*замогильным тоном* Ыыыы... извольте объясниться, сударь!

Что-то после эдаких прозрений Карминский в степи ведет себя подорительно спокойно. И даже дела делает... Смирился бодхисаттва?

(спойлеров не даём)))

День 5, 9.54

- Прежде всего, - розовые кукольные губки дрогнули и искривились в полуулыбке, - ...прежде всего, хочу сказать, что я вам не враг. Более того, сейчас мы, так сказать, на одной стороне. Поэтому не спешите отказываться, выслушав моё предложение. Хорошо подумайте.
«Сейчас? Интересное уточнение…»
- Если я услышу, наконец, это предложение, то подумаю. - Карминский фыркнул. - Кстати говоря, как мы сейчас выглядим со стороны? Я имею в виду...
- Глазами других кукол?
- Именно.
- Они нас попросту не видят. - "Лия" подмигнула пластмассовым глазом. - Зачем видеть то, чего не положено? От этого бывает паранойя, знаете ли... мания преследования всякая... так, о чём это я? Ах, да. О предложении. Собственно говоря, суть его сводится к следующему: я убеждаю остальных не выводить вас из игры - поверьте, даже сейчас это возможно, - а взамен от вас потребуется только одно: делать вид, что мой над вами контроль всё ещё держится.
Марк прищурился.
- Делать вид, значит... потрудитесь дать больше информации и обоснований. Не то, чтобы мне не нравился этот город - хотя в более реальном виде он на порядок уютнее, надо признать, - но никогда не помешает иметь представление обо всех альтернативах.
- Ну что ж, вы в вашем праве. Хотите знать больше - пожалуйста... - тихий смешок, - ...но не поручусь, что полная картина происходящего способствует душевному равновесию.
"Скорее всего, лет восемнадцать. Юноша или девушка? Нет, девушки выражаются более эмоционально, а здесь явно прослеживаются попытки казаться прожжённым манипулятором. Юноша, чуть старше Волича, вероятно. Странные же у вас игры, ничего не могу сказать..."
Покосившись на бабочку с крыльями из покрытой детскими каракулями бумаги, спланировавшую на скамейку, инквизитор усмехнулся:
- Звучит интригующе. Только давайте коротко и по делу, если можно.
...Кукла - вернее, тот, кто скрывался за её личиной - заговорила. Звонкий голос то падал до еле слышного шёпота, то взлетал почти осязаемыми хрустальными переливами. Непрекращающийся ветер срывал с веток целые горсти полупрозрачных листков и швырял их под ноги. Вскоре на серых плитах словно растекались озёрца бордовой крови... интересно, какой это умелец придумал делать листья такого цвета?
В довершение всего, начал накрапывать дождь. Капли были неправдоподобно большими и, шмякаясь в пыль, вздымали её целыми облачками. Запахло сыростью. Вскоре «шлёп-шлёп-шлёп» раздавалось уже отовсюду.
В поле зрения появилась собака, судя по всему, сделанная из обычной губки. Верёвочный хвост жалко мотался из стороны в сторону, разноцветные глаза были, вдобавок, и разного размера. Вещь – животым назвать ЭТО вряд ли представлялось возможным – проковыляла к образовавшейся неподалёку от скамейки лужице и, высунув бахромчатый язык, принялась шумно лакать воду. Лохматое пузо разбухало буквально на глазах.
Очередной порыв ветра. На втором этаже раскрашенного «под камень» дома захлопнулось окно. Кажется, в нём мелькнула смутная тень… или показалось? На лишённой стекла раме затрепетали белые марлевые занавески. Изнутри квартиры – если это была именно квартира – послышался тонкий тоскливый вой. Собака подняла морду и уставилась в направлении звука, шлёпая лапой по жидкой грязи.
"Как это всё выглядит с ТОЙ стороны, хотел бы я знать..."
- ...Вот, собственно, и всё. Теперь вы мне верите?
Карие глаза, в которых отражалась беззаботно порхающая бабочка, смотрели на Карминского со странной надеждой. Хорошо, что это кукла. Вернее, хорошо, что она ВЫГЛЯДИТ, как кукла... а не как...
Оборвав эту мысль, Марк пожал плечами и обернулся туда, где темнело здание библиотеки. В данный момент оно походило на детскую "халабуду" из раскрашенной фанеры, с небрежно вылепленными из того же пластилина вазами. Из горлышек торчали чахлые полевые цветы.
- Положим, верю, - медленно проговорил он, - И постараюсь достоверно отыграть свою роль до конца. Насколько я понимаю, вами движет чистейший гуманизм? Потому что выгоды никакой и никому здесь быть не может. Разве что жителям города... но, как водится, им об этом знать вовсе не обязательно... так?
- Не надо этой иронии. Мною действительно движет гуманизм, и я не считаю, что мы вправе пренебрегать спокойствием обитателей столицы. В отличие от моих... скажем так, коллег.
Дождь полил сильнее, сверкающее стекло неба пронзил ало-золотой росчерк молнии. Из-за горизонта надвинулась пухлая туча, переливающаяся всеми оттенками синего и фиолетового. По небу зазмеились тонкие трещины, словно какая-то чужеродная сила стремилась разбить границу между двумя мирами.
«Вопрос: а что будет, если это всё-таки случится? Ответ: опытным путём лучше не выяснять…»
- К сожалению, не располагаю временем для продолжения нашей занимательной беседы. Надеюсь, мы пришли к соглашению.
Подобрав неловко гнущимися пальцами подол сшитого из полосатых лоскутков платья, светловолосая кукла заторопилась прочь. Нечеловеческие, резкие движения, скрип проволочного каркаса, блестящие фарфоровые щёки... Карминский следил за недавним собеседником со смесью омерзения и какого-то потустороннего, липкого страха. Если господа кукловоды могут легко проникать в созданный ими почти-живой мирок, это значит... кто-то из окружающих, может быть, та же Лилич...
«Нет, это точно паранойя. Не стоит искать подтекст там, где его быть не может.»
Впрочем… так ли уж не может?
Сорванные ветром листья постепенно меняли цвет, становясь буро-зелёными, сгоревшими на невыносимом солнце. Как-то сразу вернулись звуки: цокот лошадиных копыт, звяканье бидонов молочницы, голоса прохожих... здесь, ВНУТРИ, дождя не было. Как, впрочем, и ветра. Вычурные вазоны на фасаде библиотеки утопали в зелени вьющихся роз. Рыжая собака с пегими подпалинами на боках шумно дышала, с надеждой поглядывая на людей. Вздохнув, инквизитор махнул ей и направился прочь от сквера.
Позади заклацали когти: пусть и не-живая, рыжая тварь правильно поняла намёк. При этой мысли Марк рассмеялся про себя: а хорошо звучит! Прям очень даже к месту, так сказать.
"Так, осталось одно дело на сегодня. Вернее, теперь уже три. Главное, чтобы эта пассионарная мадемуазель не успела ничего натворить..."

День 5, 11.23

Психологический эффект - так это называется. Одна лампочка на весь коридор, да и та припадочно моргает... мечущееся от стены к стене гулкое эхо... нарочно так проектировали, чтобы приговорённым было комфортно и весело ждать своего часа. Хорошо хоть, не стали разводить сырость, хотя на сквозняки не поскупились, определённо.
- И давно её сюда привели?
- Да с час назад. - Кристина Войтова, смотритель "крыла смертников", поправила выбившиеся из гладкой причёски локоны. - Спокойная барышня, в дверь не стучит, права отстаивать не рвётся, встречи с Властями не требует.
Марк зябко передёрнул плечами.
- Прямо-таки молчит всё это время? А её обыскивали, м-мм?
Казалось, от праведного гнева Войтова растеряла все слова. Наконец, недовольно обернувшись на рыжего инквизитора, прошипела не хуже, чем он сам в некоторые моменты:
- Разумеется, обыскивали! Она чиста, как младенец. Вот, убедитесь сами...
Внушительных размеров ключ со скрежетом - показуха чистой воды, игра-в-игре, теперь это почему-то особенно раздражало - повернулся в замке. Войтова с видимым усилием потянула дверь на себя, но Карминский и не подумал ей помочь. Он остановился у самой стены, прикрыв глаза и настороженно прислушиваясь.
Изнутри не доносилось ни звука. Зато запах... ни с чем его не перепутаешь.
Запах свежей крови.
- Кристина, дайте фонарь. - лишённый всякого выражения голос. Яркий жёлтый луч врывается в камеру, выхватывая из полутьмы тёмную груду, лежащую на полу. Одна из туфель, красная, с хитрой шнуровкой, отлетела к стене.
К стене, на которой...
- Ущипните меня. - Войтова тихонько сглотнула. Марк, не глядя, до боли сжал её руку.
- Это не сон, не надейтесь.
Отпустив запястье Кристины, перешагивает через порог. Тело - потом, вряд ли что-то обнаружится. Не тот случай. А вот эти лапки...
Кровавые отпечатки детских ладоней на стене. При полном отсутствии крови на полу.
Липкое и тёмное остаётся на пальцах, и Карминский машинально вытаскивает платок.
- Вы УВЕРЕНЫ, что за прошедшие полтора часа никто сюда не заходил?
Безмолвный кивок: похоже, мадемуазель смотритель всё ещё не оправилась от потрясения. Что ж, тем хуже для неё.
- Пошлите кого-нибудь к Орфу. И позаботьтесь о сохранности всех следов, вы слышите? Всех.
Аккуратно обогнув застывшую в дверях Войтову, рыжий зашагал к выходу из местной юдоли скорбей. Судя по недоумённому молчанию за спиной, старый интриган ещё не скоро узнает о гибели госпожи революционерки...
Детский смешок. Довольный и... злой. Так может хихикнуть мальчишка лет восьми, замучивший котёнка и знающий, что ничего ему за это не будет. Эхо отражает жуткий звук от стен, многократно усилив, и замирает в отдалении.
Главное - не подавать виду. Ведь остальные этого попросту не слышат.
Ещё один смешок, совсем рядом. Яркая вспышка перед глазами - и массивная железная дверь, отделяющая крыло от остального этажа, превращается в тонкую картонку с надписью разноцветными мелками: "Убирайся!"
- Ага, как же. - Пробормотал себе под нос Марк, решительно толкая шедевр строительной мысли. - Уже аж три раза убрался. Паршивцы...
Рука соприкоснулась с холодным металлом. Сзади послышались быстро приближающиеся шаги - видимо, Кристина пришла, наконец, в себя.
"Надо бы Волича навестить..."
С этой мыслью Карминский и вышел на лестницу. Ниже тюремного уровня - только архив... но мимолётное желание спуститься туда и поглядеть на вечно недовольную куклу в неизменном пенсне ушло достаточно быстро.
День приближался к полудню. Невыносимо палило солнце, и листья сыпались с клёнов бесконечным водопадом.
День приближался к полудню. Плотной пеленой лил дождь, и резкие порывы ветра гнали смятую исчёрканную бумажку по лужам.
Рыжая лохматая собака дремала на тротуаре, положив голову на лапы.

Да-да, можете ставить диагноз: мания величия.

the END

Сквозь стеклянное небо нельзя рассмотреть - есть ли солнце,
Или это всего лишь настольная лампа мерцает вдали,
Из далёкой СНАРУЖИ, что миром реальным зовётся?
Впрочем, вряд ли всё это так важно для нашей ВНУТРИ.

Выцветающий мир и холодный нетихнущий ветер,
В тёмной пасти окна колыхается смутная тень...
Этот город реален. Он жив и по-своему светел,
Если думать так, это поможет прожить новый день.

Из раскрашенной плотной бумаги у бабочки крылья,
Дождь прибил её к плитам, и ей не подняться уже...
Можно просто глаза закрывать и не верить. Ванилью
Пахнет мягкая пыль на последнем твоём рубеже.

Шаг вперёд - хлещет дождь и не тают снежинки на коже,
Шаг назад - в зыбком мареве невыносимой жары.
Ты боишься, что - вдруг - не вернёшься обратно? Я тоже...
Только вряд ли реальность намного страшнее игры.

Расколовшийся купол блеснул тёмным золотом молний,
Горький вкус на губах. Тёмной крови пятно на земле.
Смерть? Скорее, рождение... вздох обречённо-безмолвный:
"Наконец-то..." Вся боль, что была, исчезает во мгле...

За пределы - и выше, к сиянию звёзд предрассветных,
К розовеющей на горизонте туманной заре,
Исполненью непроизнесённых желаний заветных...
Это значит - свобода. Ты можешь забыть об игре.

Я так и знал,интуиция меня еще никогда не подводила ,чтож,смею заметить,подобные расширения фанфик нисколько не портят и даже наоборот...эээ,расширяют,вот.

FiLiN, спасибо! *кротко* А что Вы "так и знали"?

Ну,во-первых,что Мальцеву таки устранят,а во-вторых: *спустя некоторое время* Вот оно что

Последняя строчка второго четверостишья выбивается из ритма.... если жже закрыть на это глаза и не занудствовать, то просто прелестно. Хотя первое мне как то ближе..... по .... ммммм.... звучанию, но это лично мне, пожалуй

FiLiN, да Вы просто ясновидящий!

Горн, она не то чтобы выбивается, просто там сложно поставить правильное ударение... сейчас посмотрю... ага. Основное ударное слово - "думать".
Впрочем, если совсем уже нехорошо, попробую переделать...

Ну у меня она (строчка) сразу правильно прочиталась...

bacchant, ну и славно. Специально посчитала гласные - из ритма выбиваться не должно.)
(мания величия всё прогрессирует...)

КУКЛА (всем персонажам игры Мор (Утопия) посвящается)

На самом дне коробки из картона,
Забыта повзрослевшими детьми...
В коротком тёмном платье из коттона
Лежишь, считая призрачные дни.

Стеклянные глаза глядят угрюмо
На стенку с намалёванным цветком.
Во всём этом - какой-то жуткий юмор:
Коробка. Целый мир. Твой новый дом.

А помнишь - тебя клали на подушку
И обнимали бережно впотьмах,
Шепча секреты детские на ушко?
И стрелки замирали на часах...

Но время навсегда не остановишь.
И вот - хозяйка выросла давно,
"Фарфоровая кукла? Тьфу... уронишь -
И сразу разобьёшь... пойдём в кино!"

Так обретает новые границы
Мир куклы, завершая полный круг...
Жизнь начата в коробке. Завершится
Всё там же... как у всех твоих подруг.

Застывший идеал в коротком платье,
Любимица в короне из фольги,
Как больно... не умеешь забывать ты,
И вздрагиваешь, слыша ИХ шаги.

Вот, может быть, сейчас о тебе вспомнят
Пригладят кудри, нафталин стряхнут,
Посадят на кровать... но мир безмолвен
...А звук шагов? Так мимо же идут.

И остаешься под слоями пыли,
С тоской мечтая о прошедших днях...
Любили. Бросили. Потом - забыли.
...лишь шебуршатся пауки в углах.
___________________________________________________
Навеяно перепрохождением за Данковского и до-о-олгим осмотром садика Властей, а тако же получасовым прыганием вокруг главных героев на сцене Театра в "суперфинале"

Трагично,но тем не менее великолепно,вижу вы всерьез прониклись атмосферой кукольности,уже третье стихотворение по мотивам,таким лентяям как я эдакая продуктивность только снится

Хех, спасибо.
Чересчур проникаться - это тоже чревато... ибо катастрофически не укладываемся в предполагаемый размер фанфика. Надо официально заявить - осталось три сцены, и придерживаться этого курса.
...а стихи, думаю, будут ещё.

(собственно, продолжение)

День 5, 12.16

...Дверь, разумеется, так и осталась незапертой. Что характерно, никто даже не подумал наведаться в гостеприимно брошенную хозяином квартиру и поживиться, пользуясь моментом.
Философски пожав плечами, Марк прошёл на кухню. Самая маленькая из комнат, сейчас она казалось наиболее реальной и, что греха таить, безопасной. К тому же, оттуда просматривалась входная дверь.
Кстати...
"Это уже входит в привычку."
Перешагнув через распластавшуюся у кухонного стола собаку, Карминский вернулся в прихожую и запер дверь на максимально возможное число оборотов. Просто на всякий случай.
Собственно говоря, домой инквизитора привело простое человеческое желание поесть. Когда двое суток питаешься исключительно кофе, это сказывается на концентрации внимания не самым лучшим образом. Да и псину-то накормить надо, даром, что вязаная...
"Тьфу. Пора прекращать так думать. Псина - настоящая. Квартира - настоящая. На улице светит настоящее солнце - вон, тротуар плавится уже, - и ходят настоящие люди."
Обещание, данное кукловоду, спрятавшемуся под фарфоровой маской, оказалось выполнять довольно сложно. Стоило задуматься или просто резко перевести взгляд с одного предмета на другой - и вот уже ливень и штормовой ветер вместо солнца, и бумажные бабочки, и замедленно движущиеся разномастные марионетки...
"Надо выдержать, не сорваться. Интересно, сколько времени пройдёт прежде, чем я окончательно тронусь?"
Несколько раз Марк ловил себя на том, что завидует сестре. Вот уже четвёртый год Татьяна пребывала в своём радужном мире, полном светлых грёз, из которого её не могли вывести самые лучшие столичные врачи. Видение-в-видении. Счастливая, не пересекающаяся с насущными проблемами жизнь.
"Наверное, хозяйка куклы тоже, хм... уехала... нет, хватит! Сестра - настоящая. Просто не в себе. Просто... не в себе... и только-то..."
Собака вежливо понюхала предложенный кусок пирога - домработница обладала железной выдержкой и не позволяла себе пренебрегать обязанностями даже в чрезвычайных обстоятельствах - и, взяв его в зубы, удалилась в коридор. Несколько мгновений спустя оттуда послышалось упоённое чавканье.
"Вязаная, а жрёт, как живая... СТОП!"
Чай. Ещё кусок пирога, на этот раз - себе. В закромах дальнего шкафа обнаружилась забытая банка варенья, которое Марк с искренним удовольствием потыкал ложкой и, убедившись в съедобности, отправил банку на круглый поднос. Там же заняла подобающее место тарелочка с маслом. Соорудив таким образом подобие полезного и вкусного обеда, Карминский захватил поднос и двинулся в гостиную. Ещё ночью, до визита на старый завод - кажется, в прошлой жизни, - он предусмотрительно привёл комнату в порядок и даже машинально полил страшноватого вида растение на подоконнике. Домработница утверждала, что это декоративная лилия, но Марку сие исчадие ботанической мысли больше всего напоминало чахоточную белую фиалку. Впрочем, разбираться в цветах в его обязанности не входило...
...Плотно задёрнутые шторы дёргались, как припадочные. Это при закрытом-то окне. Иногда ткань принимала очертания протянутой детской руки и со стороны подоконника доносился заливистый смех. Прямо-таки полный незамутнённой радости.
Не обращая на "представление" ни малейшего внимания, Марк прошёл к дивану и поставил поднос на стоящий рядом столик. В спальне что-то зашуршало и со звоном разбилось, изнутри послышался скрежет - ногтями по стене или двери, не важно. И столь же весёлый хохот.
Нож аккуратным слоем размазывал масло по ломтю хлеба. Покосившись на заглянувшую из коридора собаку, инквизитор задумчиво проговорил:
- Не нравится - можешь убираться обратно на улицу... хотя вряд ли там тебя будут кормить пирогами с почками, как думаешь?
Цокая когтями, собака подошла поближе и проникновенно заглянула Марку в глаза, словно говоря:
"Куда же я от тебя денусь? Вместе веселее..."
- Да уж, вместе веселее... - не то отвечая на её взгляд, не то просто думая вслух, протянул Карминский.
Краем глаза он заметил, как на серванте в углу комнаты стало появляться нацарапанное мелком слово.
"УБИРАЙСЯ"
В спальне что-то задвигалось, жалобно заскрипела кровать, словно на ней решила попрыгать целая толпа детей. Возможно, так оно и было.
"Не поддаваться. Этого нет."
- А сейчас, псина, мы пойдём навестим моего непутёвого стажёра... да? Его тоже можно накормить пирогом. И фруктами... ты, псина, знаешь, где продают свежие фрукты?
"Докатился. Уже с собакой разговариваю."
Внезапно шерсть на загривке дворняги встала дыбом. Оскалившись, она повернулась к окну и гулко залаяла. За занавеской началась возня, потом отчётливый детский голосок пискнул:
- Плохая собачка!
Марк невозмутимо покосился на собаку.
- Нет, меня тоже раздражает этот кошмарный цветок, но чтобы его облаивать...
С явной неохотой поднявшись, он неторопливо приблизился в окну и отдёрнул шторы. Никого. В оконных стёклах плавают солнечные блики.
- Видишь? Он не кусается. Торчит себе в горшке.
Мало-помалу собака успокоилась и улеглась около дивана. Карминский вернулся к столу и спокойно закончил импровизированный обед. Опустил ложку на поднос...
...И неожиданно вздрогнул, коснувшись ладонью лба.
"Дикость какая-то."
Решительно встал, собрал на поднос посуду, и... резко оглянулся на темнеющий дверной проём. Нервно усмехнувшись, нагнулся и потрепал собаку за ухом.
- Ну... видишь - не хочу туда идти? А почему? Там никого нет... точно знаю, и всё таки... - прерывистый вздох, - ...И всё-таки, псина, страшно. Представляешь, МНЕ страшно ходить по собственной квартире. Это уже на безумие похоже, а?
Ярко вспыхнуло видение: там, на кухне, сидит улыбающаяся Лия и подносит к губам чашку, удерживая её лишёнными плоти пальцами. Косточки... тоненькие... лягушачьи лапки...
Тренькнула одна из клавиш фортепьяно. Вторая... третья... невидимые руки играли "Лунную Сонату" без всяких нот, по памяти, самозабвенно и виртуозно. Громче и громче... быстрее и быстрее...
…И в один момент всё смолкло. Тряхнув головой, Марк шагнул к инструменту и бережно опустил чёрную лакированную крышку.
- Это, между прочим, на заказ делалось, – сообщил он в пространство. – Уши пообрываю.
Уловив быстрое движение рядом с сервантом, Карминский презрительно рассмеялся. Не ожидали, ага?

- …Ну вот и всё, рыжуха, можно идти к Воличу. Хотя - нет... подожди пару минут.
Скрип паркета. Несколько шагов туда, столько же - обратно.
"Никогда бы не подумал, что это может помочь в подобной ситуации. Хотя ситуации-то никакой нет... только не надо забывать об этом."
На этот раз позаботившись о подобающем состоянии входной двери, Марк спустился по лестнице и в который уже раз окунулся в полуденное пекло. Собака, свесив язык, бодро трусила за ним.

Кажется у марка потихоньку едет крыша,уже Лунная Соната мерещится,да шорохи всякие...хотя я знавал человека,которому постоянно мерещились звуки саксофона ...

FiLiN,

Ну да... есть немного. Впрочем, в свете последних событий, уехавшая крыша - это меньшее из зол, что его ожидают.))

Ага,но спойлеров вы,как я понял,не раздаете?

Одно могу сказать: та концовка, которая планируется сейчас, будет перекликаться по значению с одной из концовок МОРа. Только вместо троих персонажей выбор делать предстоит единственному.))
А концовки - возможные - тоже перекликаются с МОРовскими.)))))

Стихотворение "Кукла" так хорошо походит к Аглае, она ведь тоже когда-то носила корону инквизитора. Но её забыли. Посланники властей все кажутся куклами, что Лилич, что Полководец, а вот Петра мне трудно представить куклой или солдатиком. Они с Андреем вряд ли бы дали о себе забыть)
"The End" понравился даже больше. Чуть менее слаженный, зато с верхом наполненный смыслом.
Особенно вот эти строки зацепили

Ох,Трагик-сан, Вы меня раскусили. "Кукла" действительно адресована в первую очередь Аглае, потому что именно этого персонажа мне искренне жаль. В том смысле, что только и исключительно жаль.
Gracias за одобрение.)

День 5, 14.13

Ярослав почесал нос и недовольно сощурился: ну это ж надо так неосторожно попасться! Что стоило проверить все комнаты... и шкафы... а вот теперь неделю, как минимум, валяться в постели. Во-первых, жарко до безумия, во-вторых - его милость вряд ли одобрит такое положение дел, ну, а в третьих... В третьих, стажёру было очень любопытно, чем закончилось расследование.
Медсестра, делавшая утром перевязку, вскользь обмолвилась о пожаре на старом консевном заводе. Вроде бы, самовозгорание. Между тем, Волич несколько раз видел упоминания об этом "промышленном объекте" в отчётах по делу Мальцевой и не сомневался, что всё это как-то связано. Но ничего вразумительного в голову не приходило. Особенно с учётом того, что оная голова продолжала болеть.
Из окна палаты был виден кусочек больничного скверика, практически ничем не отличавшегося от своих многочисленных собратьев, разбросанных по столице, разве что менее ухоженный. Как ни странно. Выкрошенные белые плиты с неаккуратными пучками пожухшей травы между ними, небрежно сметённые к бордюрам сухие листья, непременный фонтан, покрытый чуть ли не мхом... Впрочем, несмотря на общую неряшливость, сквер казался довольно уютным. По крайней мере - там была тень, которой так не хватало сейчас в палате.
Неожиданно в коридоре что-то с грохотом упало, и послышался треск. Подпрыгнув и чуть не полетев с довольно узкого подоконника, Яр прислушался. Лёгкий звон в ушах мешал сосредоточиться; однако через некоторое время парень понял, что кажется наиболее странным: в больнице наступила тишина. Полная. Ни оханья восьмидесятилетней старушки с переломом ноги, лежавшей в соседней палате, ни переговоров персонала, ни вездесущего звяканья склянок и инструментов. Более того - куда-то делся витавший повсюду запах лекарств. А на смену ему пришёл лёгкий аромат... плесени? Гнили?
Волич внутренне похолодел. Что-то подсказывало, что произошло нечто совсем уж странное, и надо бы пойти взглянуть, но никакого желания покидать относительно безопасную палату не было. Между тем, мгновение назад сиявшее расплавленным бриллиантом солнце скрылось за пузатой сизой тучей и стало ощутимо холоднее. Кое-как натянув здоровой рукой куртку и прихватив лежащий под кроватью костыль - видимо, остался от предыдущего пациента - Яр подошёл к двери вплотную и остановился, силясь рассмотреть хоть что-нибудь сквозь матовое стекло. Но ничего, кроме неясных теней, не было видно.
"Ну что это я, в самом деле? Может, ничего и не случилось... это просто моя фантазия от сотрясения разыгралась..."
Поборовшись с собой некоторое время, Ярослав медленно приоткрыл дверь и выглянул. Закрыл дверь, ущипнул себя за ухо и выглянул снова, держа костыль наготове.
Со стен длинными пластами отслаивалась побелка. Аккуратные лампы в матово-зелёных плафонах сейчас дребезжали и моргали на разные лады, у одной плафон отсутствовал - осколки валялись тут же, на грязном и пыльном полу. Коридор перегораживала импровизированная баррикада из двух коек с сорванными матрасами, вероятно, грохот исходил именно от них. Но... смысл здесь такое городить? И где все?
- Эй, здесь есть кто-нибудь?
Тут же пожалев и том, что вообще подал голос, парень спрятался за дверью. Мало ли, что произошло... этому всему должно быть логичное объяснение, а оно не исключает возможных недружелюбно настроенных личностей поблизости.
Но, вопреки опасениям, никто не пришёл. Вокруг царила всё та же тишина, нарушаемая только далёким капаньем воды из неплотно завинченного крана.
"На первом этаже есть телефон. Надо добраться туда и связаться с его милостью... не нравится мне всё это."
Представив себе путь через коридор третьего этажа, шесть лестничных пролётов и половину первого этажа, Ярослав всерьёз засомневался в своих возможностях. Одно дело - представлять себя бесстрашным героем, прорывающимся сквозь ряды врагов, и совсем другое - с одной рабочей рукой и головокружением выходить навстречу этакой чертовщине.
"Можно подождать здесь. Рано или поздно кто-то заметит, что с больницей что-то не так... Хотя, заметит ли? Да, положение... лет через десять найдут меня умершим от голода, вот будет весело... надо идти. Вдруг это странное творится только на моём этаже."
Стараясь ступать как можно тише, Яр выскользнул в коридор и неторопливо направился туда, где, по его представлениям, находилась лестница. Завернув за угол, и так и не встретив никого, он приободрился и начал поглядывать по сторонам в поисках чего-нибудь, что объяснило бы происходящее.
Больничный коридор выглядел заброшенным много лет назад. В палатах, двери которых были распахнуты настежь, скудная обстановка была перевёрнута и валялись флаконы с лекарствами, приспособления и какие-то грязны тряпки. Заглянув в пару таких "позитивных" помещений, Волич решил не задерживаться понапрасну.
Звук капающей воды, как оказалось, исходил из сестринской. Там даже оказался телефон; но, к сожалению, соединяющий трубку с корпусом шнур был вырван с корнем. Разочарованно вздохнув, Яр отправился дальше.
Около выхода на лестничную клетку был нагромождён целый завал из стульев, койки и передвижного столика. Кое-как расчистив дорогу, стажёр толкнул двойные двери и оказался прямо перед распахнутым настежь окном.
Снаружи, кажется, наступила ранняя осень: накрапывал дождь, ветер гнал по дорожкам пыль и ало-жёлтые листья, небо из голубого стало свинцово-серым с мрачными фиолетовыми прожилками. От неожиданности выдохнув ругательство, Волич поспешил вниз по ступенькам.
Мельком заглянув на второй этаж и убедившись, что там творится абсолютно то же самое, он спустился до конца и осмотрелся в поисках кратчайшего пути к вестибюлю. Поскольку ночью он очнулся уже в палате, сориентироваться в хитросплетении отделений и корпусов было немного... проблематично.
Ярослав наметил наиболее вероятный маршрут, полагаясь на полустёртые указатели, и зашагал вперёд. Через некоторое время, когда он уже всерьёз начал полагать, что заблудился, очередная застеклённая галерея привела его к просторному холлу, облицованному серым мрамором.
- Ну наконец-то. Я уже думал, что ты никогда сюда не доберёшься.
Резко остановившись, Яр поднял голову и встретил насмешливый взгляд зелёных глаз, в которых плясали серебристые искорки.
- Прошу меня извинить, но встретить тебя не было никакой возможности. Вряд ли тебе было бы легче, если бы больница превратилась в развалины... - Карминский скривился. - Как бы то ни было, я даже рад тебя видеть. Вот уж никогда бы не подумал...
Не закончив фразу, инквизитор развернулся и проследовал к выходу. Снаружи барабанил дождь, но, кажется, его милость это ничуть не смущало.
Нерешительно топтавшийся на месте Волич почувствовал, как в руку ему ткнулось нечто холодное. Опустив глаза, стажёр увидел пегую лохматую дворнягу.
"Ну идём же! Долго ещё тебя ждать?" - казалось, говорила она, нетерпеливо виляя хвостом.
Вздохнув, Яр потрепал животное по загривку и, отбросив костыль, бросился догонять Карминского.

О черт,неужели Карминский научился насылать видения?Или это сайлентхилловский туман?Или...кто же его научил?

Ну, думаю, раз уж дело идёт к концу, можно и пояснить некоторые моменты.)
То, что случилось с больницей - это такой "эффект" от присутствия в здании рыжего. То есть. теперь одно его фактическое наличие в том или ином месте будет вызывать "истинную" картину мира.

Так вот почему в степном Городе постоянно погода плохая,да запах неприятный? Карминский,Карминский...теперь эта воронка будет витать над тобой всю оставшуюся жизнь

А вот и не будет! Кстати, Вам таки удалось исподволь перетащить меня на сторону утопистов... поэтому знайте, что грядущий финал - Ваша заслуга.

Just as planned 8)