню, потому что у дверей Бураха встретила только лишь Клара.
- Ты поговорил с Крысой? Что же? Что он сказал? – накинулась она с расспросами, едва травник вошёл в прихожую.
- Ты сверхъестественное существо, Клара. Ты… - запнулся Артемий. – Ты служишь силам добра.
- Боже мой, неужели, - задохнулась от нахлынувших эмоций девочка. – И ты не обманул меня? Может ли быть так, что он лжёт?
- Ты слышала – я сказал, - невозмутимо ответил Гаруспик и, развернувшись, покинул дом.
- Спасибо! - прокричала вслед Клара.
«Что сделано, то сделано, - вздохнул про себя Артемий. – Дальше решать ей самой. Всё равно она не поверила мне до конца. Кажется, тут наши пути едва сойдясь, разойдутся, и моё слово не будет последним…А сейчас поспешу-ка я в Термитник. Хорошо бы Тая никуда не ушла, не дождавшись меня.»
Гаруспик сделал солидный крюк по осенним улицам, пройдя мимо покинутых домов с заколоченными мёртвыми окнами, и достиг Термитника. Завернув в переулок между корпусами, Артемий вошёл в старенькую дверь, окрашенную облупившейся голубой краской. Не теряя времени, он побежал по лестнице. Ещё за два этажа до верха Бурах, к своему облегчению, услышал весёлый голосок Тай, что-то рассказывающей своим подопечным. Увидев Артемия, она обрадовано вскрикнула и тут же укоризненно сказала:
- Что же ты так долго? Я уже тебя заждалась.
- Мне не просто было отыскать для тебя аскорбинки, - протянул ей таблетка Гаруспик. – Вот. Ровно пятьдесят штук.
- Тогда идёмте, идёмте скорее! - заторопилась Мать Настоятельница. – Смотрите, сколько времени мы потеряли…А ты, Служитель, слушай меня. Выйдешь отсюда – иди мимо Долгого Корпуса, прямо к Бойням. Проходи через Город, выходи в Степь, иди вдоль Боен налево. Знаешь, где Курган Раги?
- Конечно, знаю, - ответил Бурах.
- Одонхе туда приведут быка, - продолжала дочка коменданта. – Я скажу Червям, чтобы они тебя слушались. Докажешь им, что ты – это ты, а потом распоряжайся с быком как захочешь.
- Как же я докажу им, что я – это я? – озадаченно спросил Артемий.
- Они будут спрашивать тебя, - объяснила Тая. – Зададут простые вопросы. А кто знает – вдруг ты и не умеешь с бычком обращаться? Обидишь или испортишь. Нет, без проверки нельзя.
- Что они хоть спросят? – забеспокоился Гаруспик, он ведь вырос не здесь и успел основательно позабыть ритуалы Служителей, о которых раньше слышал от отца.
- О быках, наверное, - пожала плечиками малышка. – А что им ещё интересно? Не знаю…
- Ну, хорошо. Я с ними договорюсь.
Окончив разговор, Тая села на руки к двум мясникам, и они понесли её по коридору, ведущему на верхние этажи Термитника. Артемий же сбежал вниз по лестнице и через дверь покинул Короткий Корпус. По совету девочки, он вдоль стен Термитника отправился к кургану. Вскоре ночлежка осталась позади, и Гаруспик, свернув к Бойням, добрался до громадного проёма, ведущего во внутрь горы. Этот проём назывался Врата Скорби, через него, загрузив в себя тела поверженных быков, выезжали вагоны с их тушами.
Стемнело. Артемий пересёк рельсовый путь, и направился к возвышающемуся вдалеке Кургану. По левую руку от Гаруспика тянулся загон для коров, сейчас он пустовал. Голод в Городе заставил горожан пожертвовать почитаемыми животными ради собственного выживания, цены на мясо выросли в несколько раз по сравнению с прежними временами. Живые быки и коровы, должно быть, остались только в Бойнях.
Несколько минут спустя Артемий дошагал до ритуального холма. По ступеням высеченным в земле он поднялся на вершину. Среди горящих факелов, его уже ждали двое Червей. Один из них держал на привязи упитанного и здорового быка.
- Ты хочешь раскрыть нам быка, ойнон? – вопросил его ближайший к ступеням Червь.
- Да, именно это я и хочу, - не раздумывая, ответил Бурах.
- Ты принёс с собой кашу, семя Суок, чтобы накормить его перед обрядом? – поинтересовался дальний Червь.
- Что такое каша Суок? – в свою очередь спросил Артемий.
- Ты спрашиваешь? – возмутился ближний. – Или ты не знаешь, как произошёл Страх?
- Знаю, - ответил Гаруспик.
- Ну, так расскажи нам, - потребовал всё тот же Червь.
- Бос Турох изверг из себя Страх, чтобы излить свою боль, - вспомнил Бурах. – Из рогов своих он сделал Железо, чтобы образовать закон и заключить Суок навсегда в своём чреве. Бос Турох мыслью своей сотворил Колесо, чтобы всё возвращалось к истоку.
- Ты хорошо сказал, - довольно закивал держащий быка Червь. – Ты ойнон. Накорми его кашей, дай ему семя Суок и раскрой его. Освободи ему линии Раги. Но только пусть он примет в себя семя Суок!
- Примет, - снял с плеч мешок Гаруспик. – Только не мешайте.
Артемий достал из мешка шприц с образцом смертоносной бактерии и вколол её быку. Животное некоторое время стояло неподвижно, а потом, замычав, повалилось на бок. Хирург для надёжности выждал ещё несколько минут, затем вынул скальпель, вскрыл быку артерию и набрал в пробирку крови. Черви тем временем притащили откуда-то большие вязанки сухой травы и обложили ею быка. Один из них вынул из земли воткнутый туда факел и поджёг траву. Но Гаруспик этого уже не видел, он спустился с Кургана и отправился в особняк Евы Ян.
Оставив за спиной юрты Червей и вагончик Мишки, тихие воды Жилки и Глотки, Артемий по ночной пахнущей травами степи дошёл до ограды квартала Створки. Прошагав мимо усталых патрульных, охранявших вход в заражённый район, он добрался до дверей «Омута». Кивнув, открывшей ему Еве, Гаруспик поднялся на второй этаж к Бакалавру. Даниил оказался на месте, он сидел за письменным столом и записывал что-то в потрепанный журнал.
- Я принёс тебе бычью кровь, - с порога сообщил Бурах.
- А-а, интересно давай посмотрим, - взяв у травника из рук пробирку, Данковский вылил пару капель крови на стекло и склонился к микроскопу. – …Теперь ясно, почему не болеют быки. Их антитела не уничтожают бактерию, нет. Хотя наш образец и был сильно ослаблен длительным отсутствием питательной среды. Но они блокируют её, не дают размножаться. Вероятно, через некоторое время бактерия гибнет. Но даже если и не гибнет, то, во всяком случае, не убивает. Может ассимилируется…
- Какой из этого следует вывод? – поинтересовался Артемий.
- В идеале тебе нужен гибрид быка и человека, - оторвавшись от микроскопа, ответил Бакалавр. – Человеческие тела умеют уничтожать эту зверюгу, а бычьи, похоже, не дают ей размножаться…
- Но такого существа в природе нет, - разочарованно выдохнул Гаруспик.
- То-то и оно…- виновато развёл руками Даниил. – Тебе не повезло. Так же как и мне.
- Можно получить синтез искусственным путём? – предложил ненамеренный сдаваться Артемий. – Взять часть из ткани быка, часть из ткани человека.
- Можно было бы попробовать, - задумался Бакалавр. – Жаль, что со мной нет Рубина. Так бы мы управились быстрее…Но, я боюсь, нам не успеть - завтра приезжает инквизитор. Должно быть Марк Карминский, а может и сам Орф. Так или иначе, моя дальнейшая деятельность под большим вопросом. Я, конечно, сейчас сделаю пробу, но результат будет нескоро. Так что советую тебе идти вниз и немного поспать – вид у тебя нездоровый.
Артемий согласно кивнул и спустился в гостиную. Там он лёг на облюбованный им вчера диван и заснул. Гаруспик уже не слышал, как в кабинет к Даниилу поднялась Ева, и обеспокоено расспрашивала его об инквизиторе.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 25 Dec 2008, 17:11 
Offline
User avatar

Joined:

15 May 2006, 12:21

Posts: 2079

Location: Zrencr

Ура дэсуня ~Праздник к нам приходит~
Наверно, распечатаю сию повесть, если автор не возражает. Всё-таки, она про Гаруспика и всё такое...
_________________
Вычитатьумножатьвычитатьумножатьвычитатьумножатьвычитатьумножатьвычитатьумножатьвычитатьумножать
[new inquisition]


 Profile  
Quote  
PostPosted: 26 Dec 2008, 11:25 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Quote:
Ура дэсуня ~Праздник к нам приходит~
Наверно, распечатаю сию повесть, если автор не возражает. Всё-таки, она про Гаруспика и всё такое...
Автор не возражает) У меня её и друзья читают. Как непредвзятое мнение не игравших. И брат - как предвзятое - игравшего в "Мор".
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 06 Jan 2009, 19:19 
Offline

Joined:

05 Aug 2008, 09:54

Posts: 20

Можно новому человеку влезть со своим мнением? :oops:
Пишешь хорошо, аж игру перепройти захотелось. Не вздумай бросать =)
Только стоит внимательнее проверять текст, а то полно ошибок - и орфографических, и пунктуационных.


 Profile  
Quote  
PostPosted: 22 Jan 2009, 14:28 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Странно, стараюсь внимательно проверять написанное...
Долго не выкладывал новую главу, а всё, потому что решил написать её сразу целиком. К тому же сессия этому совсем не способствовала. Но вот, я закончил, и седьмая глава преред вами от начала и до конца.

Глава 7: Посланница Властей.

…Разыгрывая партию, Орф всегда
выкладывал свои карты на стол.
И при этом всегда выигрывал. Именно у него
учились инквизиторы радикального толка,
такие как Сагатка, Курин или Аглая Лилич.
Любопытно, что все они были казнены
по приказу Комитета – причиной было
излишнее проявление собственной воли.
За мнимой прямотой своих методов эти
инквизиторы искусно прятали глубинную игру –
игру, которую они вели без ведома
Властей в собственных интересах.

…Несмотря на то, что квартал Каменного Двора был заражён, в Соборе с пяти утра уже толпился народ. Среди озера горожан то и дело промелькивали угрюмые лица патрульных, верных слуг коменданта Сабурова. Да и сам Александр был уже здесь. Он беспокойно прохаживался у кресла, стоявшего посередине нефа, прямо под алым витражом, и поглядывал на часы. Глухо ударил колокол. Тяжёлые створки входных дверей распахнулись. Толпа мгновенно стихла, и все взгляды устремились на вошедших. В Собор вбежали шестеро Исполнителей и встали по краям ковровой дорожки. За ними, не спеша, шагнула молодая женщина, одетая в тёмно-серый плащ Инквизитора. Холодный взгляд карих глаз окинул присутствующих. На ком-то он даже задержался, удостоив знакомое лицо легким кивком головы. Инквизитор подошла к креслу и повернулась к собравшимся.
- Волею всемогущих Властей я прибыла в ваш Город, - раздался под сводами её властный голос. – Я была призвана сюда, чтобы разобраться с эпидемией, охватившей поселение. Чтобы остановить тёмные дела, творимые под прикрытием болезни. Чтобы обеспечить порядок и направить в нужное русло усилия по спасению людей. Вы можете дурить голову кому угодно, но не мне, эмиссару закона. Я знаю, как строился этот мир. Я знаю, как устроена в нём жизнь. Я знаю законы, по которым он существует. Всё было задумано просто, строго и соразмерно. То, что вы видите сейчас – это не конец света, это всего лишь эпидемия, нарушенная соразмерность. Закон восторжествует, и я восстановлю равновесие! Ещё не всё потеряно – я знаю, где искать корень этого зла.
Народ зашумел и согласно зааплодировал. Эмиссар Властей поняла рук, и всеобщий гомон снова стих.
- Теперь пусть ко мне подойдут те, кто обличён властью, остальных я попрошу покинуть Собор. Если мне кто-нибудь понадобиться, я пришлю к нему Исполнителя с письмом. …Комендант Сабуров, потрудитесь объяснить мне, что это за люди повешены на виселицах. Так то вы ищите виновных, за день до приезда Инквизитора. Или же это акт отчаяния, который говорит о вашей полнейшей неспособности руководить исполнительной властью в Городе?...
Люди постепенно покидали Собор. Вместе с ними по Городу разлетались клювоголовые посланцы Инквизитора. Допрос начался.

* * *

- Артемий, проснитесь, - кто-то легонько тряс Гаруспика за плечо.
Сын Исидора открыл глаза и чуть их снова не зажмурил. Очертания всех предметов расплывались, во рту чувствовался привкус крови. Когда взгляд, наконец, сфокусировался, Артемий увидел, что перед ним стоит Данковский. За окном было темно.
- Пришло время прощаться, - присаживаясь на стул, вздохнул Бакалавр. – Не знаю, увидимся ли мы ещё, Бурах. Увы, искусственный синтез невозможен. Похоже, мы оба потерпели поражение. Ты не сумел создать панацею. Мне тоже не чем порадовать инквизитора. Для меня это равносильно самоубийству. Я сейчас иду в Собор, как на плаху.
- На каком это основании инквизитор может лишить тебя жизни? – осторожно поднимаясь с дивана, спросил Гаруспик.
- Официально инквизитор не имеет власти надо мной, - угрюмо кивнул Даниил. – Хотя вообще-то они имеют власть над каждым. Если инквизитор захочет убить – убьёт. Если захочет убрать навсегда с человечьих глаз – уберёт. Они умеют. Но я не это имел ввиду.
- А что тогда? – перспросил Артемий.
- Я твёрдо решил, что если не сумею вернуться с победой – я пущу себе пулю в лоб вот из этого самого револьвера. Меня загнали в угол. Я не смогу взглянуть в глаза тем, кого я не смог защитить. Моих соратников ждёт тюрьма или ссылка, а мои исследования – пожалуй, костёр.
- Но что отделяет тебя от победы? – спросил Бурах. – Ты ведь говорил, что находишься в шаге от неё.
- Я так и не сумел обнаружить источник болезни, - глядя в тёмное окно, ответил Бакалавр. – Зараза появляется снова и снова. Это чья-то воля. Разносчицу обнаружить не удалось. Более того – не похоже, чтобы это было вопросом времени. Кажется, это вообще не дело рук человека.
- Странно, - задумался Артемий. – Мои дела всё время приводят меня к той же проблеме…
- Не правда ли? – поднял голову Даниил. – Как много существ, не являющихся людьми, играю в нашей жизни человеческие роли! Да. Вам так и не удалось найти это существо. Гибрид быка и человека. Мифология сохранила его для нас, а природа – нет. В реальности его не существует.
- Я не эту химеру имел ввиду, - отмахнулся Гаруспик.
- Какую же? – на лице Данковского обозначился слабый намёк на улыбку.
- Узнать бы, кого отец обозначил этим проклятым тавром! – решительно встал с дивана Артемий. – Мне нужно идти в Бойни. Увидеться со Старшиной.
- Бойни – запретная территория, - покачал головой Бакалавр. – Ты не попадёшь туда, если не получишь разрешение Инквизитора. Теперь вопросы борьбы с эпидемией, да и все остальные вопросы, будет курировать Инквизитор.
- Обойдусь, - буркнул Гаруспик, натягивая куртку на плечи.
- Тебе в любом случае придется получить разрешение на дальнейшие перемещения, - возразил ему Даниил. И сделать это стоит как можно раньше. Если дурная слава тебя обгонит…в общем, лучше явиться по доброй воле. Упреди лживые слухи и дай знать, что вскрываешь мёртвых для дела.
- Ты тоже отправишься?- стоя у дверей, поинтересовался Артемий.
- Но не вместе с тобой, - махнул ему вслед Бакалавр. – Ты иди, а мне нужно собраться с мыслями. Кстати, Бурах - я рад, что мы не успели с тобой стать врагами! Удачи тебе.
- И тебе удачи, ойнон, - попрощался Гаруспик и вышел за дверь.
На улице ещё не рассвело. В тёмном небе громадными тушами ворочались тучи. Они так низко склонились над городом, что казалось вот-вот его раздавят. Настроение у Артемия было походящее. Тень Инквизитора нависла над судьбами многих жителей поселения на Горхоне.
Воздух вокруг Гаруспика постепенно отяжелел и напитался запахом сырой земли. Попав, в заражённый квартал Каменного Двора, Бурах побежал к Собору. В последний момент перед входом он еле разминулся со смутной тенью в длинном плаще, и нырнул внутрь несостоявшегося изолятора. Шаги Артемия эхом отдавались от серого мрамора стен. Пройдя мимо рядов скамеек, сын Исидора приблизился к центральному нефу. По краям его стояли два клювастых Исполнителя, ещё один – надо полагать главных в этой троице – устроился в центре возле кресла.
- Кто к нам пожаловал! – вскричал он, едва Бурах подошёл поближе. – Неужели сам Гаруспик, главный комик Города!
- Думаешь, ты бессмертный? – разминая правую руку, спросил Артемий.
- Как знать, как знать…- философски вздохнул Исполнитель. – Так зачем пожаловал?
- Мне нужен Инквизитор.
- Настоящим уведомляем, - официальным тоном прощёлкал Клюв, - что её сиятельство отправилось на разведку в Термитник, не доверяя эмиссарам, кои переусердствовали с наказаниями. И заодно осмотреть место трагедии. Ну, и, конечно, познакомиться с юной особой по прозванию Мать Настоятельница.
- Доходчиво, - одобрительно кивнул Гаруспик и задумался.
«Инквизитор расследует преступление правителей в Термитнике. Интересно, что рассказал ей обо мне Уклад?»
- Давай двигай отсюда, Потрошитель, - прервал его размышления Исполнитель. – Ещё успеешь пожалеть, что пришёл.
- Ну, как знать, как знать…- с ухмылкой ответил Артемий и направился к дверям.
Покинув Собор, он прошёл через усадьбу Каиных. Затем спустился к мосту и вышел из заражённого района. На улице рассветало. Низкие тучи окрасились в алый цвет. По поверхности тихой речушки медленно плыли осенние листья. Бурах миновал Театр, и вошёл в квартал Утроба. И этот квартал был заражён. Где-то не вдалеке раздался взрыв, и мимо Артемия, матерясь сквозь зубы, пробежали трое патрульных. От греха подальше Бурах скорым шагом прошёл возле особняка Ольгимских, и собирался уже спустится к Жилке, когда его окрикнули сзади. К Гаруспику подбежал испуганный слуга. Сунув в руки записку, он умчался назад в «Сгусток». Артемий быстро пересек мост и миновал квартал Жильники. И лишь тогда, когда оказался в чистом районе Дубильщиков, он остановился напротив дома Анны Ангел и прочитал послание:
«Дорогой мастер Бурах. Мария поделилась своими впечатлениями – с допроса вернулись Георгий и Виктор, её отец. Каины говорят, что вы не переживёте встречу с Инквизитором. Она оказалась слишком умна, чтобы поверить сказкам о Потрошителе, и достаточно проницательна, чтобы понять на пороге какого открытия вы стоите.
Так вот, Каины говорят, что она прикажет убить вас, если вы подтвердите, что знаете, как сделать панацею. Я не поняла, почему. Это очень странно. Кстати, неужели вы действительно знаете и сделаете? Как это было бы чудесно! Будьте осторожны с Инквизитором. Патрульные теперь подчиняются ей и выполняют её приказы.
Вик.О.-мл.
P.S: Вас хочет видеть Мать Настоятельница. Если она в опасности – не оставьте её! Она очень, очень несчастный человечек, и у неё доброе сердце. Ей обязательно нужно выжить. Мне кажется, приказом инквизитор сегодня откроют Термитник».
Теперь у Гаруспика появился ещё один повод навестить Долгий Корпус. По чистым районам Дубильщиков и Кожевному он быстро добрался до главного входа в ночлежку. Патрульные возле ворот неторопливо переговаривались между собой, и равнодушно кивнули на немой вопрос Артемия – можно ли ему пройти.
Шагнув под своды Термитника, Гаруспик оказался в огромном помещении. Потолок его терялся где-то в темноте. Сверху на канатах свисали огромные мешки, пропитавшиеся на дне бурой кровью. Вдоль стен виднелись переходы и мостики между ними. На каждом этаже темнели провалы дверей. Некоторые из них были забиты досками. Артемий понимал почему. На каменном полу лежали тела больных, а уголке на досках в ряд сложили мёртвых. Гаруспик свернул к каменной лестнице с деревянными перилами, изредка освещённой горящими факелами. Сначала он поднялся на второй этаж, но не нашёл там признаков обители Матери Настоятельницы, и перешёл на третий. Здесь коридор был ярко освещён, и Артемий без труда обнаружил комнату, прикрытую аккуратной деревянной дверкой. Открыв, её он оказался в душном помещении. По углам его стояли три жаровни, возле которых прохаживались мясники. Сильно пахло твирью. В центре располагался помост, к которому вели дорожки из бычьей кожи. Прямо посередине помоста стоял гладкий белый камень, с вырезанными на нём символами. С права от него переминался с ноги на ногу ещё один мясник. А слева на коврике сидела Тая.
- Смотрите, вот он, вот идёт Служитель! – воскликнула она, увидев Гаруспика. – Сейчас я устрою тебе экзамен. Будешь отвечать?
- Постараюсь не опростоволоситься, - улыбнулся Артемий.
- Говори, как призывают менху, верных из рода Служителей? – сдвинула брови Тая. – Ну?
- По рукам узнают их, мясников, - ответил Бурах, - по глазам отличают их, хирургов.
- Вижу, знаешь, - довольно сказала малышка Мать Настоятельница. – Теперь я готова с тобой говорить. Но смотри, не дерзи мне! А не то – разгневаюсь быстро.
- Я не буду тебя дразнить, - пообещал Артемий.
- А у нас, между прочим, была необыкновенная гостья, - поведала Тая.
- Она ещё здесь? – заинтересовался Бурах.
- Нет, - покачала головкой дочка Тычика. – отсюда она отправилась в городскую тюрьму. Ах, как она была разгневана! Представляешь, она повелела открыть Корпус потому, что, сказала она, отсюда уже некому убежать.
- Что еще она сказала? – спросил Гаруспик.
- Она сказала, - сосредоточенно нахмурилась Тая, - что примерно накажет того, кто виноват в том, что здесь случилось. А я говорю – найти виновника не так-то просто. Но гостья, наверное, решит эту головоломку.
- Разве неизвестно, кто отдал приказ закрыть Термитник? – удивился Артемий.
- Мне? – уточнила девочка. – Нет, неизвестно. Но гостья пообещала, что всё разузнает. Ух, какая же она грозная! Даже мне хотелось сжаться в комок от страха. А я не привыкла бояться!
- Странно, что она оставила тебя здесь, - подумал вслух Гаруспик.
- Я здесь в безопасности, - ответила Тая. – Хотя Уклад и разволновался. Скоро поднимется ропот.
- От чего разволновался Уклад? – насторожился Бурах.
- Вчера принесли в жертву, кого бы ты думал? – вопросительно уставилась на него малышка и сама тут же ответила. – Лег на плиту Высший, по имени Бос Примигениус. Всё должно было измениться. Но этого не произошло. Это значит, что Служитель не настоящий!
- Какой Служитель? – спросил Артемий.
- Старшина Оюн, - недовольно поморщилась Тая. – Это он раскрыл Высшего. Но ничего не случилось! Мор не прекратился. Может быть, он – дурной служитель? Иначе линии бы продолжились. Священная кровь Высшего исцелила бы мир. Но не вышло!
- Значит, Старшина вернулся? – сделал вывод Гаруспик.
- Этой ночью, - подтвердила Мать Настоятельница. – Тогда и привели из Степи Высшего. Его провели через Врата Зоба. Ух, какой он был огромный! Я впервые в жизни увидела его тень. Мои одонхе говорят, что больше я никогда не увижу такого.
- Как бы мне добраться до Старшины, Мать? – прищурился Артемий.
- Не знаю, - пожала плечиками Тая.
- Как же быть? – вздохнул Бурах.
- А ведь Черви вчера тоже раскрыли быка! – вспомнила дочка Тычика. – Они говорят – от их жертвы кое-что изменилось в мире. Но разве они способны? Напрасно болтают, только себе вредят. Может, ты спросишь, чего они там натворили? Они в Коротком Корпусе, на самом верху. Прячутся от разгневанного Уклада.
- Уклад гневается на них? – переспросил Гаруспик.
- Старшина говорит – они испортили ему жертву, - объяснила Тая. – Оюн сказал, что пока он раскрывал Высшего, они надругались над Обрядом. Раскрыли быка на Кургане Раги, от этого линии пересеклись. Можешь узнать у них, так это или не так? Очень любопытно.
- Попробую, - согласился Артемий.
Закрыв за собой дверь, он спустился на первый этаж, а затем вышел на улицу. Пройдя несколько шагов до дверцы в Короткий Корпус, он дернул ручку и проник вовнутрь. Подняться на самый верх не заняло у него много времени. Правда, пару раз пришлось уворачиваться от белого тумана, возникающего прямо из воздуха. Это было удивительно, ведь болезнь, по словам Даниила, не должна была задерживаться в домах чистых кварталов. Видимо, сама болезнь так не считала. На последнем этаже в коридорчике, где Гаруспик впервые увидел маленькую Мать Настоятельницу, теперь стояли два Червя.
- Ты пришёл? – испуганно спросил один из них Артемия, второй отодвинулся подальше.
- Да, - кивнул хирург в ответ. – Расскажите, зачем вы вчера раскрыли быка?
- Чтобы осуществить предназначенное, - осторожно ответил ближний Червь. – Это не возбраняется. Даже детям позволено лепить из глины. Наполни брюхо Бос Туроха кашей Суок, и зло исчезнет.
- Что изменилось в мире после того, как бык был раскрыт? – поинтересовался Гаруспик.
- Мы вызвали с того света посланца, - ответил одонг. – Огромный посланец, он не такой, как мы. Это не человек.
- Это интересно, - задумчиво проговорил Бурах. – Продолжай!
- Тому, кого мы позвали, суждено восстановить справедливость. Суждено бороться с Суок. Суждено пасть от руки Служителя. Тот, кого мы позвали, станет истинной Жертвой.
- Стой! – ошарашено воскликнул Артемий. – Почему ты так говоришь?
- Потому что так было начертано в «Сказаниях о сыновьях», - ответил Червь. – Его смерть сделает то, чего не сделала вчерашняя смерть. Тот, кого мы призвали, был нужен, и вот он пришёл. Мы сделали доброе дело.
- Кто это? – на прямую спросил Бурах.
- Нам это неизвестно, - покачал головой степняк.
- Значит, вы не надругались над Обрядом?
- Мы бы не посмели, ойнон, - обиделся одонг. – Зачем? Мы не умеем. Мы делали доброе дело.
- Хорошо, - решил Артемий. – Я верю вам.
- Да пребудет с тобой тепло Бодхо, - вслед ему пожелали степняки.
Гаруспик спустился по лестнице на первый этаж и вышел из Короткого корпуса. Едва он прикрыл за собой дверь, как в неё буквально в сантиметре от головы травника с глухим стуком воткнулся стальной нож. Артемий живо отскочил в сторону, успев заметить силуэт убегающего человека. Патрульные тоже его заметили и бросились вдогонку. Кому-то явно не хотелось, чтобы Мать Настоятельница узнала правду. Не дожидаясь возвращения дружинников, Бурах вошёл в Долгий Корпус. В обход бездыханных тел и больных, лежащих прямо на холодном сыром полу он добрался до лестницы и поднялся на третий этаж. В комнате Таи все так же жарко горел огонь в громадных чашах.
- Когда же, наконец, к нам прибудет этот регулярный поезд, - сердито спрашивала Мать Настоятельница у одного из мясников.
- Все было сделано правильно, - приблизившись к Тае, сказал Гаруспик. – Да никто и не тщился проводить Обряд.
- Значит в Старшине дело, - задумчиво протянула девочка. – Надо бы собрать совет и рассказать всем, кто остался в Корпусе. Вот в чём дело – Старшина у нас недостойный. Ненастоящий. Настоящий сумел бы прогнать этот мор.
- Как знать, - с сомнением покачал головой Артемий.
Попрощавшись, он вышел из комнаты Настоятельницы, сошёл по лестнице на первый этаж и покинул Термитник. Путь его лежал в городскую Управу. Стоило поспешить, чтобы на этот раз не упустить Инквизитора. Гаруспик с завидной быстротой преодолел чистые кварталы - Кожевный и Дубильщиков. Чистыми они были в полном смысле этого слова. Не витала в воздухе болезнь, но и жителей здесь тоже почти не было. Заколоченными окнами глядели на Бураха дома. Не многие решили возвратиться в свои старые жилища.
Оставив позади «Стержень», а затем и Жилку, Артемий бегом проскочил через заражённый район Ребро и свернул за угол. Перед ним выросло когда-то побеленное известкой, но уже порядком облупившееся здание. Оно имело две двери. Одна в городскую тюрьму. Другая – в помещения администрации. Гаруспик выбрал левую дверь, и попал в угрюмую «прихожую» тюрьмы. У противоположной стены, прижавшись лбами к каменной кладке, руки за голову стояли трое арестованных. Один из них, похоже, был тем молодцом, что метнул в Артемия нож. Сбоку от них стоял конвоир. Второй патрульных, заслышав шум, вышел из тюремного коридора и направился к Бураху.
- Справедливость и беспристрастность. Вот правила, которым следует законный посланец Властей, - напыщенно произнёс он.
- Уверен? – с иронией взглянул на него Артемий.
- Правительственный Инквизитор произведёт скорейшее расследование, выявит и примерно накажет виновников преступления, - безапелляционным тоном продолжал разглагольствовать страж порядка.
- О каком преступлении идёт речь? – усмехаясь, спросил Гаруспик. - Их тут совершались сотни.
- Эту тюрьму имею ввиду-с, - обвёл рукой окружающее пространство дружинник. – Имело место массовое заточение невиновных. Необоснованная расправа, привлечение неправильных методов. Преступная халатность, повлекшая к проникновению в камеры заразы, и массовая гибель людей. Должно нести ответственность.
- Да не вашего ли брата и вешать за эти неправовые расправы? – возмутился сын Исидора.
- В том воля не наша, - важно ответил страж. – Исполняем приказ, а думать нам не велено.
- Так. Инквизитор здесь? – решил закончить бесполезное препирательство Артемий.
- Её сиятельство ушли производить дознание на квартиру к ростовщику-кровохлёбу, - довольным тоном объявил патрульный. – К тому самому, что учинил бесчинство с поджогами и в корне всего заговора стоял. Теперь отведают пеньковых галстуков, убийцы. А не поджигай!
- Ох, и лют же ты служивый, - укорил его Бурах, и, махнув рукой на прощание, покинул здание тюрьмы.
Спустя полчаса, оставив за спиной Управу и Театр, он подошёл к мосту Глотки. Где находится дом Горбуна, Гаруспик помнил отлично. Как говориться - бывали, знаем. Вот это был по-настоящему опасный свидетель.
«Он свалит на меня много такого, что прозвучит вполне правдоподобно,» - обеспокоено раздумывал Артемий.
Занятый невесёлыми размышлениями, хирург дошёл до квартала Створки, и повернул во двор к жилищу ростовщика. Толкнув незапертую дверь, он вошёл в полутёмную прихожую и поднялся на второй этаж. Тут его, однако, ждал сюрприз. Вместо инквизитора со свитой взору Гаруспика предстало поле недавней драки. На полу у двери лежало тело поджигателя, обвешенное бутылками с горючей смесью. Ноги ещё одного пиромана торчали из комнаты напротив. Возле тел стояли и переговаривались между собой трое молодых людей, одетые в форму лакеев Каиных.
- А вы по тому же делу? – поинтересовался один из юношей. – Ждём. Надеюсь, мы сумеем обезвредить её одним внезапным ударом. Перерубим ей хребет скальпелем, образно говоря.
- Ты чего несёшь? – удивлённо воззрился на решительного молодого человека Артемий.
- Ничего, - с недоумением ответил юноша и продолжил. – Вы не сомневайтесь, Виктор сумеет обстричь ей когти! Ему известно, чей скелет лежит у неё в шкафу. Какой бы казни она не хотела подвергнуть создателя лекарства – интрига провалится, если вывести её на свет. Нам не жаль было Рубина, но теперь мы на его стороне!
- Постойте! – уловил их мысль Бурах. – Вы говорите об инквизиторе? Она собирается избавиться от создателя панацеи?
- Вам нужны доказательства? – хмыкнул слуга Каиных. – За ними обращайтесь непосредственно к Виктору. Мы всего лишь готовы пополнить силы сопротивления. К чёрту лицемерное расследование, прикрывающее иные замыслы! Такой Инквизитор не поможет нашему Городу.
-Что ж, надеюсь, Виктор у себя, - ответил Артемий.
Спустившись в тёмную прихожую, он покинул дом ростовщика. Пересечь пустынный двор, оставив позади заброшенные качели и песочницу с налетевшими в неё осенними листьями, не заняло много времени. Пройдя вдоль каменной ограды, Артемий толкнул железную створку калитки и постучался в дом Виктора. Открыл ему слуга, разглядев гостя, он тут же пропустил Бураха внутрь. Гаруспик вошёл, снял куртку и проследовал в кабинет хозяина. Завидев гостя, Виктор поднялся из-за стола.
- Видите, Бурах, как неожиданно повернулось колесо судьбы, - произнёс он. – Какое странное совпадение! И совпадение ли? Почему вопреки всем ожиданиям вместо многоопытного Орфа, вместо решительного Карминского сюда прислали именно Аглаю Лилич!
- Чем же это удивительно? – не понял Артемий.
- Да, прежде всего тем, что Аглая Лилич – родная сестра моей покойной жены, - объяснил Виктор. – Это можно было бы счесть удачей, если бы не давняя ненависть, которую сёстры питали друг к другу, не смотря на разницу в возрасте. Ужасная, непримиримая ненависть, которую не сгладила даже смерть старшей сестры. Боюсь, у Аглаи здесь слишком много личных интересов пересекается с долгом. И все эти личные интересы не сулят нам ничего хорошего. Мне кажется, эту экспедицию Лилич рассматривает всего лишь, как повод для мести.
- Кто позволит инквизитору использовать миссию для личных разбирательств? – усомнился Гаруспик.
- Не кто, а что, - поправил его отец Марии. – Отчаяние. Недавно мне стало известно, что Аглая приговорена к смертной казни…кстати, за пристрастие к интригам с двойным дном. Спасти от эшафота её может лишь чудо. В таком состоянии легко сорваться. Семь бед – один ответ.
- Как тогда ей могли поручить миссию? – в недоумении спросил Артемий.
- Предполагаю три версии, - охотно ответил Виктор. – Первая – мои сведения не верны. Вторая – она явилась сюда самовольно, устранив по пути настоящего инквизитора, и незаконно присвоила себе чужие полномочия. Тем более, если ей, так сказать, уже нечего терять. Но это слишком фантастично.
- Ну, а третья? – нетерпеливо поинтересовался Гаруспик.
- Третья, и самая вероятная, заключается в том, что Власти предоставили Аглае Лилич последнюю возможность реабилитироваться, поручив ей почти безнадёжное задание, - понизив голос, поведал Каин. – Тем более, что слишком велики шансы на смертельный исход для неё. Пожалуй, эта версия наилучшая для нас, но для вас – наихудшая.
- Почему? – впрочем, уже догадываясь, спросил Артемий.
- Да потому, мой дорогой друг, что ей не нужны конкуренты, - подтвердил его опасения Виктор. – Задача Инквизитора – найти дерзкое решение неразрешимой проблемы, столь остроумное, что его необычность (при условии его эффективности, разумеется) оправдывала бы безнаказанность инквизиторов с лихвой. Для этого их и держат. Но вы лишили Аглаю шанса доказать свою состоятельность, и, боюсь, ей уже об этом известно.
- Я ей не конкурент, - грустно усмехнулся Бурах.
- А ваша панацея? – удивлённо спросил хозяин дома. – Бакалавр недавно говорил мне, что вам остался последний крохотный шажок до победы. Что же это, как не решение проблемы? Кажется, если бы не досадные перипетии, которые пришлось претерпеть доктору Рубину по нашей вине, средство уже было бы найдено, не так ли?
- Нет. Это не так, - покачал головой Артемий.
- Что ж, тогда вы с чистой совестью можете предстать пред очи Инквизитора, - пожал плечами Виктор. – Избежать вам этого не удастся, если, конечно, вы не захотите спасаться бегством.
- Не захочу, - ответил Гаруспик.
- Вероятно, она уже в Соборе, - махнул рукой в сторону площади Каин. – А мне остаётся лишь пожелать удачи. Судьба была так благосклонна к вам в последние дни, что, возможно, она продолжит и впредь осыпать вас своими милостями. Если вы войдёте в Собор, я готов даже ставить три против семи, что вы выйдете оттуда живым и свободным.
- Надеюсь, - кивнул Артемий.
- Мужайтесь. Она всего лишь человек, - постарался поддержать его Виктор.
- Никто ещё не упрекал меня в недостатке мужества, - решительно ответил Бурах, и направился к дверям.
Накинув куртку на плечи, он вышел из дома. Затем пересёк сад Каинов и, толкнув скрипнувшую калитку, оказался на мощеной камнем площади к Собору. Испытывая огромное волнение, Артемий вошёл под его гулкие своды. Исполнители ранее стоявшие в противоположном конце зала исчезли. Вместо них по краям нефа у колонн возникли двое Масок. Один справа, другой слева. А посередине в кресле, устало оперившись на подлокотники, сидела молодая женщина в плаще инквизитора. Из под черных, как вороново крыло, волос на Гаруспика взглянули красивые карие глаза.
- Велика власть одних над другими, не правда ли? – задумчивым голосом спросила она. – Кто в наше время может остаться свободным? Каждый является пешкой в чужой игре! Каждый слеп, каждый обманут…
- Кто, например? – удивлённо разглядывая посланницу Закона, переспросил Бурах.
- Вот этот гордый Бакалавр, который только что говорил со мной, свято верил в свою свободу, - горько усмехнулась Аглая Лилич. – Но мои худшие подозрения подтвердились. Он был лишь игрушкой в руках Властей. По чужому навету послал стрелу в достойную цель, а она поразила его в спину!
- Не ждал, что застану инквизитора в таком волнений.
- Подло играть на чужом благородстве! – гневно воскликнула Инквизитор. – Да, подло! И мне известно, кому это нужно. Те, кто распорядился моей судьбой, таким же образом распорядятся судьбой остальных эмиссаров. Один уже сыграл свой выход, другой готовиться к выходу. Я уже слышу, как лязгают оружием его батальоны!
- Неужели вся эта сцена – притворство? – не выдержал Бурах. – Я слышал, инквизиторы всё делают с тайным умыслом. Или это не так?
- Хм…- вздохнула Аглая и отвела глаза. – Так с чем сюда пришёл тот, кого называют Гаруспиком, Служителем и Потрошителем?
- Хотел рассказать, чего ради я совершил всё, что совершил, - серьёзным тоном ответил Артемий.
- Как интересно! – положила подбородок на кисть руки и изобразила крайнее внимание, Инквизитор. – И чего же ради? Говорите, меня сейчас чрезвычайно интересуют вопросы самоопределения! Судя по тому, как со мной обошлись, я слишком рано поставила крест на этих проблемах.
- Я думал это будет допрос, - неожиданно для самого себя сказал Гаруспик. – Выходит, исповедь?
- Отнюдь, - покачала головой Аглая Лилич. – Вы получили от вашего отца приглашение на его собственные похороны. По приезде убедились, что он убит, после чего получили во-первых, наследство с обязательством сохранить некое незнакомое вам существо посредством панацеи, а во-вторых, предупреждение о неизбежной жертве, которую вам предстоит для этого принести. Так?
- Это так, - подтвердил Артемий.
- Значит, они заставили вас изобретать панацею? – устало поинтересовалась посланница Властей. – Неожиданный ход.
- Заставили? – удивился столь нелепому предположению, прозвучавшему из уст инквизитора, Бурах. – Я сам так решил.
- Все обязательства вели вас к этому, - сурово пояснила Аглая. – Изобретение панацеи вы сочли своей основной задачей – и вы думаете, что сами это придумали?
- Но в чём же моя вина? – развёл руками Гаруспик.
- Ах, да никто здесь ни в чём не виноват! – отмахнулась сестра Нины Каиной. – Разве ты в чём-либо виновен… Власти тебя обманули. Всё было подстроено. Кто направил тебя по этому пути? Кто сыграл такую злую роль в твоей судьбе? Ты – пешка в их нелепых руках. Орудие казни другого человека.
- Пусть они даже предвидят мои шаги и включают их в свои расчёты, - убеждённо сказал Артемий. – Я всё равно останусь свободным человеком.
- Ну и хладнокровие, - встала с кресла Лилич. – Или я не понимаю очевидного? Человек, послушай! Тобой играли! Или ты не веришь фактам, которыми я располагаю по долгу своей профессии? Доказать тебе это?
- Неужели я буду менять свои решения только ради удовольствия испортить кому-то интригу? – горячо перебил её Бурах. – За моими решениями стоят сыновий долг и любовь. Мне этого довольно.
- …Это… – достойный ответ, - расширенными от удивления глазами посмотрела на него Аглая.
- Ты выглядишь изумлённой, - наблюдая за посланницей, констатировал Артемий. – Отчего?
- Странно, но эта простая мысль никогда раньше не приходила мне в голову, - изумлённо ответила Лилич. – Неужели это так просто?
- Быть самим собой - это совсем не просто, - покачал головой Бурах.
- Невероятно, - выдохнула Инквизитор, присаживаясь обратно на трон. – Позвольте, я посмотрю на вас внимательнее. А может быть вы посланы мне судьбой? Подожди…мне нужно подумать.
- Мы можем быть на ты, - предложил менху. - Так будет проще.
- Да, - рассеяно кивнула Аглая. - …Вот моё решение. Бакалавр сказал мне, что тебе нужен гибрид быка и человека. У меня есть гипотеза. Иди в Бойни. Прямо сейчас – проход должен подчиниться, по случаю моего приезда открыты все входы и выходы.
- Так, так…
- Туда возвращаются все, кто выжил во время блокады Термитника, - продолжала говорить Лилич. – Воспользуйся этим. Войди к Оюну, Старшине. Спроси его об авроксах. Потребуй, чтобы он выдал тебе частицу быка, которого, как мне доложили, убили тут накануне. Иди. Что ты в лице изменился? Иди, иди пока не поздно.
- Хорошо, - взволнованный дерзкой мыслью, пришедшей ему в голову, ответил Гаруспик. – Я не понимаю, что сейчас случилось, но я иду!
Артемий, как на крыльях, выбежал из Собора.
«Невероятно!», - пронеслось у него в голове, - «Неужели мне повезло? Кровь быка, кровь человека. Я чувствовал, что две эти близкие линии непременно должны сойтись! Возможно, Старшина Боен хранит останки аврокса, существа, которое Бакалавр считал несуществующим. К нему, не медля!»
Гаруспик бежал со всех ног, распугивая редких прохожих. Пару раз с ним пытались заговорить патрульные, но он только отмахивался - «По поручению Инквизитора». Седло, Хребтовка, Дубильщиков – и вот, наконец, перед ним выросла громада Боен. Завернув за угол Термитника, Артемий прямиком направился к высокой каменной арке, Большому провалу, главному проходу в Бойни. Шаги гулко отдавались под пещерными сводами. Гаруспик прошёл через распахнутые настежь ворота. Вскоре окружившая его темнота начала рассеиваться. Её стали прерывать прикреплённые тут и там горящие факелы. Потолок резко ушёл вверх, и Бурах оказался в просторной пещере. Сквозь глыбы серой породы, там где она имела широкие проёмы, виднелись другие залы. По извилистым коридорам сновали мясники. Группа Червей волокла куда-то стог свежего сена. До Артемия, проходившего мимо, донёсся душистый запах болотного савьюра. Чтобы не заблудится в этом лабиринте пещер, сын Исидора спросил, где можно найти Старшину, у наблюдающего за работой мясника. Тот ему молча указал на дальний проход, еле видневшийся на противоположном конце громадного зала. Добраться до него можно было по деревянным мостикам, пролегавшим над огороженным длинными жердинами провалом. Гаруспик поблагодарил за помощь и поднялся на мостики. На верху то и дело приходилось разминаться с Червями, спешащими по своим делам. Преодолев пещеру, Артемий вошел в следующий коридор, миновал загон для быков, где целые и невредимые животные меланхолично поедали сено, затем ещё несколько проходов. Завернув за монолитный булыжник, зеленого цвета, с виду похожий на малахит, он оказался в небольшом тупичке, посреди которого стоял алтарь. Жертвенник был составлен из трех положенных друг на друга плит-ступеней, с установленными на них в виде повёрнутых вовнутрь рогов вытянутыми камнями. Венчал всё это дело большой бычий череп ярко белого цвета. Справа от алтаря стоял огромный, раза в полтора выше немаленького Гаруспика, человек. Его руки, казалось, состояли из переплетения толстых канатов-мышц. Одет он был в кожаные штаны и фартук поверх безрукавки. Черные рукавицы и сапоги со стальными пластинами - всё было сшито из бычьей кожи. Несомненно, перед Артемием стоял сам Старшина Боен. Из по седых волос на вошедшего пристально смотрели жёлтые глаза. Ноздри Старшины раздувались, словно он полагался не только на своё зрение, но и на обоняние.
- Я знаю, кто ты такой, Кровный, - властно проговорил Оюн. – Ты знаешь, как обращаться ко мне?
- Ты – Оюн, менху, Старшина Боен, - ответил Гаруспик.
- Спрашивай, - склонил голову Старшина, посматривая на гостя из под тяжёлых бровей.
- Скажи мне – кого называют авроксом?- задал вопрос Артемий.
- Авроксом торговцы прошлых столетий называли Подобного Быка, - ответил Оюн. – Того, кого мы в память о знаниях показавших нам его зовём Бос Примигениос.
- Мне знакомо это имя.
- Он – плоть от плоти Матери Бодхо, его черты соразмерны Вселенной! – возвысил голос Старшина. – Его линии – линии этого мира. Нет в мире ничего такого, что не было бы заключено в теле Высшего. Белые ткани его предсказывают ход времени, синие ткани его управляют водами и дождями, бурые ткани его хранят тепло.
- Мне это известно, - кивнул Бурах.
- Что тебе известно? – рявкнул Старшина. – Что кости его – кости горных хребтов? Что череп его – небесный свод? Соки его – реки. Волосы его – травы и волокна корней. Голос его – песня Бодхо, семя его – отрада Жилы Бодхо, черная кровь его – память и время нашей Земли. Это тебе известно?
Оюн гневно уставился на Гаруспика. Молодой хирург, казалось бы, совсем этого не замечал.
- Итак, недавно ты раскрыл Высшего? – спросил он.
- Да, и я был в своём праве, - пожевав из стороны в сторону челюстью, словно бык, ответил предводитель Боен. – Кому, как не мне, Служителю, Старшине, раскрыть линии Высшего?
- Дай мне его крови, - потребовал Артемий.
- Ты дерзок, сын Бодхо, - угрюмо посмотрел на него Оюн. – Не много ли тебе чести?
- Я действую именем пославшего меня, - не отступал Гаруспик. – Ты знаешь, что за Посланец явился в Город.
- Слишком хорошо знаю, - недовольно насупился Старшина. – Что ж, быть посему. Я дам тебе столько крови, сколько ты сможешь унести отсюда в горсти. Такой ценой я готов купить нам покой и избавиться от Посланца. Больше ты не получишь, ибо я не знаю ни тебя, ни имени твоего. Подставь мне свою горсть!
- Я – Артемий Бурах, сын Исидора, - ответил ему травник. – Тебе известно, кто я такой.
Оюн ушёл в темный коридор и через минуту вернулся с ладонями полными бурой дымящейся жидкости. Он перелил содержимое в подставленную горсть Гаруспика и отвернулся к алтарю. Кровь была почти горячая и очень густая, прозрачная, словно твириновая смола. Артемий, пытаясь не расплескать драгоценную жидкость, скинул с плеч мешок, так что тот повис, болтаясь на правой руке, и, присев на колени, осторожно перелил кровь в выкатившуюся из мешка банку. После чего он закупорил сосуд и покинул пещеру Старшины.
Поплутав немного по Бойням, Гаруспик наткнулся на длинный туннель, в который уходила железнодорожная колея. Это были Врата Скорби, по которым вывозят туши быков и коров. Следуя вдоль рельс, Артемий вскоре вышел в степь. После полутьмы Боен, в глаза ему ударил, казалось, ослепительный свет. Хотя по времени был уже вечер. Солнце склонялось низко над горизонтом, утопая в море степных трав. Бурах поспешил в своё Убежище, в бывшую лабораторию отца. Ему предстояло взять лучший из твиринных настоев и приготовить совершенно иную «мёртвую кашу». Панацею – природную сыворотку на основе крови аврокса.
До темноты кипела в подвале Машинного цеха работа. Гудел дистиллятор, выдавая из своих недр твиринный настой небывалой чистоты. Попробуй этой настойки Андрей Стаматин, он горы бы свернул, а может и пару чужых шей, чтобы вновь узреть такой эликсир. Но полученная жидкость не ушла дальше стен отцовой лаборатории. Она тут же, едва набрался полный бутыль, перекочевала во второй аппарат, где смешалась с кровью аврокса. Итог Артемий бережно перелил в глиняную склянку и закупорил. Панацея была получена! И, как надеялся сын Исидора, вместе с ней исполнилась половина долга, завещанного ему отцом.
До Собора менху решил добраться по Степи. В его сумке перекатывался драгоценный сосуд с лекарством от Песчаной Лихорадки, и Бурах не хотел подвергать его никаким неожиданностям ночного города. Глядя на звезду и вдыхая аромат степных трав, он перешёл вброд Жилку, оставил позади вокзал, а затем и Глотку тоже. Лишь когда вдали показалась ограда Собора, Артемий повернул к Городу. Добравшись до соборной площади, он толкнул двери так и не ставшего местом поклонения здания и вошел под его серые своды.
- Я вернулся, - крикнул он, и эхо повторило его фразу на разные лады. – Я сделал панацею. Вот она. Старшина дал мне для неё горсть дымящейся крови аврокса.
- Красивая, - заворожено протянула руку Аглая. – Дай-ка я посмотрю на неё по пристальней... Никогда не думала, что она будет выглядеть именно так. То есть, я много раз представляла склянку, но и вообразить не могла, что это будет склянка не с ядом, а со спасительным лекарством.
- О чём ты? – обеспокоено спросил Бурах.
- Да о смерти.
- Она несёт жизнь, а не смерть, - подошёл поближе Артемий. – И благодарить за неё я должен тебя.
- Меня не за что благодарить, - вздохнула посланница Властей. – Тем более, в основе её материал слишком редкий. Пока в столице сделают искусственный аналог, Город уже исчезнет с лица земли. И это ещё не худший вариант.
- Подожди, - остановил её Гаруспик. – Если бы не ты – я не выполнил бы долга перед отцом. Ты не знаешь, как это важно для меня.
- Знаю, - кивнула Аглая. – Но не спеши. Может быть, панацея и не имеет к твоему удургу никакого касательства.
- Ты веришь в удурга? – спросил Артемий.
- Я верю в тебя.
- Это не ответ, - покачал головой Бурах. – Веришь ли ты в то, что Искомый – удург. Принимаешь ли всерьёз степные суеверия?
- Безусловно, - серьёзно ответила Инквизитор. – Всё на земле имеет скрытый смысл. Солгать невозможно. Невозможно придумать фантазию. Мифы правдивы всегда – вопрос лишь в том, чтобы истолковать их истинно. А твоя панацея, она ещё пригодиться всем нам.
- …Я знаю, что значил для тебя этот шаг, - тихо проговорил Гаруспик. – И я этого не забуду.
На минуту Собор окутала тишина. Каждый думал о своём. Артемий – о том, что сыворотка, наконец, найдена, и теперь у них есть оружие в бою с мором. Вот только оружие это оказалось обоюдоострым. О чём же думала Аглая Лилич никому не известно.
- Осталось последнее дело, - развеяв тишину, официальным тоном произнесла эмиссар Закона. – И сделать его нужно до завершения этого дня. Я слышала, ты смельчак?
- Почему ты спрашиваешь? – оторвался от раздумий Гаруспик.
- Чтобы объявить Властям о том, что средство от болезни найдено, то есть о том, что ты его нашёл, нужно испытать её. Мне придется найти исполнителя, которому я могу доверять. Я бы испытала её сама, но мне они не поверят. Ты готов опробовать своё творение?
- Да, - решительно кивнул Артемий. – Это законное требование.
- Тогда тебе придется заразиться и дождаться критической стадии, - начала объяснять Аглая. – Это должно произойти при свидетелях. Выпьешь её только тогда, когда начнёшь терять сознание. Тогда Исполнители признают, что панацея действует. Я предупрежу Исполнителей, которые дежурят в Театре. Они обо всём узнают от гонца. Они засвидетельствую наступление критической стадии и выздоровление.
Затем Инквизитор повернулась к Маске и приказала:
- Всё слышал? Отправляйся в Театр немедля, предупреди свидетеля.
Тот, кто прятался за театральной маской, кивнул и образцовой трусцой побежал к дверям Собора. Гаруспик шагом последовал за ним.
На улице властвовала ночь. Чернильная темнота не рассеивалась даже светом фонарей, стоявших кое-где вдоль обочин дорог. К тому же начался дождь. Пока Артемий переходил через Глотку, маленький дождик успел превратиться в ливень, и хлестал теперь нещадно. Промокший до нитки, менху вошёл в Театр. За дверями его встретили разложенные по помостам тела, да Исполнитель, стоящий возле сцены.
- Встречайте! – во всю силу лёгких гаркнул он. – Гаруспик Артемий Бурах, Потрошитель нашей судьбы. Так значит, у тебя всё получилось?
- Да, получилось, - раздражённо кивнул сын Исидора, при этом с волос за шиворот ему скатилось несколько особо крупных и холодных капель дождя.
- Не ждал я от Аглаи такого самопожертвования, - Клюворылый довольно покачал головой. – Даже странно. Вроде, как и не похоже на неё.
- Не умничай, - буркнул Артемий.
- Значит, теперь панацею нужно проверить? – деловито уточнил Исполнитель. – И можно рапортовать Властям об удачном рецепте?
- Власти мне безразличны, а совесть спокойна, - равнодушно ответил Гаруспик.
- Эй, ты не спеши, - потряс перед лицом Бураха клювом свидетель. – Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Теория – одно дело, а практика совсем, совсем иное. Что хорошо под микроскопом, в живом воздухе очень даже может обратиться в нуль. Зеро, так сказать. …Так вот, для начала тебе нужно заразиться.
- Да я уже заражён, - ухмыльнулся Артемий. – Протри глаза, Клюв.
- А мы ещё добавим, - махнул плащом Исполнитель, и на Бураха полетело белёсое облако.
Артемий, никак не ожидавший подобного, вдохнул полной грудью и упал на пол. Перед его глазами всё поплыло. Грудь разорвала давящая боль. Кожа, казалось, раскалилась.
- Однако же неплохо получилось! – издалека донёсся до него весёлый голос Исполнителя. – Славно сработано. Из меня, трупоноса, вышел бы славный разносчик – то-то бы Бакалавр обрадовался. Или пойти, сдаться ему, пока не поздно? А то он совсем зачах без ведьмы, бедный.
- Мне дурно, - выдавил Бурах. – Кровь горит.
- Ах! Что же делать? – всплеснул руками Клюв. – Дайте подумаю…Думаем, думаем, думаем…Ба! Да не использовать ли нам панацею?
- Тебе этого будет довольно? – отрывисто спросил Артемий.
- Вполне - стадия критическая, - голосом знатока оценил Исполнитель.
- Смотри, - сквозь зубы бросил Гаруспик.
Приподнявшись на локте, он скинул с плеча мешок. Человек в птичьей маске с любопытством следил за его действиями. Бурах выкатил из мешка склянку с панацеей, кое-как вынул из неё тугую пробку и выпил. В ноздри ему ударил запах мокрой земли и трав - савьюра, серой и бурой твири. Перед глазами начало проясняться. Окружающее вернуло цвета и приобрело резкость. Над Артемием, чуть не утыкаясь в него клювом, стоял Исполнитель.
- Смотри-ка, подействовало! – удивился он. – Теперь ты может принести эту счастливую весть Аглае, надеюсь, она не умрёт на месте от радости. А я пойду, доложу Властям.
Свидетель перешагнул через Бураха и бодрым шагом покинул Театр. Артемий же чуть полежал, прислонившись спиной к сцене, отдышался и медленно поднялся на ноги. Собрав вылетевшие вещи обратно в свой мешок, он вышел из здания и направился к Собору. Дождь на улице лил, как из ведра. Но Гаруспик не обращал на него внимания. Силы с каждым шагом возвращались к нему. К тому же из груди исчезла давящая тяжесть, сопровождавшая его все эти дни.
Вскоре Бурах добрался до Собора. Открыв двери, он прошагал до первого ряда скамеек и сел на ближайшую к трону.
- Я вернулся, - проговорил менху, смотрящей на негос ожиданием посланнице. – Панацея действует. Похоже, от болезни не осталось и следа.
- Значит можно идти на покой, - грустно улыбнулась Аглая. – Но я всё-таки попробую побороться. Сколько ткани тебе удалось добыть?
- Ничтожно мало, - сказал правду Артемий. – Старшина дал всего горсть.
- Мне многое рассказали об этих бойнях, - задумчиво прищурилась Инквизитор. – Знаешь, вообще, чем больше я изучаю материалы по этому городу, тем больше обращаю внимания на верования степняков. С каждым источником нужно говорить на его языке, каждому нужно задавать те вопросы, на которые он может дать ответы.
- Согласен, - кивнул Бурах.
- Скажи, ты хотел бы сохранить этот город? – неожиданно спросила Аглая.
- Да, - не задумываясь, ответил Гаруспик. – Я здесь вырос. Здесь похоронен мой отец. Здесь живёт народ, который чтит моё имя.
- Вот что, Артемий Бурах, - решительно поднялась посланница Властей. – Приходи сюда через некоторое время. Хотя лучше уже завтра с утра. Может быть, я расскажу тебе кое-что интересное. Если мы сумеем обойтись без их помощи…Да, это будет настоящее чудо. И вот тогда я смогу вернуться с гордо поднятой головой! А теперь тебе лучше поспать, далеко не ходи – выглядишь измотанным, что не удивительно, а мне нужно подумать…
- Хорошо, - поднялся со скамьи травник. – Я приду завтра.
Колокол прозвонил полночь. Гаруспик покинул Собор и, дойдя до «Омута», постучался к Бакалавру. Открывший ему Даниил, хотел было, о чём то поговорить, но, посмотрев на Артемия, решил повременить с этим до утра. Бурах благодарно кивнул ему, извинился за столь поздние визиты с ночёвками, и едва прилёг на диван, тут же заснул. Тёмную комнату огласил его богатырский храп, спугнувший прозрачную кошку, устроившуюся на подоконнике.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 22 Jan 2009, 16:55 
Offline
User avatar

Joined:

15 May 2006, 12:21

Posts: 2079

Location: Zrencr

Ура, Аглая! 22 января будет теперь ещё одним государственным праздником (Инку делает напоминание в календаре на сотовом телефоне). Трагик, знали бы вы сколь велик ваш вклад для меня в этой безрадостной, полной тревог жизни.
_________________
Вычитатьумножатьвычитатьумножатьвычитатьумножатьвычитатьумножатьвычитатьумножатьвычитатьумножать
[new inquisition]


 Profile  
Quote  
PostPosted: 22 Jan 2009, 18:00 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Quote:
Ура, Аглая! 22 января будет теперь ещё одним государственным праздником (Инку делает напоминание в календаре на сотовом телефоне). Трагик, знали бы вы сколь велик ваш вклад для меня в этой безрадостной, полной тревог жизни.
Меня это радует:) Ведь я пишу для души. Я сам так полюбил творение ледорубов, что решил его литературно (по мере сил) изложить. Писать историю Гаруспика достовляет огромное удовольствие.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 09 Feb 2009, 18:08 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Готова восьмая глава. Тоже полностью. Однако, выкладывать её я буду по частям, но сразу. Сдаётся мне, страницы слишком много весят. Неподготовленного человека может спугнуть)
Глава 8: Сын за отца, отец за сына.

Жертва должна быть уместной.
Жертва должна быть равновесной.
Жертва должна быть тесно
связана с тем, кто её приносит.
Иначе в ней не будет ничего от
самопожертвования – и она лишится
действенной силы.

Светало. Первые лучи солнца поползли по траве и уткнулись в правый склон Боен, так и не добравшись до жилых кварталов. Город ещё спал в тени горы, когда Артемий потянулся и встал с дивана. Чувствовал он себя прекрасно. Болезнь отступила от Бураха и теперь у него возникла твёрдая уверенность, что Искомый, кем бы он ни был, тоже будет спасён, а долг перед отцом - выполнен.
Наверху послышался скрип половиц – должно быть Даниил решил встать пораньше. Поднявшись по лестнице, Гаруспик тихонько постучал в дверь.
- Артемий, - распахнул дверь Бакалавр. – Заходи, чайку попьём.
- Так о чём ты вчера хотел со мной поговорить?- поинтересовался Бурах, присаживаясь за стол.
Даниил достал из настенного шкафчика две чашки и чайник.
- Ты произвёл сильнейшее впечатление на посланницу Властей, - произнес, наконец, Данковский, подавая чашку травнику. – Могу тебя поздравить. Если так пойдёт и дальше – скоро тут не будет грозного инквизитора. Останется лишь трепетная Аглая Лилич. Плохо, что она и сама это понимает. Боюсь, видеться с тобой она больше не будет.
- Ты учён, ойнон, и я воздаю тебе должное, - отодвинул чашку в сторону Артемий. – Но не суди о том, чего не смыслишь.
- Ладно, - примирительным тоном сказал Даниил. – Я, вообще то, хотел снова попросить твоей помощи, Бурах. Ты, конечно, знаешь, что мои дела тут ещё не завершены. Теперь по поручению Инквизитора я выполняю работу по поиску источника. Так же, как и тебя, она навела меня на верное направление мысли. Но на этом пути я зашёл в тупик.
- Говори, - кивнул Артемий, и отпил чаю.
- Я произвожу анализ почвы, - начал рассказывать Бакалавр. – В общем, результаты неутешительные, но кое-что я обнаружил. Возможно, тектонические пласты под этим поселением устроены парадоксально. Мне нужно знать, что находится в глубине. Я слышал, что Бойни корнями уходят в землю. Скажи, там знают, что находится под Городом?
- Так чего же ты хочешь от меня? – не понял Данковского Гаруспик.
- Тебе открыт доступ внутрь – не правда ли? – буквально вперился взглядом в менху Даниил. – Спроси, узнай у них, что находится в глубине! И если там, внутри, действительно укоренился источник заразы – мы опрокинем сопротивление этой громады военной силой! Завтра тут будет армия.
- Ты не прав, ойнон, - встал из-за стола Бурах. – Откуда взялась у тебя такая гипотеза?
- У Аглаи Лилич есть весьма изящная теория о том, как тут устроено всё, что нас окружает. Вот если бы ты с ней мог пообщаться, но увы…
- Нет ничего невозможного, ойнон, - усмехнулся Артемий, натягивая куртку. – Пожалуй, сейчас к ней и направлюсь.
Через минуту Бурах вышел из дверей «Омута». Далеко обогнув притаившееся возле угла соседнего дома заразное облако, он пошагал в сторону Собора. Вскоре зеленоватый воздух рассеялся, и Гаруспик оказался на площади у Горнов. Кивнув, дружинникам, стоящим по обе стороны от дверей, он вошёл под серые своды храма.
Аглая уже сидела на центральном троне и что-то говорила склонившемуся перед ней Исполнителю. Но вот она заметила Артемия и небрежным движением руки отослала подчинённого. Пропустив Гаруспика, тот направился к дверям.
- Я рада, что ты пришёл, - улыбнулась ему Инквизитор. – Теперь слушай. Я расскажу тебе о моих целях и посвящу тебя в свой план. Так уж странно получилось, что ты, человек из совсем иной среды, понимаешь меня лучше, чем кто бы то ни было. И я подарю тебе свою откровенность.
- Я поверю тебе, - произнёс Бурах.
- Больше всего мне хочется сохранить этот Город, - взглянула на него Аглая. – скажу тебе правду – я его не люблю. Я догадываюсь, что это безнадёжное задание – мой последний шанс. Но дело не в жажде самосохранения, а в моём профессиональном честолюбии.
- Почему оно кажется тебе безнадёжным?- спросил Гаруспик.
- Мне – нет, - поправила его посланница Властей. – Им – да, безнадёжное. Могила, куда можно безнаказанно сунуть всё, что им неугодно. Всё равно сгниёт. Хотя догадываюсь, что им этот Город ой как дорог. Но иначе не отправили бы сюда бригаду артиллеристов – есть у них и другие города, кроме этого.
- И как ты намерена поступить?
- Мы найдём источник болезни и уничтожим его, - ответила Аглая. – Это вопрос двух-трёх дней. Заболевших сможем исцелить твоей панацеей…План всем хорош, но в нём есть великая брешь. Панацеи мало. Её ингредиент – реликт. Я так поняла, что авроксов на земле едва ли не меньше, чем левиафанов.
- Это так, - подтвердил менху.
- Говорят, позавчера привели из Степи в жертву аврокса, - продолжала посланница. – Одонги говорят, что последнего – ради избавления народа от мора.
- Всё верно, - кивнул Бурах.
- Однако вот что смутило меня, - задумчиво посмотрела на Артемия Аглая. – Мне сказали, что аврокс даётся в руки только истинному Служителю. Именно поэтому Ольгимский правит Укладом по абсолютному личному произволу, но работами на Бойнях руководит через посредника.
- Отец говорил тоже самое…
- Старшина следит за ритуалом и время от времени совершает Обряд, - продолжала Лилич, поражая Бураха своей осведомлённостью. - Он расчленяет быка так, как это было заведено от сотворения мира – и для поддержания мира. Этот вселенский бык и есть аврокс. В нём - все вещества, все линии, все языки, все связи и так далее. Верно меня известили?
- Куда уж вернее, - буркнул Гаруспик, пытаясь скрыть удивление.
- Однако позавчерашний ритуал не подействовал, - приподняла бровь Аглая. – Уклад ропщет. Старшиной не довольны. Значит, он сделал что-то не так. Полагаю, раз Уклад был заперт в Термитнике, ритуал прошёл почти без свидетелей. Может ли быть так, что аврокс не дался в руки Старшине? А может, и заклания-то не было?
- Но откуда тогда кровь? – возразил Артемий.
- Это и интересно… - смотрела куда-то вдаль женщина-инквизитор. – Ритуал был позавчера. С момента его завершения прошло много часов. Но тебе дали дымящуюся кровь. Она была насыщена кислородом. Она была живой – как будто её только что извлекли из тела…Ты спроси Старшину - откуда он её взял? Сдаётся мне, Бойни скрывают много тайн, и ты, только ты – тот человек, которому суждено проникнуть в их недра. Чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что мы на верном пути. В наш просвещённый век нас спасут древние предания скотоводов.
- Не надо усмехаться, - произнёс Гаруспик. – Древние предания мудры. И я последую твоему совету.
- Удачи тебе, Артемий Бурах, - улыбнулась ему Аглая. - Остерегайся Старшину. Он боится тебя, но он из тех, кто в страхе опаснее, чем в спокойствии.
- Но что если Бойни будут закрыты? – на последок обернулся молодой хирург.
- Тогда действуй через Термитник, - не задумываясь, ответила Лилич. – Я вчера поговорила с этой девочкой, Таей Тычик. Она обладает огромной властью. Даже я на минуту усомнилась, могу ли заставить её действовать по моей воле. Она умеет открывать проходы в Бойни.
- Тогда жди меня, - сказал Артемий. – Я вернусь, как только всё узнаю.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 09 Feb 2009, 18:11 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Кинув косой взгляд на Аглаю, Бурах направился к выходу из Собора. На улице уже рассвело, однако, по небу поползли осенние тучки. Быть дождю. Артемий спустился по серому булыжнику, укрытому золотистыми листьями, к реке и перешёл мост. Припугнув увязавшуюся за ним крысу, он зашагал вдоль ограды Театра. Из домов на улицы начали выглядывать люди. Кое-кто, видимо, встав пораньше и убедившись, что квартал не заражён, уже чинно шествовал по своим делам или наоборот - бежал в магазин за продуктами. Мальчишки на площади затеяли игру в камешки. Рядом на перевёрнутой серой урне сидела маленькая девочка и наблюдала за игрой.
Гаруспик дошёл до конца ограды и свернул в квартал «Утроба». Вчера этот район был заражён, поэтому сегодня в воздухе витала жёлтая дымка. Артемий спустился по уличной лестнице, миновал бочку с водой, поставленную для жителей этого квартала, затем оставил позади дом Ольгимских, аптеку и перешёл мост через Жилку. Вдоль набережной, он добрался до усадьбы коменданта и свернул в Кожевный квартал. Сегодня Гаруспику явно везло – будто убрали золотистую пелену с глаз – и этот квартал оказался чист. По пустой улице прогуливался угрюмый мясник. Люди ещё не возвратились в этот район, поэтому закрытые дома выглядели брошенными и одинокими. Артемий прошёл мимо дома отца, затем миновал забор, огораживающий Пустырь костного столба, и повернул к переулку между корпусами. Возле дверей Долгого корпуса как обычно дежурили патрульные. Не совсем было понятно, что они тут охраняют, но не мешаются и ладно.
Бурах отворил дверь ночлежки и зашёл внутрь. Может быть, ему только показалось, но больных тел, лежащих на полу, изрядно прибавилось. По облезлым стенам прыгали отсветы огня от чадящих факелов. Гаруспик добрёл до лестницы, с горечью осматриваясь по сторонам, и поднялся на второй этаж. Заметив его, группа червей, сжимавших в лапах что-то чёрное и влажное, шарахнулась в сторону. Артемий проводил их подозрительным взглядом и отправился на третий уровень комнатёнок ночлежки.Свернув в освещенный коридор, он открыл дверь комнаты Настоятельницы. Тая, сидевшая на возвышении возле стены, увидев Бураха, радостно встрепенулась.
- Это хорошо, что ты ещё живой! – воскликнула она.
- Мать! Мне нужно пройти в Бойни, - произнёс Артемий, подойдя к девочке. – Говорят, ты можешь раскрыть проход.
- Очень правильно говорят, - довольно кивнула Тая.
- Так раскрой его для меня! – попросил Гаруспик.
- Ты мне кое-что раскроешь – и я раскрою ворота, - ответила дочка Тычика. – Будешь меняться?
- Смотря что ты предложишь…- осторожно сказал Артемий.
- Клара эта хитрая очень! – обиженно поведала малышка. – Начала мне рассказывать сказку про хрустальный цветок. Интересно! Но не досказала. Что-то хочет из меня вытянуть за это.
- Ну и что же? – пожал плечами Бурах.
- А вот что! – насупилась Тая. – Слышал бы ты, как она сказки рассказывает. Чувствую, что я теперь вся в её власти и должна буду её слушаться. Ничего не понимаю. И я… и мне, наверняка, придётся отдать за неё жизнь.
- Как это? – спохватился Артемий. – Не плачь только…
- Да, да…- продолжала девочка, утирая глаза. – Или она что-то такое взамен попросит, чего нельзя ей отдавать. Придёт скоро, будет загадки свои загадывать. Как же мне быть? Может Капелла поможет? А может и не поможет.
- Это же просто сказка, - попытался успокоить Таю Гаруспик.
- А вот и не просто! – обиженно отмахнулась от него малышка. – Не говори, чего не знаешь! Клара имеет надо мной теперь необъяснимую власть. Я очень боюсь её.
- Я могу тебе помочь?- присел перед ней на корточки Артемий.
- Раскрой мне конец сказки! – звенящим голосом попросила Тая. – Эта сказка, запомни, про ледяного принца и про хрустальный цветок. Чем там закончилось? Она придёт, а я всё знаю! Тогда не выйдет у неё меня заставить. Нечем будет!
- Ладно, - согласился сын Исидора. – Жди меня здесь, и Клару до моего прихода к себе не пускай.
Гаруспик, озадаченный словами Настоятельницы, спустился на первый этаж ночлежки и покинул Долгий корпус.
«Дочка Тычика не капризничает,» - шагая по Кожевному кварталу, размышлял он. – «Похоже, Самозванка действительно оплела её своими чарами, напугала и смутила её. Девочка не успокоится, пока не узнает конец сказки – там содержится что-то важное для неё. Детская магия, однако ж действенная. Поговорю ко я об этом с Капеллой…и с Кларой.»
Артемий пересёк квартал Дубильщиков и Жильники, прошёл по мосту и постучался в двери «Сгустка», в крыло, где жила дочка бооса Влада. Открыла ему сама Капелла.
- Ты пришёл! – обрадовалась она, увидев гостя. – Проходи скорее в комнату…Я всегда знала, что ты мне друг. А! Друг ведь, правда? Слушай же меня. Ты знаешь, что я не просто дочка правителя. Я несу тяжкое бремя, которое, знаю, хочешь принять и ты. Я – княжна и священнослужительница детей.
- Я знаю, - произнёс Бурах в ответ на испытующий взгляд девочки.
- Я хочу торжественно попросить тебя о помощи, - сказала Виктория и подошла к столу, на котором лежали раскрытые книги. – Умоляю - помоги мне в одном важнейшем деле – не только добром, но и для всего Города важном. Сохрани жизнь нескольким детям.
- Им грозит опасность? – обеспокоено спросил Артемий.
- Да, - кивнула Капелла, протягивая бумажку с написанными на ней именами. – Страшная Клара вознамерилась ценой их жизней и детского великодушия получить свою выгоду. А я не могу ничего сделать! Она даже ссорит их со мной! Я буду помогать тебе во всём, если ты поможешь спасти им жизнь.
- Почему именно эти дети? – поинтересовался Гаруспик, читая список.
- На них особый расчёт, - объяснила Виктория. – И мне, и ей с разных сторон одно в них нужно, выгодно, если хочешь. Самостоятельность. Значительность. Авторитет. Только мне их человеческие качества важны, а ей другое что-то…Как-то она в своих целях пожертвовать ими хочет!
- Ты хочешь, чтобы я последил за ними? – предложил Бурах.
- Да! – обрадовалась Капелла. – Помоги им, Артемий. И я помогу тебе. Прошу тебя как дитя, отблагодарю тебя уже как Владычица и Хозяйка. Скоро, скоро это случится. Ты же знаешь – будущее открыто мне. Помоги мне обрести власть, и я помогу тебе удержать её.
- Мне не нужна власть, - покачал головой сын Исидора.
- Но тебе нужна победа, - лукаво посмотрела на травника дочь Влада. – Или не так? Или ты не чувствуешь этих тисков, этих обязательств, эту ловушку, в которую поймала тебя неизбежность? О, тебе нужна победа! Иначе ты не станешь собой. Поможем друг другу. Будем благородны и великодушны.
- …Я просто сделаю это для тебя, - вздохнул Артемий.
- Не подведи нас, - улыбнулась Виктория. – Вместе мы победим.
- Сейчас и начну, - кивнул Бурах. – Ты не знаешь, где может быть Клара?
- Хм, - задумалась Капелла. – В последнее время у неё какие-то дела были с Ноткиным. Она там поклевала, но, кажется, ушла несолоно хлебавши. Ох, как она стала теперь зубки показывать! Длинные, острые, тонкие, изогнутые зубки…А ещё она может быть у Мишки. Она у Загадки всё выспрашивала о ней.
- Спасибо, Виктория, - попрощался Артемий.
- Кстати, мой брат искал тебя сегодня, - вспомнила дочка бооса. – Он сказал, что ему нужна помощь «очень смелого человека».
- Я зайду к нему, как только отыщу Клару, - обещал Бурах.
Проводив Гаруспика до двери, девочка помахала ему вслед и, когда он скрылся из виду, тяжело вздохнула.
- Только бы успел, - пробормотала она, закрыв глаза и прижавшись лбом к холодной створке.
Артемий вышел из «Сгустка» на улицу и направился в сторону Театра. Дойдя до поворота, он свернул к городскому скверу и поднялся по каменной лесенке. Затем травник прошагал до конца улицы, миновал квартал Жерло, и вышел к Станции.
Сквозь рыхлые тучки на небе проникали лучи солнца. От нагретой ими железной стены вокзала веяло теплом. Гаруспик прошёл между зданием Станции и деревянным забором складов и оказался на железнодорожных путях. Без особого труда он отыскал потрёпанный дождями вагончик Мишки. Вежливо постучав, Артемий отодвинул перегородку из досок, служившую дверью, и вошёл внутрь. При этом он чуть не сбил с ног Клару, собиравшуюся уходить.
- Чего тебе, Потрошитель? – раздраженно отскочила она.
- А-а, Клара, - притворно удивился Бурах. – А мне тут двоедушники такую смешную историю рассказали, ухохочешься. Про какие-то хрустальные цветы.
- Откуда это они такую сказку знают? – подозрительно прищурившись, посмотрела на него Самозванка.
- Вот уж не в курсе, - пожал плечами Артемий. – Но конец потешный…
- Ничего в нём нет потешного! – возмутилась Клара. – Он очень даже страшный. Не может быть, чтобы они смеялись.
- С одним даже икота случилась, - расстроено поведал Гаруспик. – Про принца этого особенно.
- Да не могли они смеяться! – гневно сжала кулачки девчонка. – Это в каком месте? Когда принц отчаялся и решил, что такой цветок никогда больше не вырастет у него в саду? Или, может, когда стали чахнуть живые цветочки оттого, что хрустальный цветок забирал у них всё – воду, воздух и даже свет? А?
- Нет, в другом, - покачал головой Артемий.
- Уж не тогда ли, когда садовник вышел с ножницами, а принц рассчитал так, что вместо хрустального цветка садовник стал резать живые? – распалялась Самозванка. – Или когда тот страшный цветок дал семена, и вырос сад в тысячу раз прекраснее прежнего, а простые цветы больше и не росли никогда?
- Там ещё что-то было… – задумчиво возразил травник.
- Это конец, - уставилась на него Клара, сдувая выбившуюся из под шапочки прядь волос. – Не могло больше быть ничего. Всё они врут!
- Ну, пожалуй, - согласился Гаруспик. – Смотри-ка, не собьешь тебя.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 09 Feb 2009, 18:13 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Самозванка хмыкнула и гордо удалилась из вагончика. В дальнем углу раздалось шмыганье чьего-то носа. Мишка, оказывается, всё это время сидела на кровати и слушала их разговор.
- Ну и сказочку она мне рассказала! – тихонько произнесла она. – Разве так можно…
- Что за сказка? – подошёл к ней Артемий.
- Про сироту и про подземных жителей, - в грустном голосе Мишки послышалась обида. – Про гехкен, ложноногов, которые живут в земле и копают ходы под дома. И про воду из Сугаг Хадуг.
- Что за гехкен? – переспросил Гаруспик.
- Ложноноги, - поморщилась девочка. – Это такие противные человечки, как черви. Они никого не любят. Сирота хотел поговорить со своими родными. И нужно было для этого понравиться ложноногам. А они такие гадкие! Подлые, подлые! Ненавижу…
- Не плачь. Что ты разревелась? – присел возле Мишки и осторожно погладил её по плечу Артемий. – Или они опасные?
- Не знаю, - сквозь слёзы выдавила девочка. – По сказке непонятно. Но она же не закончилась! А я теперь буду мучиться!
- Почему? – не понял Бурах.
- Потому что она позвала маму и папу, - снова заплакала Мишка. – Вдруг они придут, а я не знаю - куда. Это же в конце сказки…Ой как страшно. Как же уснуть теперь?
- Не бойся, - попытался успокоить её менху. – Это всё выдумки.
- Какие же выдумки, - всхлипнула девочка. – Это же про маму и папу!
- Не думай так…- произнёс Артемий.
- Нет, нет! – замотала головой Мишка. – Вдруг в конце станет ясно, как с ними увидеться? Вдруг они вернуться обратно?
-Ай да Клара! – пробормотал Бурах. – Не бойся, завтра я загляну к тебе. Что-нибудь придумаем.
Подождав пока девочка-сирота успокоится, Гаруспик поднялся с кровати и вышел из вагончика. Снаружи потемнело, хотя день был ещё в самом разгаре. Собрались тучи, и пошёл мелкий дождь. Артемий обошёл стоящие на путях вагоны и направился к заброшенному дому Младшего Влада. Проскользнув через проход в заборе, травник бросился к двери домика. Соседний с этим квартал явно был заражён, и оттуда уже летел в сторону Бураха прозрачный силуэт в плаще. Захлопнув за собой дверь, Артемий прижался к ней спиной и попытался отдышаться. Вот бы послушать, что думает об этих призраках Бакалавр.
Из дальнего угла помещения на вошедшего удивлённо смотрел Владислав младший.
- Капелла сказала, что ты меня искал, - выдохнул Гаруспик.
- Да-да, - приблизился к нему Влад. – Видите, что произошло?
Артемий обвёл взглядом комнату. По полу была рассыпана земля, и валялись порванные мешки. Над колодцем возвышалась свежая горка из камней и глины.
- Не понимаю, - поднял бровь Бурах. – Зачем засыпан колодец?
- История поистине удручающая, - развел руками Ольгимский. – Изволите видеть, банда мародёров, убегая с награбленным добром, на выходе из заколоченного квартала встретила сопротивление храбрых горожан. Ну, и патрульные поучаствовали, конечно. Впрочем, суть не в этом!
- Да, пока я что-то связи не улавливаю, - охотно подтвердил Гаруспик.
- Бандиты тоже оказались не робкого десятка, - продолжал сын бооса. – Стали отходить, достали пистолеты, поднялась стрельба, положили двоих преследователей. В общем, по крышам, по трубам как-то или проходными дворами они выбрались сюда. И тут кто-то из них вспоминает про мой колодец.
- Наверное, кто-то из рабочих-землекопов был среди них, - высказал догадку Артемий.
- Именно, вы ловите мою мысль на лету, - обрадовано воскликнул Влад. – Неуклюжие горожане отстали от них, пустившись в обход препятствий – в итоге мародёры успели взломать мою дверь, сбросить в колодец награбленное добро и даже спуститься туда – шум погони был уже у дверей…
- А откуда вам это известно? – прервал его Бурах.
- Мне рассказали участники погони, - ответил Ольгимский. – Лучше бы они отстали от них совсем!
- Это почему же? – поинтересовался молодой хирург.
- Когда горожане ворвались и увидели, что последний бандит спускается в колодец – они кинулись вслед, - объяснил Владислав. – Но те стали прицельно стрелять и убили ещё одного. Вообще, явно ждали внизу, пока горожане будут спускаться по очереди. И в голову преследователям пришла остроумная мысль.
- Завалить колодец? – усмехнулся Артемий.
- Именно, - вздохнул сын бооса. – Ничтоже сомневавшись, честные труженики решили похоронить грабителей заживо. Как видите, им это вполне удалось. Но печалит меня не потеря колодца. Я уже вполне убедился в его бесплодии. Меня печалит ужасная утрата – на краю колодца лежали мои бесценные записи. Вы знаете, я ведь интересовался традициями степняков. Я собирал их много лет. А до меня собирал их ещё один…достойный человек. Там есть поистине бесценные знания. Достаньте мне эти книги!
- Так вы хотите, чтобы я спустился туда за ними? – удивлённо спросил Гаруспик.
- Да! – закивал Младший Влад. – Есть ведь какой-то там тайный проход возле Театра, вы сами мне о нём рассказывали. Всё добро, что найдёте у грабителей ваше. Да ещё и я вознагражу вас, отдам что имею! Эти записи бесценны для меня. Чего стоят только пятьдесят два уникальных рецепта твирина или описание Обряда Голов!
- Ладно, - согласился Артемий. – Попробую.
Выйдя из дома, Гаруспик обогнул ветхое строение, чтобы держаться подальше от заражённого квартала и нырнул в городской сквер. Скамейки в сквере пустовали, лишь шелестел над ними осенними листьями клён, да пьянчуга прислонившись к бочке с водой пытался налить в грязную бутылку воды. Похоже, он только что вытащил её из ближайшей мусорки.
«Дожили», - подумал Артемий. – «Уже бутылки по помойкам собираем. Этак скоро придется Город от дизентерии спасать, а не от песчанки».
Неодобрительно поглядывая на страдающего похмельем гуляку, Бурах пересёк квартал Жерло и вышел к Театру. Дождь кончился, и народ повылазил из домов, поэтому возле Шнурочной площади было довольно людно. Гаруспик обогнул здание Театра и склонился перед заросшим травой колодцем. Откинув крышку, он вздохнул и осторожно спустился вниз. Для большей уверенности, едва оказавшись в колодце, Артемий достал из заплечного мешка обрез.
Крысиного Пророка на месте не оказалось - деревянный помост пустовал. Гаруспик не спеша двинулся по освещённым редкими факелами земляным проходам. Внезапно невдалеке от крадущегося Бураха раздалась громкая ругань и из-за угла вышел бандит. За спиной он тащил увесистый мешок с барахлом и постоянно цеплялся им за низкий потолок подземного хода. Увидев Артемия, он бросил мешок и попытался вынуть из-за пояса пистолет. Но не успел. Грохнул выстрел и бандит свалился на свой мешок. Тут же послышались приближающиеся шаги. Гаруспик нырнул в тень тупикового прохода и, затаившись, стал ждать. В противоположном проходе показался ещё один мародёр. Заметив труп товарища, он вынул обрез и заметался от одного хода к другому. Два раза бандит пробегал мимо Бураха, но попасть в мародёра было невозможно – слишком велик риск промахнуться. В конце концов, грабитель успокоился, подошёл к мешку своего подельника, отвалил в сторону мёртвое тело и принялся рыться в чужом хабаре. Сзади к нему подкрался третий бандит. С криком: ах ты гад! – он вонзил нож в спину мародера. Прекраснее момента для внезапного нападения не придумаешь. Из своего укрытия выскочил Гаруспик и разрядил второй патрон в онемевшего от неожиданности бандита. Не задерживаясь, он нырнул обратно в тень и прислушался – всё было тихо, никто не бежал на звуки. Перезарядив обрез, Артемий пошёл дальше по крайнему ходу. Он примерно помнил, как петлял тут в прошлый раз, и, положившись на своё чутьё, через пол часа, наконец, вышел к заваленному колодцу. Книжка, о которой говорил Младший Влад, торчала из кучи глины. Очистив с неё грязь, Бурах пролистал наугад несколько страниц. Да, это был интересный сборник. Особенно ценный тем, что он рукописный. Но эти предания, сказки и поверхностные описания обрядов – были лишь краешком мудрости древней Степи. Плёнкой на поверхности омута.
Положив книжку в мешок, Гаруспик двинулся в обратный путь. Дорогу он отыскал довольно быстро, сориентировавшись по лежащим телам бандитов. На секунду Бурах остановился, чтобы обыскать карманы грабителей, за что был вознаграждён парой увесистых кошельков с монетами и патронами.
Подтянувшись, Артемий перебросил через стенку колодца свой мешок, а затем вылез и сам. Через минуту чугунная крышка была водворена на место, и Гаруспик отправился обратно к Младшему Владу. Избегая заражённых кварталов, он добрался до заброшенного строения.
- Это вы искали? – едва только войдя в дом, Артемий протянул Владу книжицу, точнее кипу связанных тетрадей.
- Это всё что там было? – подбежал к нему сын бооса Ольгимского.
- Там были ещё эти мерзавцы, - напомнил ему Гаруспик. – Еле выжил.
- Разумеется, - оторвался от заветной книжки Владислав. – Я обещал вознаградить ваш риск. Я держу свое слово.
Он подошёл к столу и достал оттуда пузатый кошель с деньгами.
- Здесь хватит, чтобы достойно отплатить вам за эту бесценную услугу.
- Добро, - кивнул Бурах, и затолкал деньги в заплечный мешок – в карман они не входили.
После этого, Артемий попрощался с Младшим Владом и поспешил в Термитник. По свободным от заражения кварталам, он дошёл до моста, перешёл Жилку и быстрым шагом направился вдоль набережной. Жильники, Стержень, Кожевный квартал, и вот, наконец, Долгий корпус Термитника. Толкнув тяжёлые двери, Бурах вошёл внутрь. Ото всюду – из тёмных комнат и холодных кирпичных коридоров, раздавались хрипы и стоны. Бродившие тут и там черви и мясники уже не обращали на них внимания. Изредка кто-нибудь склонялся над больным, но затем снова спешил по своим делам. Артемий поднялся на третий этаж и постучался в комнату Матери Настоятельницы.
- Ну как? – встрепенулась Тая. – Ты узнал, чем там всё закончилось?
- Слушай конец сказки про холодного принца, - подошёл к ней Гаруспик.
- Ой, говори, говори! – захлопала в ладоши дочка Тычика.
- Хрустальный цветок, - тут Артемий звучно откашлялся, - постепенно стал самым жадным цветком в саду. Он выпил все соки из почвы. И самое главное – он забирал себе весь свет от солнца. Даже воздух от него стал холодным…
- Так, так…- смотрела на него во все глаза Тая. – А что же сделал принц, когда пришла пора его рвать?
- Принц всё так рассчитал, что садовник вырвал другой цветок вместо этого, - продолжал Бурах.
- Да, похоже на то! – воскликнула девочка. – К этому-то всё и шло. И что же, цветок в саду остался один?
- Да, - кивнул Артемий. – Он распустился, рассыпал семена, и вырос новый сад в сто раз прекраснее прежнего.
- Вот оно что, - задумалась Тая. – Да, наверное, так оно и есть. Какой злой принц! Зачем он погубил простые цветочки…
- Раскрой мне бойни, Мать, - напомнил ей Гаруспик.
- Конечно, проходи, - согласилась девочка. – Я сейчас усну, во сне подойду туда и немножко приоткрою Большой Провал. Знаешь где это? Пойдёшь по коридору между двух корпусов, вот и выйдешь прямо к Провалу.
- Спасибо тебе, Тая, - поблагодарил Артемий.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
PostPosted: 09 Feb 2009, 18:14 
Offline
User avatar

Joined:

29 Feb 2008, 14:20

Posts: 1432

Location: Нижний Тагил (Далёкий Урал)

Затворив за собой дверь, он спустился по лестнице вниз и покинул Долгий корпус. Ненадолго Гаруспик вышел под открытое небо и тут же его скрыли каменные своды Большого провала. Ворота Боен были открыты. Точнее между двумя створками виднелась узкая тёмная полоса, едва протиснуться широкоплечему Артемию. Но, тем не менее, Тая Тычик сдержала своё слово. Похоже, она действительно обладала огромной властью. И хорошо если девочка сама этого не осознаёт. Пока она маленькая, Уклад будет беречь её как священное дитя, исполнять каждый её каприз. Так было и с её бабкой, матерью Тычика, отец рассказывал…
Сын Исидора Бураха шёл по коридорам и проходам Боен. Любой другой мог бы надолго заплутать в каменных лабиринтах, но не Артемий. Огибая занятых работой Червей и спешащих по делам мясников, Гаруспик дошёл до просторной пещеры, освещённой пылающим котлом. Отыскав вчерашний проход, он миновал загон с коровами и узкие коридоры и оказался в небольшой пещере Старшины.
- Ты часто приходишь сюда, Кровный, - хмуро посмотрел на него Оюн. – Быть может, ты ищешь работы на бооса Влада? Мор свирепствует, но дело нужно продолжать. Может быть, ты – одонхе? Тогда ты приведёшь нам быка. Может быть ты мясник? Тогда ты убьёшь нам быка и подготовишь его мясо к перевозке.
- Я пришёл не за этим, - покачал головой Артемий. – Я хочу спросить тебя о происхождении крови, которую ты дал мне вчера.
- Но ты не получишь от меня ответа, - скулы на лице Старшины окаменели. – Зачем мне делиться с тобой таким знанием? Ты не воспримешь его, и оно разорвёт тебя.
- Я сын Исидора Бураха, - возвысил голос Гаруспик. – Не тебе, Оюн, толковать со мной о знаний.
- Я вижу перед собой того, кто называет себя сыном Бураха, - тяжёлый взгляд распорядителя Боен снова скользнул по лицу Артемия. – Ты не принял его наследства, а потому не достоин называться сыном своего отца.
- Ложь! – почти выкрикнул Гаруспик. – Наследство отца я принял сполна.
- Ты принял долг своего отца? – навис над ним Старшина. – И его обязательства сохранить жизни тем, кого он взял под своё слово?
- Да, - холодно произнёс Бурах.
- Ты принял его знания? – продолжал Оюн. – Ты принял его линии? Ты узнал, как он отделял тёмное от светлого, сырое от сыпучего, жгучее от холодного, мёртвое от живого?
- Да, - повторил Гаруспик.
- Ты принял его имущество? Его дом, его плоть, его пищу, его знаки? – прогремел Старшина.
- Да, - нетерпеливо бросил Артемий.
- Тогда покажи мне, чем он чертил линии на земле, когда раскрывал линии в ритуале? – гневно потребовал Оюн. – Где его удэй, который должен висеть гордым вызовом у тебя на шее, чтобы каждый мог видеть, кто отныне следит за линиями в таглуре Бурахов?
- Я …исправлю это, - после секундного замешательства ответил сын Исидора.
- Я буду говорить с тобой только тогда, - повернулся к нему спиной Старшина, – когда, у тебя на груди будет удэй твоего отца. Видно тот, кто передавал тебе наследство, что-то укрыл от тебя.
- Жди меня, Старший, - ответил Артемий.
Широкими шагами он направился к выходу из Боен.
«Значит, я не сполна унаследовал моему отцу», - соображал он, ступая по холодному камню и скрипучим доскам. – «Символы, символы, всюду знаки, которые нужно расшифровать. Выходит, Оспина обманула меня? С трудом могу поверить в это…»
Занятый подобными думами, Гаруспик выбрался на свежий воздух. Обгоняя редких прохожих, в основном мясников и патрульных, он нырнул в квартал Сырые застройки. По-видимому, вчера здесь свирепствовала эпидемия – воздух переливался жёлтыми оттенками. Но двери Оспины, к немалому облегчению Артемия, оказались не заперты. Пройдя по тёмной прихожей мимо пыльных ящиков с валяющейся на одном из них куклой в змеином плаще, он свернул в освещённую слабой керосиновой лампой комнатёнку. С кровати ему на встречу поднялась хозяйка дома.
- Ты давно не заходил ко мне, ойнон, - тихим полным горечи голосом произнесла она. – Я кладу свои ладони на следы твоих ног.
- Смотри мне в глаза, Оспина, - подошёл к ней вплотную Гаруспик. – Ты отдала мне всё из наследства моего отца?
- Каюсь, не всё, - склонила голову дочь одонга.
- Что ты утаила? – смотрел на неё Артемий.
- Это кость, - подняла с кровати ларец и откинула крышку Оспина. – Рог Бос Примигениуса. Смотри. Она подтверждает, что ты старший в роду Бурахов, что ты исполняешь ритуал и хранишь знание Долгого таглура.
- Мы - Долгий таглур? – удивлённо переспросил Гаруспик.
- Да, Бурахи – Долгий таглур, - подтвердила хозяйка дома. – Вы знаете линии, вы умеете раскрывать тела. У вас есть право на ритуал. Таких родов осталось всего несколько. Я не имела права решать за тебя, извини…
- Расскажи мне о других родах, - попросил менху.
- В этих краях Степи право на ритуал теперь осталось у нескольких таглуров, - начала свой рассказ Оспина. – У Мангызов, Бешечей, Бурахов, Оюнов и Крюков. Последний Мангыз погиб…в общем, его убила Чёрная Нина. Бешечи знали линии почти так же хорошо, как Мангыз, но теперь твирин погубил и их…
- Это были лучшие? – спросил Артемий.
- Да, - кивнула степнячка. – Все, впрочем, были хороши в своих линиях. Бурахи всегда отлично врачевали. Мангызы были самыми жестокими. Бешечи – самыми многочисленными. Ну, а Оюнов и Крюков даже всерьёз не воспринимали. Это подмастерья, а не мастера…
- Я заберу кость, - помолчав, произнёс Гаруспик.
- Она принадлежит тебе по праву, - протянула ларец Оспина. – Возьми её и прости меня. Я желала тебе добра. Ты не был бы теперь жив, если бы не моё самоуправство. И будь готов к тому, что теперь многие снова обвинят тебя в отцеубийстве, и повторится то, что было неделю назад.
- Теперь всё будет иначе, - возразил Артемий. – Я буду заботиться о себе сам.
Осторожно вынув удэй из ларца, Бурах повесил его себе на грудь. Отсветы огня затейливо играли на белой кости. Казалось, что Рог ярко светится в темноте. Развернувшись, Артемий вышел из комнаты и покинул дом Оспины. Уверенным шагом он возвращался в Бойни. Мясники, проходившие мимо, почтительно сторонились и ещё долго сопровождали взглядом фигуру Бураха. Ворота Боен по-прежнему были открыты. Артемий протиснулся внутрь и по каменным коридорам добрался до комнаты Старшины. Всюду где он проходил, работа приостанавливалась. Два червя, нёсшие уголь, пораскрывав рты, уронили носилки на ногу стоящему около мяснику.
Гаруспик вошёл к Оюну и произнёс:
- Я принял наследство своего отца, целиком.
- Вижу, - произнёс Старшина, и эхо повторило его слова. – Достойный поступок. Теперь я вижу, что раньше ты не имел этой кости не из трусости, но по неведению. Владей ей и впредь. Так что ты хотел узнать? Говори.
- Откуда произошла кровь, которую ты дал мне вчера? – спросил Гаруспик.
- Это кровь Бос Примигениуса, подобия Боса Туроха, именуемого авроксом, - ответил Оюн. – Древнего степного тура, чьи линии подобны линиям Вселенского Быка. Она осталась от заклания.
- Но заклание было совершено не так, как ты хотел, - глядя в глаза Старшине, проговорил Артемий. – Ты не мог получить живую кровь зверя, убитого позавчера.
- Это так, - нахмурился распорядитель Боен. – Однако же я могу черпать кровь из земли. Это кровь, питающая Тело Суок, кровь, текущая в её жилах под землёй, кровь, которую мы испокон веков сливали под землю, напитывая тело Бос Туроха, чтобы оно питало нас взамен.
- Так значит, эту кровь ты взял из-под земли? – попытался скрыть удивление Бурах. – Сколько ей лет?
- Под землёй, согреваемые теплом Суок, оживлённые дыханием Суок, смешаны струи тысяч, и тысяч раскрытых быков, - ответил Старшина. – Тебя не должен занимать срок её давности. С тех пор, как эту кровь влили в жилы Бос Туроха – это живая кровь Суок.
- Куда вы льёте эту кровь? – допытывался Гаруспик.
- Изволь, я скажу тебе и об этом, - неторопливо кивнул Оюн. – Здесь, в Бойнях, в самом сердце дома Суок отрыт колодец, соединенный с жилами, питающими землю.
- Можно ли достать её оттуда? – подошёл к самому главному Артемий.
-Только одонг, Старшина Боен, принадлежащий к Долгому таглуру, знающий ритуал может звать кровь. Она поднимется из-под земли, отвечая на его зов. Но я не буду вызывать для тебя эту кровь, пока ты не стал равным мне.
- Почему? – спросил Бурах.
- Потому что я не хочу, чтобы ты владел этой кровью, - вперился взглядом в него Оюн. – Пока что ты не достоин даже думать о ней. Прежнюю я дал не тебе, но боосу Владу – чтобы выручить его и по его приказу.
- При каких условиях я её получу? – поинтересовался Гаруспик.
- Когда принесёшь свою жертву и исполнишь обязательство своего отца, - ответил Старшина. – Когда пройдёшь все проверки, выполнишь все задачи и докажешь, что достоин принести эту жертву. Не раньше. Придешь завтра – будем говорить об этом.
Разговор был окончен, и Оюн отошёл к каменному алтарю. Артемий покинул покои Старшины и направился к Большому Провалу. Мясники и черви искоса поглядывали на него и на его Рог, когда Гаруспик проходил мимо. Наконец, Бурах вышел из Боен под открытое небо. Свинцовые тучи застилали небеса насколько позволял видеть взгляд. В лужах от недавнего дождя плавали пожухлые листья. Трава приникла стеблями к земле. Только савьюр росший возле Пустыря костного столба радовался обилию влаги.
«Значит, Город насыщен кровью», - по давней привычке, размышлял на ходу Артемий. – «Его недра полны капиллярами, по которым бежит священная кровь. Пусть её сливали туда после обрядов многие тысячи лет. Это так. Но как она остаётся живой и горячей? Что может питать её? Или стоит поговорить об этом с Аглаей.»
Бурах дошёл до поместья коменданта и повернул на набережную. Через несколько минут он нырнул в переболевший накануне квартал Жильники. Перейдя лениво несущую прозрачные воды Горхона речку, Гаруспик заметил группу патрульных перекочевывающих от дома к дому.
- Да что же это такое, - яростно ругался один из них. – В каждом доме, куда ни сунься, сидит по мародёру. И не по одному, а по двое-трое!
Патрульные зашли в очередной дом, и оттуда тот час раздались хлопки выстрелов и звуки бьющегося стекла. Артемий посочувствовал тяжёлой доле комендантских служащих, но останавливаться не стал. Вскоре он обогнул Театр и, перейдя через Глотку, оказался возле обители Каиных. Когда он проходил мимо дома Виктора, то едва не наскочил на Исполнителя, который замер подобно статуе у парадных дверей отца Марии.
- Ты чего здесь стоишь? – вырвалось у Бураха.
- Обитатель этого дома болен, - флегматично заявил Клюв. – Но не вини себя. Должно быть, это оплошность кого-то из твоих соперников.
- Мм-м, ладно. Я пойду, - не нашёл возражений Артемий, а про себя отметил – обязательно зайти к Георгию Каину и выспросить, как это произошло. Ведь одним из последних к нему приходил именно он, Бурах, и как бы всю вину не попытались свалить на него. Оспина, возвращая удэй, просила быть настороже.
Войдя в Собор, Гаруспик направился к Аглае. Она в этот момент обеспокоено спрашивала склонившегося перед ней Трагика.
- Рассыльный не встречался тебе по пути?
Тот, по-видимому, ответил отрицательно, после чего отошёл обратно на свой пост.
- Я рада, что ты здесь, - обратилась она к Артемию. – И всё-таки не стоит ходить сюда часто.
- Я был в Бойнях, - произнёс Гаруспик. – То, что я там узнал, трудно воспринять человеку неподготовленному.
- Я подготовлено достаточно, - посмотрела на него сверху вниз Иквизитор. – Мне известна мифология вашего народа. Я знаю предания этой земли. Говори, что ты узнал в Бойнях. Откуда появилась кровь? Я поверю самым фантастическим известиям – особенно если они будут совпадать с моими сведениями и расчетами.
- Поселение изрыто тоннелями, - понизив голос, сообщил Бурах. – Они простираются до реки Горхон. В них уже много лет сливали ритуальную кровь.
- Ты не удивил меня, - пожала плечами Аглая. – Я читала об этом, когда готовилась к поездке. Больше того – я точно знаю, что сходный культ имеется и у других народов. Все они принадлежат к разным этническим группам. Есть среди них и северяне.
- Эта кровь живая, - возразил Гаруспик. – Значит, Город питает её. Так же, как и она, наверное, питает Город. Этот факт не объяснить ничем. Ну как? Совпадает он с твоими сведениями и расчетами?
-…Ничего себе, - удивлённо произнесла посланница. – С расчётами – да. Впрочем, и со сведениями тоже. Вот почему они не копают колодцев. Вот почему так прозрачен Горхон. Да. Ты впечатлил меня, но я не потрясена. Я готова к такой фантастике…хотя ожидала другого исхода.
- Какого же? – полюбопытствовал Артемий.
- Ну, это скучно, - махнула рукой Аглая. – Я решила, что у Старшины припрятан живой аврокс, возможно, раненый. Из него мы могли бы сделать, по крайней мере, несколько тысяч порций панацеи. Хватило бы на оставшихся. Они очень велики, эти авроксы, я слышала. Почти бронтозавры.
- Это ещё кто такие? – насторожился Бурах.
- Постой, - задумалась Лилич. – Конечно, это интересно с точки зрения природного феномена, но для тебя значит совсем иное. Если кровь циркулирует в Городе и питает его – значит, Город живой. Это и есть твой Искомый. Сходится ведь? Размеры, по крайней мере, совпадают. Что значит слово «удург»?
- «Тело, вместившее в себя мир», - машинально ответил Артемий.
- Я просто трактую слова Исидора. Вот, у меня записано, - Аглая подала Бураху исписанный лист. – Он знал, что названному грозит опасность. Он знал, что сохранить ему жизнь возможно только чудом. Он знал, что для его исцеления нужны реки панацеи. Наконец, он решил сместить Старшину и вернуть свою законную власть над Укладом. Чтобы подойти ближе к нутру…удурга.
Гаруспик взял протянутый ему лист и начал читать. Это была страница из дневника, написанная отцом.
_________________
Не бойся догмам возразить - нет боле стен, чем строим сами,нет Бога, чтоб нас поразить,и небо не висит над нами… © Гимн одинокой планеты

«Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.» ©Рей Бредбери


 Profile  
Quote  
Display posts from previous:  Sort by  



[phpBB Debug] PHP Warning: in file [ROOT]/vendor/twig/twig/lib/Twig/Extension/Core.php on line 1275: count(): Parameter must be an array or an object that implements Countable
You cannot post new topics in this forum
You cannot reply to topics in this forum
You cannot edit your posts in this forum
You cannot delete your posts in this forum
You cannot post attachments in this forum

Search for:
Jump to:  
cron