2 _Higf_
Про Альбиноса. Да, признаться, эта стенографичность и меня смущает... Хотя кто-то успевает все почувствовать. Я бы эту часть переписала тридцать раз, но... Афтар думал так.
Про Гаруспика. Вылечиться-то он вылечится, но Шабнак-то об этом не знает. Просто совершенно неожиданно выигрывает на данном этапе.
Про Самозванку. Ошибки исправила
А тему давайте разовьем, раз интересна. А то у меня тут как-то скучно. Да, насчет телеграфичности. Я, как правило, пишу от первого лица в настоящем времени. А это достаточно сложно - писать документально в настоящем продолженном... Мне кажется, рваность из-за этого получается.
Будем считать это особенностью стиля.
Ну и такой взгляд на проблему. Сразу попрошу не сжигать меня на кострах инквизиции...
(Любовь и ненависть)
Сегодня будет великая ночь. Страшная ночь. Ночь, которая изменит течение жизни этого городка. Ночь, о которой будут писать книги и ставить пьесы.
Кожевенный погружен во тьму. Несмотря на поздний час, улицы полны народа. Но сегодня меня ничто не остановит. Дверь Бураха всегда открыта для посетителей. Ежедневно в нее входят десятки человек. Я прохожу через гостиную и оказываюсь прямо перед Исидором.
- Вы кто? Я вам назначил?
Я снимаю капюшон, и Бурах каменеет на месте. Он смотрит с удивлением и ненавистью, затем почтительно встает.
- Шабнак-адыр?! Стоило догадаться, что ты уважишь меня визитом…
Менху тянет руку к спичкам, но я останавливаю его жестом.
- Не спеши, Исидор. Ты мне больше не нужен. А сгореть ты еще успеешь. Правда, не от спичек, а от болезни… Ты ведь… заражен?
Бурах выпрямляется и делает глубокий вдох.
- Я заражен! Но это мне не помешает! Я победил тебя в прошлый раз, смогу это сделать и теперь. К тому же, сюда приедет мой сын…
- Оу, я не сомневаюсь, что твой сын будет хорошим Игроком… Но это будет уже совсем другая Игра…
Я подхожу к Исидору. Я вдыхаю запах его волос. От него веет огнем и землей, страхом и настойчивостью, и еще чем- то древним… чем-то родным. Да, теперь он тоже принадлежит мне…
- Ты победил в прошлый раз, менху. И это была достойная победа. Ты – хороший воин и прекрасный Игрок. Но не в этот раз. Теперь я предусмотрела все варианты. Прости… Ты не дождешься сына. Прощай, и… напиши завещание.
Я покидаю этот гостеприимный дом, который в скором времени должен превратиться в бойню. Я покидаю этот квартал, который в скором времени превратится в место действия весьма трагических событий. Я покидаю эту часть города, и мне очень жаль… Жаль терять достойного соперника. Жаль, как будто он успел стать мне родственником. Мне жаль покидать победителя. Потому что больше мы не увидимся. Сама не замечаю, как прохожу по мосту через Глотку. Исидор, Исидор… ты знаешь о том, что жертва должна быть равноценной. Но ты не представляешь, что за жертву должна принести я.
Вход в покой всегда открыт, что не удивляет. Я стряхиваю с капюшона дождевые капли. Симон вскакивает с рабочего места и удивленно смотрит на меня.
- Ты? Но как ты… Сюда ведь невозможно попасть извне!
- Симон, ты кое-что забыл… Невозможно попасть СМЕРТНОМУ ЧЕЛОВЕКУ.
- Да. Забыл. Забыл о бесплотных духах степи!
Я прохожу по кабинету. Я роняю на пол книги, я растрепываю пальцами записи Симона. Но эта гордая фигура ни на секунду не теряет достоинства.
- Что ты задумала, Вещь, из Степи Приходящая? Еще одну вспышку?
- Ты знаешь меня лучше, чем я!
- Это ты сгубила Исидора?
- Нет… Но это – тоже моя плата.
Симон подходит ко мне. Его каменное лицо не выражает никаких чувств. Он смотрит на меня своими проницательными глазами.
- Я знаю, зачем ты здесь. Делай свое дело и уходи! Мне много о чем надо подумать.
- Ай-яй-яй, Симон! Ты мог бы быть и поучтивее в нашу последнюю встречу. В конце концов, это ты вторгся на мою территорию. В конце концов, это ты построил эту дрянь на моих костях! И это ты всегда пренебрегал мною и моими правилами.
- Тобою я не пренебрегал. Я всегда любил и уважал тебя… Просто никогда не боялся.
- А я в свою очередь всегда любила тебя.
Я достаю руку из-под одежды и провожу по этим мудрым глазам. Я знаю этот взгляд – взгляд человека перед моим прикосновением. Это – самый искренний взгляд. И взгляд Симона тает. В нем пропадает безразличие и твердость. И я бы готова наслаждаться этим взглядом вечность… Я провожу рукой по этому достойному лицу. По этому прекрасному лицу. Я была готова наслаждаться этим лицом вечность! Симон теряет равновесие. Преклоняет одно колено… Глубоко дышит.
Мои глаза практически ничего не видят, кроме серого тумана. Мои ноги сами несут меня через мосты, мимо углов домов, по запутанным тропинкам. Мое тело само стремится мимо высокой ограды к единственному мне доступному материалу. Мне нужна новая маска... И я запускаю руки в землю. Я говорю с землей. Я дышу землей. Сквозь влагу в глазах я вижу, как руки лепят глину по своему желанию… Никогда и никто не посмотрит в это лицо. Никогда больше эти руки не будут касаться ничьего лица. Больше никогда город не увидит ту, которая погубила Исидора и Симона. Она уйдет в Степь и растворится в ней.
Из кладбищенской земли медленно вырисовывается девочка с тонкими ручками и большими глазами. Это она теперь будет губить и спасать. Это она будет во всем виновата… Играй. Жертву я уже принесла.