Почитала рассказы Трагика, самой захотелось чего-нибудь подобного. О трудной жизни массовки:
"Везучий" дом (название постоянно пыталась переправиться на ""Весёлый" дом", но я настояла на своём)
День начался рано. Ещё не погасли фонари, когда в гости заглянул столичный доктор. Даром, что заперто было. Прошёл по коридору, заглянул во все комнаты, так ни с кем и не заговорив. Когда ушёл, мать прибежала, испуганная вся, рассказывает, мол так и так, увидел Бакалавр мяса копчёного кусок да рыбину жаренную, тут же, ни у кого не спросясь, сгрёб их в свой саквояж, а потом ещё на кухне все шкафы и тумбочки проглядел: не осталось ли чего? Мать так и обмерла, хотела закричать – он зыркнул на неё своими глазищами, она голос и потеряла. А теперь что? Теперь уже поздно, ушёл ирод, вспоминай, как звали, две монетки в тумбочке только и оставил. А что сейчас эти монетки?.. Но в комнате дяди, в дальнем шкафу ещё буханка хлеба и бутылка молока припрятаны, до завтра продержимся, главное – детей накормить.
Ближе к полудню пришла Клара. Ей, чудотворнице, замки тоже нипочём оказались. Ходила, посматривала, расспрашивала. Улыбка светлая такая, что самому улыбнуться хочется, хоть радоваться-то и нечему. Ушла, вежливо попрощавшись, дверь аккуратно притворила. А дядя по её уходу рассказывает: говорила она с ним, говорила, про жизнь рабочую всё выведывала, про кварталы разные расспрашивала, и вдруг ему словно кто воды в глаза плеснул. Проморгался он, а Клары нигде не видать, и часы ни с того, ни с сего минут на пять заспешили. Мы в шкаф наш сокровенный глянули – нет ничего. Видать к нам сестрица Кларина заглянула, мара-чума. Хорошо хоть живы остались.
В обед пришёл Потрошитель. Замок даже хрустнул, когда он его взламывал. Тоже по всем комнатам прошёлся, мы ему не мешали. Боязно, да и толку? Все шкафы и тумбочки просмотрел, взял две монетки, да и ушёл восвояси. Затем, правда, сын младший подошёл, возбуждённый весь, два орешка показал. Это с ним, оказывается, убийца поменялся. Потом младшой помялся, всё ж не утерпел и вытащил похвастаться бритвочку бандитскую, мол, вот какое сокровище раздобыл. Пришлось отбирать, чтоб, не дай Бог, не поранился. Сын обиделся, заплакал даже… Правильно гостя последнего Потрошителем кличут, Гаруспику бы такое и в голову не пришло – детям бритвы давать.
Какое-то время тихо было. Я стоял, в окно смотрел. Из него пост охранный видно, чучело это страшенное. Квартал соседний заражён со вчерашнего дня, как бы до нас зараза не добралась… вон и крысы по улицам шастают, словно хозяева. Эх-х, денёк бы протянуть, а там дела, глядишь, и на лад пойдут…
А вечером Самозванка вернулась. Извинялась, чуть не плакала, бусы костяные подарила. Хлеба на них не купишь, так хоть дочке моей радость, может хоть на время про голод забудет… Вестница, улыбаясь как-то странно, попрощалась, и от звуков её голоса стало сразу и страшно, и легко. Уходя, даже дверь не закрыла, напустила в дом сырости и тумана, да ещё на полу остались сиротливо лежать несколько увядших листьев – тоже своего рода гости. Надеюсь, последние.
Стемнело, на улице фонари зажглись. Снаружи изредка крики слышатся, один раз даже выстрел прозвучал. Завтра мать и дядя выйдут из дома: одна – искать тех, кому нужно прорехи в одежде заштопать, другой – тех, кому необходимо лезвие подправить, а то и ружьё починить.
Стиснул я крепче ожерелье, кожу оно холодит приятно. Дочке я его почему-то так и не отдал. Успокаивает оно меня, даже голод отступает, только вот устал я смертельно, да в голову что свинца расплавленного налили. Зато отопление наконец-то заработало, даже жарко теперь. Сегодня продержались, дай Бог, и завтра… продержимся…
_________________
Раскрыть по всем линиям
Last edited by Izamira on 09 Nov 2010, 14:43, edited 5 times in total.
|